***…Борьба началась еще в воздухе. Вцепившись друг в друга, словно сросшись телами, и Фер, и Анихилат Рокс яростно наносили удар за ударом. Часто лицо то одного, то другого проходило в ужасающей близости от стен вулкана. Один раз Анихилату удалось изловчиться настолько, что, мгновенно развернувшись в воздухе, навалившись на Фер всей своей тяжестью, он с силой прижал ее к камню, словно намереваясь буквально впечатать ее в вертикальную породу. На невероятной скорости девушка спиной проехалась по шершавой поверхности вулкана, когда неожиданно под ногами точно ниоткуда материализовалась небольшая площадка, словно закладкой в книге выступающая из пород вулкана. Под тяжестью соприкоснувшихся с ним тел выступ содрогнулся – и, отколовшись от нижнего основания ступени, вниз, в неистово бурлящую лаву, полетели небольшие осколки породы и тут же вмиг исчезли, яростно поглощенные стихией.
От резкого приземления, врагов, словно резиновые мячики, разбросало в разные стороны. Ударившись спиной о стену вулкана, Фер повалилась на живот. В груди что-то больно кольнуло, перехватило дыхание… Долгое, жестокое, мучительное соприкосновение с вертикальными породами, а потом и с каменной площадкой на миг лишили ее чувств…
читать дальшеПока она пыталась совладать с собой, Анихилат уже встал на ноги. Увидев девушку, лежащую на земле, он зловеще усмехнулся и неторопливо направился к ней. Началась настоящая ожесточенная битва. И, тем не менее, она сильно отличалась от всех известных доселе боев. Поняв, что, только поработив ее тело и разум, он сможет завладеть ее искрой, Анихилат всеми силами, надо сказать немалыми, воздействовал на чувства Фер, ее мысли, воспоминания. От ужасных терзаний, невыносимой гнетущей безысходности, вмиг охватившей ее сознание, она мучительно корчилась на земле, отчаянно пытаясь ухватиться за спасительную мысль.
«Я обещал тебе сделать так, чтобы ты на своей шкуре испытала, что такое подлинные страдания? – угрожающе нашептывал ей Анихилат. – Говорил, что ты пожалеешь, что не покорилась мне? Сдайся – и умрешь спокойно; а если откажешься, я заставлю тебя вопить от дьявольской боли!»
«Никогда…ты не получишь…мою искру», – упрямо, словно сквозь стиснутые от боли зубы, отрывисто процедила Фер и, пересилив себя, с трудом поднялась на ноги, чтобы одним единственным, последним выпадом перерубить все то, что связывало ее с Анихилатом.
Но неожиданно вулкан словно ожил, готовый заживо проглотить в своем теле двух незваных гостей. Камень под ногами задрожал, на его ровной поверхности образовались ужасающих размеров трещины – и площадка, на которой находились Фер и Рокс, угрожающе накренилась в сторону пропасти…
Тем не менее, она была еще достаточно прочна, чтобы не обвалиться вниз, заодно прихватив с собой заклятых врагов. Но едва только грунт затрясся, не удержавшись на ногах, они оба повисли на краю огненной бездны, отчаянно ухватившись за землю руками.
А вулкан, словно разгневанное не на шутку могучее божество, начал плеваться камнями в чужаков, зашедших на его владения. Один осколок, рикошетом отбившись от стены вулкана, пулей прошелся по телу Фер. Безжалостно разворотив броню на ее груди, он наполовину обнажил искру, при этом едва не лишив ее последних сил.
Блеск этой мощи, вложенной Энергетическим Кубом в каждого трансформера, дающей жизнь всем творениям космоса, завораживающе подействовал на Анихилата. Не раздумывая ни секунды, он попытался силой вырвать ее из груди Феррари, но новый толчок, сотрясший землю, – и, не удержавшись одной рукой за край обрыва, он полетел вниз. Однако буквально в самый последний момент ему удалось ухватиться за ногу находящейся всего в нескольких метрах от него Фер.
Повиснув на ней, Анихилат всей своей тяжестью неумолимо тянул девушку в пропасть. Она попыталась скинуть врага, нанося ему свободной ногой мощные удары в лицо, корпус, но все было бесполезно: он мертвой хваткой вцепился в нее, не собираясь отпускать, более того, даже предпринял отчаянную попытку по ее телу взобраться наверх. И тут в процессор Фер пришла неожиданная мысль…
«Неет!!! – истошно закричал Анихилат, словно почувствовав все ее размышления, как свои собственные. – Ты не сделаешь этого!»
«Уверен?» – иронически поинтересовалась Фер.
В глазах Анихилата отразился дикий ужас: уже в следующую секунду он знал, что она способна совершить такой поступок.
«Тогда ты сама умрешь!!!» – выкрикнул он в отчаянии, полагая, что этот довод подействует на Фер, но ошибся.
«Пусть будет так! – эхом раздался в глубинах его черной души бесстрашный, уверенный голос девушки. – Я готова принести себя в жертву... ради мира, любви и жизни». – «Тогда у Оптимуса будет больше шансов победить Мегатрона и выжить самому», – с надеждой отозвалось в ее искре. И она разжала руки…
Душераздирающий обезумевший крик сотряс стенки вулкана, и это не была Феррари. Она падала молча, с легкой улыбкой на устах. Перед окулярами ее рождались и затухали образы, воспоминания о прекрасных минутах ее жизни, проведенных рядом с Шилом, а потом с Оптимусом Праймом и всеми автоботами. Да, она была счастлива рядом с ними… И даже когда началась эта война, унесшая жизни многих ее товарищей, она, тем не менее, была рада и горда от того, что сражается бок о бок с верными друзьями, какими всегда являлись для нее автоботы.
«Жаль, мы больше никогда не увидимся, – печально вздохнула она, – но вы всегда останетесь в моем сердце…»
Однако это был еще не конец. Несмотря на неотвратимое приближение угрожающе нависшей над ним смерти в образе кипящей огненной жидкости, готовой спустя минуту захватить его в свои смертоносные сети, Анихилат даже тогда не отказался от своего дьявольского плана. Словно вихрь, в воздухе налетев на Фер, он вновь силой попытался овладеть ее искрой, предполагая, что, соединившись с ней, он обретет невероятную мощь и вырвется наружу, чудом избежав объятий смерти.
Фер до последнего защищала то единственное, что всегда ей принадлежало, то, что делало из нее чувствующее, мыслящее создание, пока ее силы не иссякли, и она не погрузилась в беспамятство. Видя, что ее сопротивление прекратилось, в глубине души уже празднуя свою победу, Анихилат, было, ухватился за камеру ее искры, собираясь вырвать ее из груди девушки, когда произошло неожиданное. От соприкосновения с пылающим огненным «сердцем» Фер его собственная сила оставила его тело, и он грудой металла плюхнулся в вязкую огненную жидкость.
«Это конец…» – промелькнула в процессоре девушки безмятежная мысль. Но за секунду до того, как лава, соприкоснувшись с телом Феррари, должна была окончательно ее поглотить, словно откуда-то издалека послышался нежный голос: «Твоя любовь спасла тебе жизнь…»
***
…Предводители вновь сошлись в схватке. Только теперь никаких обходных, запасных, оттягивающих последний момент, путей не было. Лишь смерть – для одного и жизнь – для другого. «Либо я – его, либо он – меня. Иного не дано!» – это понимал каждый из противников. И именно это придавало им сил с каждой минутой все яростнее набрасываться на врага, заставляло не сдаваться и любой ценой добиваться своего.
Раненый, едва удерживаясь на ногах, Оптимус Прайм как никто другой знал, чем может обернуться для Земли его поражение, а потому, собрав все оставшиеся силы в кулак, мужественно устремлялся вперед, все больше и больше тесня Мегатрона к обрывистому склону горы. Его движения были точны и быстры, но каждый выпад, каждый удар, направленный на врага, острой болью отдавался во всем теле.
Во все стороны летели искры от скрещенных мечей этих двух титанов. «Ты заплатишь за все!! За все, что ты сделал с Фер, все, что ей пришлось из-за тебя пережить: за боль и страдания, которые она испытала, за каждую вмятину, рану, шрам, царапину на ее теле, даже за каждое воспоминание об этом, терзающее ее душу!» – клялся себе Оптимус и еще яростнее набрасывался на врага.
Мегатрон с трудом отбивал стремительные атаки лидера автоботов, и это его раздражало. Но осознание того, что его противник был к тому же еще и серьезно ранен, а он при этом – полон сил и энергии – приводило его просто в необузданное бешенство. И, тем не менее, он ничего не мог с этим поделать: казалось, что Прайм буквально взбесился, не давая ему даже возможности перейти в наступление. Как на самом деле недалеко он был от истины!
Ожесточенная борьба продолжалась вот уже с полчаса и с легкостью могла продлиться еще столько же, если бы Мегатрону в конце концов не осточертело. «Все, довольно! Повеселился – и хватит!» – мысленно обращаясь к своему врагу, прокричал он. – «Теперь моя очередь!» – и, показав чудеса ловкости и изворотливости, провернув хитрый, вероломный маневр, он попытался подойти к противнику сбоку, намереваясь нанести решающий удар. Но не тут-то было!
Предвидев нечто подобное, Оптимус Прайм быстро сориентировался, резко развернувшись лицом к Мегатрону. Его меч, со свистом прорезавший воздух, с силой вонзился врагу в грудь, в то самое место, где у того находилась искра. От неожиданности, боли и охватившего его отчаяния Мегатрон взвыл, схватившись руками за лезвие оружия и словно пытаясь вытащить его из своего тела.
– В тебе нет и половины ее отваги и силы, – презрительно глядя в оптику главарю десептиконов, произнес Прайм и вырвал меч из корпуса поверженного врага.
С грохотом, сотрясшим землю, Мегатрон рухнул на спину, едва не задев головой один из тех величественных каменных гигантов, веками стоящих на страже вулкана. Ладонь, все еще сжимавшая меч, ослабла, позволив оружию беспрепятственно выскользнуть из длинных, тонких стальных пальцев. Стоя всего в пару шагах от предводителя десептиконов, Оптимус Прайм мрачно смотрел на его, казалось, безжизненное тело.
И тут, словно приоткрыв занавес неожиданной, дарованной ему свыше передышки, невыносимая, острая боль вновь вернулась, пронзив грудь автобота с еще большей силой. Не в состоянии ее побороть, он обессилено упал недалеко от своего злейшего врага…