Я - Сплюшка-мёрзлик)) "Нинада баяцца" ^__^ a.k.a. Фемочко-Ферри
***
– …Но все-таки, что же произошло между тобой и Анихилатом там, в жерле вулкана? А потом? – не унимался Бамблби, хвостиком следующий за Фер.
День уже клонился к вечеру: солнце зашло за горизонт, и лишь отдельные его лучики, соприкасаясь с броней трансформеров, отражались от ее ровной блестящей поверхности. Военная авиация людей уже давно покинула эти края: произведя в воздухе торжественный, благодарный вираж, истребители совершили посадку на одну из секретных баз, скрытых в горах Северной Америки. И теперь здесь остались только автоботы.
Им некуда было торопиться: война закончилась, и вскоре, минуя ночь, наступит новый день, в который они все мужественно, без тени страха в глазах, с достоинством подняв головы, вступят на этой планете. Они все были живы – и это главное! Медленно, беззаботно они шли по склону вулкана, с каждым шагом оставляя позади место их недавней битвы с десептиконами…
– Бамблби! Не доставай! – воскликнул Айронхайд, бросив быстрый пытливый взгляд на Фер: ему самому было до ужаса интересно.
читать дальшеЭто не ускользнуло от прозорливого глаза Бамблби. В ответ он лишь хитро усмехнулся:
– Ага, а самого, небось, любопытство прямо изнутри разъедает, – без злости поддел он товарища и тут же резко отпрыгнул в сторону: огромная рука Айронхайда уже готова была ухватить его за «крылышко» – торчащую за спиной дверцу машины.
Весело рассмеявшись, Бамблби, укрывшись за могучей фигурой Силрона, принялся за Айронхайда, неугомонно выкидывая колкие шуточки в его адрес: «Сам напросился… В следующий раз не будешь попадаться под горячую руку». Тот, однако, тоже был не промах – поддерживал словесную баталию по всем правилам, беззлобно подкалывая друга в ответ и, время от времени, всё норовя сцапать Бамблби за неосторожно выглядывающий из-за Силрона уголок.
Оптимус Прайм, шедший с Фер немного впереди, усмехнулся:
– Прямо как дети, – без тени недовольства покачал он головой.
– Точно, – согласилась с ним девушка, – только уж, больно, огромные…этак метров по 5–7.
– Ага, а процессоры работают на уровне двухмесячных детенышей людей! – подхватил идущий по правую руку от предводителя Джазз. – Ладно – Бамблби, ему можно еще побаловаться, но Айронхайд…?! Опытный воин, можно сказать ветеран войны, а ведет себя как…
– Обезьяна, – подсказал Рэтчет, и все разразились диким хохотом.
– Я хотел немного другое сказать, – сквозь смех с трудом выдавил из себя Джазз, – но это мохнатое земное существо, надо признать, как нельзя точно отражает его сущность.
За этой репликой последовал новый взрыв веселья. Тут уж не выдержал Айронхайд:
– Вы чего там ржёте?! – нарочито грубо поинтересовался он, на миг отвлекшись от занятной перепалки с Бамблби.
– Да нет, так…ничего… Изучаем животный мир Земли… – начал, было, Джазз, напустив на себя серьезную мину, но не договорил. В точности скопировав его интонацию, мысль друга подхватил Рэтчет:
– …Ага, по индивидуальным признакам отдельных личностей, – и вновь автоботы не удержались от хохота. Даже Оптимус Прайм позволил себе больше обычного.
Фер улыбнулась: она никогда не видела, как предводитель смеется. Исподтишка, стараясь, чтобы никто из друзей не заметил ее нежного, счастливого взгляда, обращенного на Оптимуса, она наблюдала за его беззаботным спокойным лицом, веселыми блестящими окулярами, в которых не осталось и тени задумчивости или сосредоточенности. Сейчас он был словно не лидер бесстрашных воинов, а просто их лучший друг, надежный и верный, готовый разделить с ними и радость, и горе. «Может это именно тот момент, которого я столько ждала…?» – с надеждой спросила она себя.
– Значит, личностей!!?? – взревел тем временем Айронхайд, но тут же присоединился к общему хохоту: что-что, а смеяться над собой он умел всегда. Всегда, но не долго…
– Айронхайд! Искру не надорви! – хлопнув друга по спине, посоветовал ему нарочито серьезным тоном Бамблби. И тут же едва не поплатился за свою дерзость.
– А ну, иди ко мне, мальчишка! Сейчас я покажу тебе, на что способна моя искра! – разошелся Айронхайд не на шутку и стремительно кинулся вслед за Бамблби, который, увидев, что попал прямо в точку, посчитал самым разумным в данной ситуации – поскорее сматывать удочки. Что ж тут сказать, они друг друга стоили!
Автоботы с улыбками на устах молча наблюдали за этой дурачащейся парочкой. Каждый думал о чем-то своем. В искре Прайма клокотала настоящая стихия, каждую секунду намеревающаяся вырваться наружу и обрушиться на Фер. Невысказанные слова, страстные чувства сжигали лидера изнутри, но что-то мешало ему выпустить их на волю. И это что-то была сама Феррари. Он не знал, как она отреагирует на его слова, поймет ли, примет действительность такой какая она есть. И простит ли его…за то, что не сказал об этом раньше. С высоты своего роста Оптимус покосился на идущую рядом Фер. Какой же она была красивой, какой желанной… Мерно текущие в процессоре размышления прервал спокойный голос девушки. И с самого первого ее слова искру лидера больно кольнуло.
- Сэр… Вам не показалось, что Бамблби стал чересчур смелым? – в тоне Фер сквозила беззлобная насмешка. – Может я сбила какие настройки?
Лидер чуть замедлил шаг. Казалось он практически не слушал ее. В процессоре мучительно вертелось лишь одно слово – «сэр…сэр…».
- Фер, пожалуйста, не называй меня так. Можно без «сэр»… Постоянно слышать это слово от тебя просто невыносимо…это рвет мне искру… - последние слова Прайм произнес так тихо, что его не услышал никто, кроме Рэтчета. Медик неотрывно смотрел в оптику лидера. В ней отражался весь спектр чувств, которые испытывал его предводитель. Заметив взгляд, Оптимус смущенно опустил голову.
Фер тем временем тоже слегка замедлила шаг, изумленно посмотрев на лидера. Его смущение, беспокойство не ускользнуло от нее.
- Но…почему без «сэр»?
Догадывалась ли она об истинных мотивах такой просьбы лидера? Вряд ли. Это было бы слишком хорошо, слишком фантастично. И обнадеживать себя зря она не хотела. «Чем я лучше других?...»
- Ты спасла мне жизнь… я в долгу перед тобой. Ты не просто воин, а...близкое существо… - Прайм говорил медленно, подбирая каждое слово, стараясь чтобы оно звучало спокойно, ласково, не пугало девушку. Автоботы притихли, и только чуть в стороне все еще раздавалась перепалка Айронхайда и Бамблби.
Фер вздрогнула. Услышать такое она не ожидала. В процессор закралось смутное подозрение, что… Нет, этого не может быть! «Зачем ты так поступаешь со мной? Зачем говоришь это? Зачем мучаешь? Мне больно….. ведь я знаю, что твои слова не значат того, чего хотелось бы мне….». Она сама не понимала, как жестоко ошибается, что напрасно терзает себя.
- Хорошо… если так будет удобнее… - прошептала девушка.
- Да… так будет удобнее и спокойнее… моей искре… - голос Прайма прозвучал спокойно, ровно, и только один Рэтчет понял, насколько ему на самом деле было тяжело, больно. Медик вздохнул. Он знал его уже очень давно, чтобы быть в состоянии уловить едва различимые нотки грусти в тоне предводителя. И он поменял тему, выбрал возможно не лучший вариант, но все же: последние события не давали ему покоя.
– Кстати, насчет искры… – издалека ухватился он за больную тему, но тут же, повернувшись к Фер, попросил. – Может, все-таки расскажешь, что произошло…?
– Создатель Всемогущий! И ты туда же!? – тут же воскликнул Силрон. – Может, ей не хочется об этом вспоминать!
– Но нельзя же хранить все это веками глубоко внутри себя! Так и с процессора съехать недолго! – горячо возразил ему друг.
– Рэтчет прав, – в противовес спорящим прозвучал спокойный голос Оптимуса Прайма. Заботливо посмотрев на Феррари, предводитель произнес. – Если ты выскажешься сейчас, тебе будет однозначно проще жить с этим дальше…
«Мне-то уж точно…если я найду в себе храбрость это сказать… Только как бы вы все в обморок не попадали от подобных моих заявлений», – усмехнулась Фер своим мыслям.
– …И что бы там ни было…мы все поймем и поддержим, – решил на всякий случай добавить Джазз.
Фер вздохнула. Она прекрасно понимала, что друзья имеют полное право знать, как все было. Кроме того, не имея уже сил держать все это в своей искре, она сама чувствовала острую необходимость поделиться с ними своими переживаниями, сбросить с себя этот груз.
– Хорошо, я расскажу… – тихо произнесла она.
Губы ее тронула едва заметная улыбка, когда в тот же миг рядом с собой она заметила неожиданно материализовавшихся, словно ниоткуда, Айронхайда и Бамблби. На лице последнего заиграла по-детски довольная гримаса: «дождался!»
– С самого начала я дала Анихилату понять, что так легко одержать надо мной верх ему не удастся, – тихо начала Фер. – И он, мгновенно сориентировавшись, избрал себе другую тактику: воздействуя на мое сознание, он медленно вытягивал на поверхность картины прошлого, то, что я когда-то отчаянно пыталась забыть, ворошил воспоминания, открывал передо мной их оборотную мрачную, жуткую сторону, стремясь тем самым сломить мою волю и подчинить себе. И, честно говоря, вскоре ему бы это удалось… – печально опустив голову, произнесла она.
Дрожь прошла по всему ее телу: в памяти еще слишком свежи были те, казалось, бесконечно долгие минуты, проведенные в невыносимых мучениях, в отчаянной борьбе за собственные чувства и мысли.
Ее состояние не ускользнуло от проницательных глаз Оптимуса Прайма. Он тяжело вздохнул: казалось, он уже пожалел о том, что позволил любопытству одержать над собой верх, собственноручно втянув Фер в паутину того нелегкого для нее времени, заставив, будто заново, пережить все те ужасные страдания, причиняемые ей Анихилатом. Его тяжелая рука нежно опустилась на плечо Феррари, словно успокаивая ее: «Все уже позади…и мы с тобой». Это ободряюще подействовало на девушку, придало ей сил – и она продолжила:
– …если бы не внезапно разбушевавшийся вулкан... Он буквально раскидал нас в разные стороны. Мы с трудом удерживались за край обрыва, чтобы не сорваться вниз. До сих пор не могу понять, как это взбесившаяся стихия не убила меня прямо на месте: несколько раз меня било камнями, но, видно, недостаточно метко, – грустно усмехнулась Фер и продолжила. – Когда один такой осколок, разворотив корпус, наполовину обнажил искру, Анихилат словно голову потерял. Потянувшись ко мне рукой, он не удержался другой за край обрыва и всей своей тяжестью повис у меня на ноге. А я…просто разжала ладони…
– Что!? – ошеломленно воскликнул Джазз, но вмиг умолк, заметив предупреждающий жест командира: «Тише, мол».
– … и мы вдвоем полетели вниз. Разумеется, он и тогда не успокоился: сдаться, пускай даже в последние минуты своей жизни, было не в его характере. Он вновь попытался вырвать у меня искру из груди, и у него это почти получилось, когда внезапно все словно перевернулось верх тормашками. Сила Анихилата покинула его тело и переместилась в мое.
– Но как?! – одновременно воскликнули автоботы.
– Перед тем, как вот-вот коснуться лавы, я потеряла сознание, и…услышала голос, тот самый, который, словно ниоткуда, но в то же время и отовсюду сразу, раздался на поверхности вулкана, когда в меня перемещалась мощь Абсидана. Вы ведь узнали его, правда, с…? – с губ девушки чуть не сорвалось «сэр», но она вовремя спохватилась. Она обещала, хотя наверное она никогда не сможет называть его вслух по имени. От одной лишь мысли об этом искра тревожно пульсировала: девушка боялась, что не совладает с собой, когда с губ трепетно сорвется «Оптимус».
Фер с надеждой кинула быстрый взгляд на идущего рядом с ней предводителя. И несмотря на то, что он был на несколько метров выше ее, девушка с легкостью заметила внезапно появившийся блеск в его линзах: она не ошиблась, предположив, что именно Вселенская Искра вернула его к жизни миллионы лет назад! В следующую секунду Оптимус Прайм подтвердил ее догадку:
– Да, однажды я уже его слышал… Тогда этот голос помог мне выбраться из тьмы, показал дорогу к свету...
«…А тайная сила его называлась любовью», – усмехнулась она своим мыслям. – Только, возможно, с другим контекстом». И вслух осторожно спросила:
– Искра произнесла всего одну единственную фразу, после чего вы очнулись?
– Да, она сказала, что в скором времени на меня ляжет огромная ответственность: я должен буду спасти существо, от которого зависит судьба всей Вселенной.
Если ли бы Фер была человеком, можно было бы сказать, что у нее перехватило дыхание: колоссальный объем воздуха прошел по ее системам в считанные секунды. Девушка поняла, что Создательница имела в виду! «Она все знала, знала заранее! Еще задолго до того как меня создал Куб! Знала, что мы встретимся, что я полюблю его и что именно это чувство не позволит мне сдаться!»
Девушка пристально посмотрела на предводителя и по задумчивому выражению его линз догадалась: он и не подозревает, что уже исполнил свое предназначение! И не узнает об этом, пока она не скажет ему того, что уже давно собиралась. «Но не сейчас…Пока я не готова», – вздохнула она и продолжила:
– Искра и в самом деле там, в теле вулкана, произнесла всего только одну фразу, после чего все вокруг закружилось... и ко мне вернулись голос и зрение. Буквально за считанные минуты я увидела всю историю существования анихилатов, трансформеров, Кибертрона и многое другое... Когда видение исчезло, я уже стояла на нижней террасе вулкана. Ее голос, казалось, звучал отовсюду. Она сказала, что в моем распоряжении столько времени, сколько я сама себе могу позволить. И за это время я могу сделать все, что захочу, пока невосполнимая энергия, которую мне давал шар, не иссякнет. После чего я должна буду вернуть камень его истинному владельцу: только природа могла решать его дальнейшую судьбу.
Но уже через несколько минут, проведенных на поверхности, мне стало не по себе: в голове возникали отвратительные мысли и желания, процессором овладевала непреодолимая ярость и безумное стремление уничтожать. Я ненавидела себя за это… – тихо произнесла Фер, – мне хотелось убежать подальше ото всех, спрятаться так, чтобы меня никто никогда не нашел… И тогда я приняла решение: все закончится, когда я совершу любое, какое бы то ни было, действие. Только, наверно, после этого я по-настоящему обратила на вас внимание… – она виновато опустила голову, – …и к своему ужасу заметила раны, полученные в бою. А потом Оптимус Прайм… Я понимала, что его ранение смертельно, но в то же время была абсолютно уверена, что мне по силам предотвратить, казалось, неизбежное… И я сделала то, чему вы были свидетелями… Мое обещание, данное себе, и предсказание Искры сбылись: я совершила, что захотела – и мои силы иссякли, а, значит, и отведенное мне время тоже уже истекло. Я оставила шар в жерле вулкана, и, боясь самой себя… боясь, что когда-нибудь могу потерять над собой контроль, покинула Землю и улетела в космос с намерением остаться там…навсегда, – тихо добавила она.
– Ты не собиралась возвращаться?! – потрясенно уставился на девушку Бамблби.
– Нет… Мною овладел дикий ужас, когда я поняла, что инстинкты анихилатов во мне намного сильнее моих собственных. И в тот момент, когда они одержат надо мной победу, я хотела оказаться как можно дальше…от вас. Сама мысль, что из-за меня вы можете пострадать, была мне ненавистна. И я устремилась в космос, чтобы вновь услышать голос Искры, и, подчинившись, последовать за ней. Но она… – неожиданно Фер улыбнулась, – …она видела мою судьбу совсем в другом. И вот вновь, уже во второй раз от нее, я услышала знакомую фразу, однако тогда она звучала как-то по-иному: неожиданно для себя я осознала, что полностью понимаю, что она имеет в виду... и доверилась ее слову.
– И что сказала тебе Вселенская Искра? – осторожно поинтересовался Силрон, но в окулярах его загорелся неподдельный интерес.
«Создатель Всемогущий, где же найти в себе силы это произнести…?!» – в смятении подумала Фер. И тут внезапно поняла: если она сейчас сделает шаг назад, если похоронит эти чувства глубоко внутри себя, то уже никогда не скажет того, к чему так долго шла, о чем столько мечтала, снова и снова мысленно переживая этот момент. Глубоко вздохнув, она проговорила:
– «Твоя любовь спасла тебе жизнь… она же спасет и твою душу».
Автоботы удивленно уставились на девушку. А она чувствовала, что должна еще кое-что сказать. Повернувшись к Оптимусу Прайму, она нежно заглянула ему в глаза и тихо произнесла, вздрагивая и ужасаясь собственной дерзости:
– Да, любовь к тебе…
Предводитель автоботов ошеломленно замер на месте, не в состоянии поверить собственным сенсорам. «Этого…этого не может быть… Мне мерещится…» В искре вертелись воспоминания; мысли перескакивали друг через друга, пытаясь создать ясную чувственную картину происходящего, осознать и объяснить то, что казалось нереальным.
Но неожиданно все само встало на свои места: нежные взгляды Фер, так часто с надеждой обращенные на него; отчаянное стремление, несмотря на ее серьезное ранение и его приказ, сражаться рядом с ними; неожиданное появление на поле боя, спасшее ему жизнь; бескорыстное самопожертвование, мужество, с которым она десятки, сотни раз пересиливала боль, с одной лишь целью – сохранить их жизни; невероятно выразительный, чувственный взгляд и нежное «прощай», произнесенное одними губами! А еще раньше: их незабываемое знакомство на Кибертроне, когда, по ее словам, он «отбил» ее у Анихилата; клятва, данная Фер себе после этой встречи – никогда не подчиниться Роксу; ее неожиданное решение вылететь в качестве разведчика на Землю… Теперь он понимал, почему она так поступила: она любила его и не могла смириться с тем, что не сможет прожить с ним бок о бок всю жизнь! Возможно, считала она, расстояние притупит ее чувства…и ей станет легче…
И поэтому она всегда называла его «сэр»? Потому что боялась открыться, боялась, что он сделает ей больно! Она и сейчас едва заметно дрожала, ожидая его ответа.
«Любовь к тебе…спасла мне жизнь…» – поистине, эти слова заставили бы вздрогнуть любого, не говоря уже о том, к кому они непосредственно были обращены. Искра радостно подскочила в груди Оптимуса. Внезапно спасительная фраза Искры приобрела смысл: именно любовь между ними (а она всегда была взаимной, несмотря на то, что ни один, ни второй об этом не знали!) должна была сохранить ей жизнь, защитить от Анихилата, придать силы, а позднее наделить фантастической мощью, которой нет равных во всей Вселенной – мощью Абсидана.
Но какую чудовищную ошибку они совершили, не доверившись этому прекрасному чувству, полностью не отдавшись ему в свое время! Им достаточно было лишь однажды встретиться, чтобы полюбить друг друга, но понадобились миллионы лет, чтобы узнать об этом! Как часто он собирался рассказать ей о своих чувствах, и как много причин отложить этот разговор сразу находилось! Но он и не подозревал, что те же эмоции переполняют ее, те же сомнения и страхи терзают ей душу: она чувствовала, что нужна ему, что небезразлична, но понимала – как правитель Кибертрона, предводитель автоботов – он не мог отказаться от своего предназначения, вести обычный образ жизни. «А, может, мог? Может, должен был!?» – в смятении подумал Оптимус Прайм и тут же ответил на свой вопрос, мысленно обращаясь к Фер. – «Ради тебя ДОЛЖЕН был!»
Остановившись всего в двух шагах от него, застыла Феррари. Чувства переполняли ее, рвались наружу, и она не знала, как их усмирить. «А надо ли?» – усмехнулась она своим мыслям. Она была счастлива, что поведала об этом Оптимусу, и что бы ни произошло в следующую минуту, не пожалела бы о том, что сделала. «Теперь он знает… И будь что будет!»
– Хех… пошли отсюда, – едва они замерли на месте, быстро сориентировался Айронхайд и, усмехнувшись, поторопил друзей. – Им есть о чем поговорить.
И они не оборачиваясь, продолжили свой путь, оставив Прайма и Феррари наедине.
Не сводя друг с друга взгляда, они стояли посреди дороги в нескольких шагах друг от друга, не в силах произнести ни слова. Наконец, Фер не выдержала. Забыв, что здесь они как на ладони, что их друзья еще не скрылись из виду, что Оптимус Прайм – правитель, а она – всего лишь воин – теперь для нее все это было неважно, как, собственно, и для него – она кинулась к нему, крепко обняв трансформера за шею. Предводитель автоботов тут же откликнулся на ее чувства. Позабыв обо всем на свете, он радостно прижал к себе ее дрожащий корпус, поглаживая девушку по спине и словно пытаясь ее успокоить. Он не собирался ее отпускать… больше никогда.
– Я тоже любил тебя…всегда… – прошептал он.
По лицевой пластине Феррари скатилась капелька омывателя. Влага прозрачной дорожкой прошлась по щеке девушки, подбородку и с тихим всплеском упала на мощную грудь Оптимуса. Автобот вздрогнул, слегка отстранился от девушки, и приподняв ее голову за подбородок, заглянул в окуляры. И несмотря на то, что она отчаянно пыталась спрятать блестящие от слез глаза от лидера, он увидел в них радость, счастье, в которое девушка никак не могла поверить. Прайм ласково улыбнулся, медленно провел ладонями по ее щекам, смахивая капельки, и прошептал:
- Тебе незачем прятать от меня взгляд… я знаю…
***
Над горизонтом ленно вставало безмятежное солнце, неумолимо озаряя своими лучами еще сонную Землю. На мгновение лучик светила выхватил из предутренних сумерек две огромные, словно слившиеся воедино, фигуры, мирно лежащие на траве, на вершине одного из высокогорных плато Америки. Но в ту же секунду, будто игриво подмигивая этой необычайной парочке, он исчез, заставив запоздавшего путника суеверно потереть глаза.
Словно мирно посапывающий младенец в колыбели Вселенной, Земля не осознавала, что происходит вокруг, что еще совсем недавно над ней сгустилась тьма, намереваясь ее проглотить. Но сон ее бдительно оберегали бесстрашные посланцы небес, защитники, целью которых на протяжении многих веков стало сохранение жизни. Автоботы... Только избранные знали их в лицо, и только им одним было известно, какая вселенская цена была уплачена за независимость этой голубой планеты: болью, криками, пóтом было отвоевано ее истинное место под мирным солнцем.
Вот веселые пучки огненной звезды коснулись ее «лица» – и Земля, открыв наивные, детские глазки, сладко потянулась: запели птицы, повылезали из нор животные, оживились люди. Улицы парков наполнились мирно гуляющими парами; спешащие по делам машины, словно суетливые муравьи, сновали туда-сюда. В саду под бдительными, беспокойными взглядами родителей весело резвились дети. Очередной день вступил в свои владения, и, тем не менее, он не был обыкновенным. Это был день, отвоеванный неимоверными усилиями людей и трансформеров, буквально силой вырванный из лап рабства, страданий и смерти. И, несмотря на то, что человечество, дитя космоса, никогда не узнает подлинную цену собственной жизни, этот день навсегда останется в их сознании, как начало их истинного существования, возрождение свободной расы на очищенной от зла планете.
«И пока жив хоть один автобот, на Земле будет царить мир и покой…» – и Оптимус Прайм, казалось, еще сильнее обнял Феррари, безмятежно покоящуюся головой на его груди. В его окулярах, обращенных на нее, появилась безграничная любовь – и мысли медленно устремились к той, что была рядом с ним. «Как долго я этого ждал, даже не надеясь, что это когда-нибудь случится, что это вообще возможно! Но теперь, я знаю, мы будем вместе… вечно, любимая…»
На лице девушки засияла блаженная улыбка. Каждой своей микросхемой она ощущала пламенное тепло, идущее от его тела; ее искра буквально подпрыгивала, впитывая в себя те страстные чувства, поглотившие Оптимуса Прайма. И все это принадлежит ей, ей одной!
Рука, нежно скользя по его мощному торсу, замерла на груди, словно пытаясь обхватить в своих объятьях могучий корпус лидера автоботов. Открыв глаза, Фер с любовью посмотрела на Оптимуса: «Я не могу жить без тебя! Ты – единственный, кто мне нужен!»
Их взгляды, полные нежности, заботы, безумной любви, переплелись, слились воедино, словно приоткрыв перед влюбленной парой их самые потаенные глубины души, все то, что невозможно было выразить словами, но что так чувственно отражалось в глазах.
– Я люблю тебя, Феррари… – прошептал Оптимус Прайм. Его губы медленно потянулись к губам девушки, нежно их коснулись, а затем дрогнули, потонув в страсти…
– …Но все-таки, что же произошло между тобой и Анихилатом там, в жерле вулкана? А потом? – не унимался Бамблби, хвостиком следующий за Фер.
День уже клонился к вечеру: солнце зашло за горизонт, и лишь отдельные его лучики, соприкасаясь с броней трансформеров, отражались от ее ровной блестящей поверхности. Военная авиация людей уже давно покинула эти края: произведя в воздухе торжественный, благодарный вираж, истребители совершили посадку на одну из секретных баз, скрытых в горах Северной Америки. И теперь здесь остались только автоботы.
Им некуда было торопиться: война закончилась, и вскоре, минуя ночь, наступит новый день, в который они все мужественно, без тени страха в глазах, с достоинством подняв головы, вступят на этой планете. Они все были живы – и это главное! Медленно, беззаботно они шли по склону вулкана, с каждым шагом оставляя позади место их недавней битвы с десептиконами…
– Бамблби! Не доставай! – воскликнул Айронхайд, бросив быстрый пытливый взгляд на Фер: ему самому было до ужаса интересно.
читать дальшеЭто не ускользнуло от прозорливого глаза Бамблби. В ответ он лишь хитро усмехнулся:
– Ага, а самого, небось, любопытство прямо изнутри разъедает, – без злости поддел он товарища и тут же резко отпрыгнул в сторону: огромная рука Айронхайда уже готова была ухватить его за «крылышко» – торчащую за спиной дверцу машины.
Весело рассмеявшись, Бамблби, укрывшись за могучей фигурой Силрона, принялся за Айронхайда, неугомонно выкидывая колкие шуточки в его адрес: «Сам напросился… В следующий раз не будешь попадаться под горячую руку». Тот, однако, тоже был не промах – поддерживал словесную баталию по всем правилам, беззлобно подкалывая друга в ответ и, время от времени, всё норовя сцапать Бамблби за неосторожно выглядывающий из-за Силрона уголок.
Оптимус Прайм, шедший с Фер немного впереди, усмехнулся:
– Прямо как дети, – без тени недовольства покачал он головой.
– Точно, – согласилась с ним девушка, – только уж, больно, огромные…этак метров по 5–7.
– Ага, а процессоры работают на уровне двухмесячных детенышей людей! – подхватил идущий по правую руку от предводителя Джазз. – Ладно – Бамблби, ему можно еще побаловаться, но Айронхайд…?! Опытный воин, можно сказать ветеран войны, а ведет себя как…
– Обезьяна, – подсказал Рэтчет, и все разразились диким хохотом.
– Я хотел немного другое сказать, – сквозь смех с трудом выдавил из себя Джазз, – но это мохнатое земное существо, надо признать, как нельзя точно отражает его сущность.
За этой репликой последовал новый взрыв веселья. Тут уж не выдержал Айронхайд:
– Вы чего там ржёте?! – нарочито грубо поинтересовался он, на миг отвлекшись от занятной перепалки с Бамблби.
– Да нет, так…ничего… Изучаем животный мир Земли… – начал, было, Джазз, напустив на себя серьезную мину, но не договорил. В точности скопировав его интонацию, мысль друга подхватил Рэтчет:
– …Ага, по индивидуальным признакам отдельных личностей, – и вновь автоботы не удержались от хохота. Даже Оптимус Прайм позволил себе больше обычного.
Фер улыбнулась: она никогда не видела, как предводитель смеется. Исподтишка, стараясь, чтобы никто из друзей не заметил ее нежного, счастливого взгляда, обращенного на Оптимуса, она наблюдала за его беззаботным спокойным лицом, веселыми блестящими окулярами, в которых не осталось и тени задумчивости или сосредоточенности. Сейчас он был словно не лидер бесстрашных воинов, а просто их лучший друг, надежный и верный, готовый разделить с ними и радость, и горе. «Может это именно тот момент, которого я столько ждала…?» – с надеждой спросила она себя.
– Значит, личностей!!?? – взревел тем временем Айронхайд, но тут же присоединился к общему хохоту: что-что, а смеяться над собой он умел всегда. Всегда, но не долго…
– Айронхайд! Искру не надорви! – хлопнув друга по спине, посоветовал ему нарочито серьезным тоном Бамблби. И тут же едва не поплатился за свою дерзость.
– А ну, иди ко мне, мальчишка! Сейчас я покажу тебе, на что способна моя искра! – разошелся Айронхайд не на шутку и стремительно кинулся вслед за Бамблби, который, увидев, что попал прямо в точку, посчитал самым разумным в данной ситуации – поскорее сматывать удочки. Что ж тут сказать, они друг друга стоили!
Автоботы с улыбками на устах молча наблюдали за этой дурачащейся парочкой. Каждый думал о чем-то своем. В искре Прайма клокотала настоящая стихия, каждую секунду намеревающаяся вырваться наружу и обрушиться на Фер. Невысказанные слова, страстные чувства сжигали лидера изнутри, но что-то мешало ему выпустить их на волю. И это что-то была сама Феррари. Он не знал, как она отреагирует на его слова, поймет ли, примет действительность такой какая она есть. И простит ли его…за то, что не сказал об этом раньше. С высоты своего роста Оптимус покосился на идущую рядом Фер. Какой же она была красивой, какой желанной… Мерно текущие в процессоре размышления прервал спокойный голос девушки. И с самого первого ее слова искру лидера больно кольнуло.
- Сэр… Вам не показалось, что Бамблби стал чересчур смелым? – в тоне Фер сквозила беззлобная насмешка. – Может я сбила какие настройки?
Лидер чуть замедлил шаг. Казалось он практически не слушал ее. В процессоре мучительно вертелось лишь одно слово – «сэр…сэр…».
- Фер, пожалуйста, не называй меня так. Можно без «сэр»… Постоянно слышать это слово от тебя просто невыносимо…это рвет мне искру… - последние слова Прайм произнес так тихо, что его не услышал никто, кроме Рэтчета. Медик неотрывно смотрел в оптику лидера. В ней отражался весь спектр чувств, которые испытывал его предводитель. Заметив взгляд, Оптимус смущенно опустил голову.
Фер тем временем тоже слегка замедлила шаг, изумленно посмотрев на лидера. Его смущение, беспокойство не ускользнуло от нее.
- Но…почему без «сэр»?
Догадывалась ли она об истинных мотивах такой просьбы лидера? Вряд ли. Это было бы слишком хорошо, слишком фантастично. И обнадеживать себя зря она не хотела. «Чем я лучше других?...»
- Ты спасла мне жизнь… я в долгу перед тобой. Ты не просто воин, а...близкое существо… - Прайм говорил медленно, подбирая каждое слово, стараясь чтобы оно звучало спокойно, ласково, не пугало девушку. Автоботы притихли, и только чуть в стороне все еще раздавалась перепалка Айронхайда и Бамблби.
Фер вздрогнула. Услышать такое она не ожидала. В процессор закралось смутное подозрение, что… Нет, этого не может быть! «Зачем ты так поступаешь со мной? Зачем говоришь это? Зачем мучаешь? Мне больно….. ведь я знаю, что твои слова не значат того, чего хотелось бы мне….». Она сама не понимала, как жестоко ошибается, что напрасно терзает себя.
- Хорошо… если так будет удобнее… - прошептала девушка.
- Да… так будет удобнее и спокойнее… моей искре… - голос Прайма прозвучал спокойно, ровно, и только один Рэтчет понял, насколько ему на самом деле было тяжело, больно. Медик вздохнул. Он знал его уже очень давно, чтобы быть в состоянии уловить едва различимые нотки грусти в тоне предводителя. И он поменял тему, выбрал возможно не лучший вариант, но все же: последние события не давали ему покоя.
– Кстати, насчет искры… – издалека ухватился он за больную тему, но тут же, повернувшись к Фер, попросил. – Может, все-таки расскажешь, что произошло…?
– Создатель Всемогущий! И ты туда же!? – тут же воскликнул Силрон. – Может, ей не хочется об этом вспоминать!
– Но нельзя же хранить все это веками глубоко внутри себя! Так и с процессора съехать недолго! – горячо возразил ему друг.
– Рэтчет прав, – в противовес спорящим прозвучал спокойный голос Оптимуса Прайма. Заботливо посмотрев на Феррари, предводитель произнес. – Если ты выскажешься сейчас, тебе будет однозначно проще жить с этим дальше…
«Мне-то уж точно…если я найду в себе храбрость это сказать… Только как бы вы все в обморок не попадали от подобных моих заявлений», – усмехнулась Фер своим мыслям.
– …И что бы там ни было…мы все поймем и поддержим, – решил на всякий случай добавить Джазз.
Фер вздохнула. Она прекрасно понимала, что друзья имеют полное право знать, как все было. Кроме того, не имея уже сил держать все это в своей искре, она сама чувствовала острую необходимость поделиться с ними своими переживаниями, сбросить с себя этот груз.
– Хорошо, я расскажу… – тихо произнесла она.
Губы ее тронула едва заметная улыбка, когда в тот же миг рядом с собой она заметила неожиданно материализовавшихся, словно ниоткуда, Айронхайда и Бамблби. На лице последнего заиграла по-детски довольная гримаса: «дождался!»
– С самого начала я дала Анихилату понять, что так легко одержать надо мной верх ему не удастся, – тихо начала Фер. – И он, мгновенно сориентировавшись, избрал себе другую тактику: воздействуя на мое сознание, он медленно вытягивал на поверхность картины прошлого, то, что я когда-то отчаянно пыталась забыть, ворошил воспоминания, открывал передо мной их оборотную мрачную, жуткую сторону, стремясь тем самым сломить мою волю и подчинить себе. И, честно говоря, вскоре ему бы это удалось… – печально опустив голову, произнесла она.
Дрожь прошла по всему ее телу: в памяти еще слишком свежи были те, казалось, бесконечно долгие минуты, проведенные в невыносимых мучениях, в отчаянной борьбе за собственные чувства и мысли.
Ее состояние не ускользнуло от проницательных глаз Оптимуса Прайма. Он тяжело вздохнул: казалось, он уже пожалел о том, что позволил любопытству одержать над собой верх, собственноручно втянув Фер в паутину того нелегкого для нее времени, заставив, будто заново, пережить все те ужасные страдания, причиняемые ей Анихилатом. Его тяжелая рука нежно опустилась на плечо Феррари, словно успокаивая ее: «Все уже позади…и мы с тобой». Это ободряюще подействовало на девушку, придало ей сил – и она продолжила:
– …если бы не внезапно разбушевавшийся вулкан... Он буквально раскидал нас в разные стороны. Мы с трудом удерживались за край обрыва, чтобы не сорваться вниз. До сих пор не могу понять, как это взбесившаяся стихия не убила меня прямо на месте: несколько раз меня било камнями, но, видно, недостаточно метко, – грустно усмехнулась Фер и продолжила. – Когда один такой осколок, разворотив корпус, наполовину обнажил искру, Анихилат словно голову потерял. Потянувшись ко мне рукой, он не удержался другой за край обрыва и всей своей тяжестью повис у меня на ноге. А я…просто разжала ладони…
– Что!? – ошеломленно воскликнул Джазз, но вмиг умолк, заметив предупреждающий жест командира: «Тише, мол».
– … и мы вдвоем полетели вниз. Разумеется, он и тогда не успокоился: сдаться, пускай даже в последние минуты своей жизни, было не в его характере. Он вновь попытался вырвать у меня искру из груди, и у него это почти получилось, когда внезапно все словно перевернулось верх тормашками. Сила Анихилата покинула его тело и переместилась в мое.
– Но как?! – одновременно воскликнули автоботы.
– Перед тем, как вот-вот коснуться лавы, я потеряла сознание, и…услышала голос, тот самый, который, словно ниоткуда, но в то же время и отовсюду сразу, раздался на поверхности вулкана, когда в меня перемещалась мощь Абсидана. Вы ведь узнали его, правда, с…? – с губ девушки чуть не сорвалось «сэр», но она вовремя спохватилась. Она обещала, хотя наверное она никогда не сможет называть его вслух по имени. От одной лишь мысли об этом искра тревожно пульсировала: девушка боялась, что не совладает с собой, когда с губ трепетно сорвется «Оптимус».
Фер с надеждой кинула быстрый взгляд на идущего рядом с ней предводителя. И несмотря на то, что он был на несколько метров выше ее, девушка с легкостью заметила внезапно появившийся блеск в его линзах: она не ошиблась, предположив, что именно Вселенская Искра вернула его к жизни миллионы лет назад! В следующую секунду Оптимус Прайм подтвердил ее догадку:
– Да, однажды я уже его слышал… Тогда этот голос помог мне выбраться из тьмы, показал дорогу к свету...
«…А тайная сила его называлась любовью», – усмехнулась она своим мыслям. – Только, возможно, с другим контекстом». И вслух осторожно спросила:
– Искра произнесла всего одну единственную фразу, после чего вы очнулись?
– Да, она сказала, что в скором времени на меня ляжет огромная ответственность: я должен буду спасти существо, от которого зависит судьба всей Вселенной.
Если ли бы Фер была человеком, можно было бы сказать, что у нее перехватило дыхание: колоссальный объем воздуха прошел по ее системам в считанные секунды. Девушка поняла, что Создательница имела в виду! «Она все знала, знала заранее! Еще задолго до того как меня создал Куб! Знала, что мы встретимся, что я полюблю его и что именно это чувство не позволит мне сдаться!»
Девушка пристально посмотрела на предводителя и по задумчивому выражению его линз догадалась: он и не подозревает, что уже исполнил свое предназначение! И не узнает об этом, пока она не скажет ему того, что уже давно собиралась. «Но не сейчас…Пока я не готова», – вздохнула она и продолжила:
– Искра и в самом деле там, в теле вулкана, произнесла всего только одну фразу, после чего все вокруг закружилось... и ко мне вернулись голос и зрение. Буквально за считанные минуты я увидела всю историю существования анихилатов, трансформеров, Кибертрона и многое другое... Когда видение исчезло, я уже стояла на нижней террасе вулкана. Ее голос, казалось, звучал отовсюду. Она сказала, что в моем распоряжении столько времени, сколько я сама себе могу позволить. И за это время я могу сделать все, что захочу, пока невосполнимая энергия, которую мне давал шар, не иссякнет. После чего я должна буду вернуть камень его истинному владельцу: только природа могла решать его дальнейшую судьбу.
Но уже через несколько минут, проведенных на поверхности, мне стало не по себе: в голове возникали отвратительные мысли и желания, процессором овладевала непреодолимая ярость и безумное стремление уничтожать. Я ненавидела себя за это… – тихо произнесла Фер, – мне хотелось убежать подальше ото всех, спрятаться так, чтобы меня никто никогда не нашел… И тогда я приняла решение: все закончится, когда я совершу любое, какое бы то ни было, действие. Только, наверно, после этого я по-настоящему обратила на вас внимание… – она виновато опустила голову, – …и к своему ужасу заметила раны, полученные в бою. А потом Оптимус Прайм… Я понимала, что его ранение смертельно, но в то же время была абсолютно уверена, что мне по силам предотвратить, казалось, неизбежное… И я сделала то, чему вы были свидетелями… Мое обещание, данное себе, и предсказание Искры сбылись: я совершила, что захотела – и мои силы иссякли, а, значит, и отведенное мне время тоже уже истекло. Я оставила шар в жерле вулкана, и, боясь самой себя… боясь, что когда-нибудь могу потерять над собой контроль, покинула Землю и улетела в космос с намерением остаться там…навсегда, – тихо добавила она.
– Ты не собиралась возвращаться?! – потрясенно уставился на девушку Бамблби.
– Нет… Мною овладел дикий ужас, когда я поняла, что инстинкты анихилатов во мне намного сильнее моих собственных. И в тот момент, когда они одержат надо мной победу, я хотела оказаться как можно дальше…от вас. Сама мысль, что из-за меня вы можете пострадать, была мне ненавистна. И я устремилась в космос, чтобы вновь услышать голос Искры, и, подчинившись, последовать за ней. Но она… – неожиданно Фер улыбнулась, – …она видела мою судьбу совсем в другом. И вот вновь, уже во второй раз от нее, я услышала знакомую фразу, однако тогда она звучала как-то по-иному: неожиданно для себя я осознала, что полностью понимаю, что она имеет в виду... и доверилась ее слову.
– И что сказала тебе Вселенская Искра? – осторожно поинтересовался Силрон, но в окулярах его загорелся неподдельный интерес.
«Создатель Всемогущий, где же найти в себе силы это произнести…?!» – в смятении подумала Фер. И тут внезапно поняла: если она сейчас сделает шаг назад, если похоронит эти чувства глубоко внутри себя, то уже никогда не скажет того, к чему так долго шла, о чем столько мечтала, снова и снова мысленно переживая этот момент. Глубоко вздохнув, она проговорила:
– «Твоя любовь спасла тебе жизнь… она же спасет и твою душу».
Автоботы удивленно уставились на девушку. А она чувствовала, что должна еще кое-что сказать. Повернувшись к Оптимусу Прайму, она нежно заглянула ему в глаза и тихо произнесла, вздрагивая и ужасаясь собственной дерзости:
– Да, любовь к тебе…
Предводитель автоботов ошеломленно замер на месте, не в состоянии поверить собственным сенсорам. «Этого…этого не может быть… Мне мерещится…» В искре вертелись воспоминания; мысли перескакивали друг через друга, пытаясь создать ясную чувственную картину происходящего, осознать и объяснить то, что казалось нереальным.
Но неожиданно все само встало на свои места: нежные взгляды Фер, так часто с надеждой обращенные на него; отчаянное стремление, несмотря на ее серьезное ранение и его приказ, сражаться рядом с ними; неожиданное появление на поле боя, спасшее ему жизнь; бескорыстное самопожертвование, мужество, с которым она десятки, сотни раз пересиливала боль, с одной лишь целью – сохранить их жизни; невероятно выразительный, чувственный взгляд и нежное «прощай», произнесенное одними губами! А еще раньше: их незабываемое знакомство на Кибертроне, когда, по ее словам, он «отбил» ее у Анихилата; клятва, данная Фер себе после этой встречи – никогда не подчиниться Роксу; ее неожиданное решение вылететь в качестве разведчика на Землю… Теперь он понимал, почему она так поступила: она любила его и не могла смириться с тем, что не сможет прожить с ним бок о бок всю жизнь! Возможно, считала она, расстояние притупит ее чувства…и ей станет легче…
И поэтому она всегда называла его «сэр»? Потому что боялась открыться, боялась, что он сделает ей больно! Она и сейчас едва заметно дрожала, ожидая его ответа.
«Любовь к тебе…спасла мне жизнь…» – поистине, эти слова заставили бы вздрогнуть любого, не говоря уже о том, к кому они непосредственно были обращены. Искра радостно подскочила в груди Оптимуса. Внезапно спасительная фраза Искры приобрела смысл: именно любовь между ними (а она всегда была взаимной, несмотря на то, что ни один, ни второй об этом не знали!) должна была сохранить ей жизнь, защитить от Анихилата, придать силы, а позднее наделить фантастической мощью, которой нет равных во всей Вселенной – мощью Абсидана.
Но какую чудовищную ошибку они совершили, не доверившись этому прекрасному чувству, полностью не отдавшись ему в свое время! Им достаточно было лишь однажды встретиться, чтобы полюбить друг друга, но понадобились миллионы лет, чтобы узнать об этом! Как часто он собирался рассказать ей о своих чувствах, и как много причин отложить этот разговор сразу находилось! Но он и не подозревал, что те же эмоции переполняют ее, те же сомнения и страхи терзают ей душу: она чувствовала, что нужна ему, что небезразлична, но понимала – как правитель Кибертрона, предводитель автоботов – он не мог отказаться от своего предназначения, вести обычный образ жизни. «А, может, мог? Может, должен был!?» – в смятении подумал Оптимус Прайм и тут же ответил на свой вопрос, мысленно обращаясь к Фер. – «Ради тебя ДОЛЖЕН был!»
Остановившись всего в двух шагах от него, застыла Феррари. Чувства переполняли ее, рвались наружу, и она не знала, как их усмирить. «А надо ли?» – усмехнулась она своим мыслям. Она была счастлива, что поведала об этом Оптимусу, и что бы ни произошло в следующую минуту, не пожалела бы о том, что сделала. «Теперь он знает… И будь что будет!»
– Хех… пошли отсюда, – едва они замерли на месте, быстро сориентировался Айронхайд и, усмехнувшись, поторопил друзей. – Им есть о чем поговорить.
И они не оборачиваясь, продолжили свой путь, оставив Прайма и Феррари наедине.
Не сводя друг с друга взгляда, они стояли посреди дороги в нескольких шагах друг от друга, не в силах произнести ни слова. Наконец, Фер не выдержала. Забыв, что здесь они как на ладони, что их друзья еще не скрылись из виду, что Оптимус Прайм – правитель, а она – всего лишь воин – теперь для нее все это было неважно, как, собственно, и для него – она кинулась к нему, крепко обняв трансформера за шею. Предводитель автоботов тут же откликнулся на ее чувства. Позабыв обо всем на свете, он радостно прижал к себе ее дрожащий корпус, поглаживая девушку по спине и словно пытаясь ее успокоить. Он не собирался ее отпускать… больше никогда.
– Я тоже любил тебя…всегда… – прошептал он.
По лицевой пластине Феррари скатилась капелька омывателя. Влага прозрачной дорожкой прошлась по щеке девушки, подбородку и с тихим всплеском упала на мощную грудь Оптимуса. Автобот вздрогнул, слегка отстранился от девушки, и приподняв ее голову за подбородок, заглянул в окуляры. И несмотря на то, что она отчаянно пыталась спрятать блестящие от слез глаза от лидера, он увидел в них радость, счастье, в которое девушка никак не могла поверить. Прайм ласково улыбнулся, медленно провел ладонями по ее щекам, смахивая капельки, и прошептал:
- Тебе незачем прятать от меня взгляд… я знаю…
***
Над горизонтом ленно вставало безмятежное солнце, неумолимо озаряя своими лучами еще сонную Землю. На мгновение лучик светила выхватил из предутренних сумерек две огромные, словно слившиеся воедино, фигуры, мирно лежащие на траве, на вершине одного из высокогорных плато Америки. Но в ту же секунду, будто игриво подмигивая этой необычайной парочке, он исчез, заставив запоздавшего путника суеверно потереть глаза.
Словно мирно посапывающий младенец в колыбели Вселенной, Земля не осознавала, что происходит вокруг, что еще совсем недавно над ней сгустилась тьма, намереваясь ее проглотить. Но сон ее бдительно оберегали бесстрашные посланцы небес, защитники, целью которых на протяжении многих веков стало сохранение жизни. Автоботы... Только избранные знали их в лицо, и только им одним было известно, какая вселенская цена была уплачена за независимость этой голубой планеты: болью, криками, пóтом было отвоевано ее истинное место под мирным солнцем.
Вот веселые пучки огненной звезды коснулись ее «лица» – и Земля, открыв наивные, детские глазки, сладко потянулась: запели птицы, повылезали из нор животные, оживились люди. Улицы парков наполнились мирно гуляющими парами; спешащие по делам машины, словно суетливые муравьи, сновали туда-сюда. В саду под бдительными, беспокойными взглядами родителей весело резвились дети. Очередной день вступил в свои владения, и, тем не менее, он не был обыкновенным. Это был день, отвоеванный неимоверными усилиями людей и трансформеров, буквально силой вырванный из лап рабства, страданий и смерти. И, несмотря на то, что человечество, дитя космоса, никогда не узнает подлинную цену собственной жизни, этот день навсегда останется в их сознании, как начало их истинного существования, возрождение свободной расы на очищенной от зла планете.
«И пока жив хоть один автобот, на Земле будет царить мир и покой…» – и Оптимус Прайм, казалось, еще сильнее обнял Феррари, безмятежно покоящуюся головой на его груди. В его окулярах, обращенных на нее, появилась безграничная любовь – и мысли медленно устремились к той, что была рядом с ним. «Как долго я этого ждал, даже не надеясь, что это когда-нибудь случится, что это вообще возможно! Но теперь, я знаю, мы будем вместе… вечно, любимая…»
На лице девушки засияла блаженная улыбка. Каждой своей микросхемой она ощущала пламенное тепло, идущее от его тела; ее искра буквально подпрыгивала, впитывая в себя те страстные чувства, поглотившие Оптимуса Прайма. И все это принадлежит ей, ей одной!
Рука, нежно скользя по его мощному торсу, замерла на груди, словно пытаясь обхватить в своих объятьях могучий корпус лидера автоботов. Открыв глаза, Фер с любовью посмотрела на Оптимуса: «Я не могу жить без тебя! Ты – единственный, кто мне нужен!»
Их взгляды, полные нежности, заботы, безумной любви, переплелись, слились воедино, словно приоткрыв перед влюбленной парой их самые потаенные глубины души, все то, что невозможно было выразить словами, но что так чувственно отражалось в глазах.
– Я люблю тебя, Феррари… – прошептал Оптимус Прайм. Его губы медленно потянулись к губам девушки, нежно их коснулись, а затем дрогнули, потонув в страсти…
Минск, август – декабрь 2007 г.