Я - Сплюшка-мёрзлик)) "Нинада баяцца" ^__^ a.k.a. Фемочко-Ферри
***
Фер пулей мчалась на помощь друзьям. «Только бы успеть… Только бы успеть…» – не переставала она твердить себе. Не видя перед собой дороги, она полагалась лишь на свои чувства: это было единственное, что никогда ее не подводило…со времени ее знакомства с Оптимусом Праймом.
Преодолев бóльшую часть расстояния до потухшего вулкана, Фер неожиданно услышала дразнящий ее голос, эхом разнесшийся глубоко внутри нее. ЕГО она узнала бы везде!
«Давай-давай… Может и успеешь. Мне всегда нравилась в тебе эта черта характера – целеустремленность. В этом мы с тобой очень похожи: всегда добиваемся, чего хотим и от кого хотим…любыми способами».
«Ошибаешься! Я не такая, как ты!» – воскликнула Фер, но в ответ Анихилат лишь рассмеялся:
«Такая-такая. Просто у тебя еще не было возможности это осознать, в полной мере почувствовать вкус битвы и смерти, услышать стоны поверженных врагов и насладиться созерцанием их потухших глаз. Сейчас ты слишком уязвима. Когда ты поймешь, что в настоящей войне каждый сам за себя, что там нет места сентиментальности и состраданию, ты станешь непобедимой! Чувства не должны вставать на пути достижения цели. Они – лишь маска, призванная временно усыпить бдительность окружающих, скрыть твое настоящее лицо».
«Мне жаль тебя, если ты так думаешь…» – с нотками печали в голосе произнесла она.
«А мне – тебя. Когда-нибудь эти самые чувства тебя погубят. Если ты не выкинешь их из своей жизни…навсегда. Подлинный воин должен быть беспощаден к врагам и жесток с союзниками; чувство страха должно быть неведомо ему; а его сила, хладнокровие, с которым он ведет на верную смерть своих же воинов, должны заставлять дрожать от ужаса всех, кто встанет у него на пути. Именно у такого предводителя есть будущее; будущее, озаренное лучами славы, величия, власти…»
«И ненависти…»
«И пусть! Что такое ненависть? Это лишь отчаянная, беспомощная попытка скрыть свой страх, страх перед тем, кто выше тебя, сильнее. Но в итоге ты все равно подчиняешься, хотя и поздно (как это чаще всего бывает), переступив через свои желания, чувства, беспомощно понимая, что ничего не в силах сделать. Ты умираешь с одной единственной мыслью: «почему я не поступил по-другому!?» Но уже поздно, и ничего не исправишь… То же будет и с тобой!» – неожиданно яростно добавил он.
«Одна поправочка: я не боюсь тебя, а, значит, все твои рассуждения бессмысленны и смешны! Так, как ты говоришь, не будет никогда! Мало того, я могу тебе даже рассказать, как все произойдет на самом деле: мы столкнемся в бою – и ты пожалеешь, что когда-то связался со мной! А когда я отправлю тебя туда, где тебе самое место – к твоим собратьям – придет черед Мегатрона и всех десептиконов!»
читать дальшеВ ответ Анихилат вновь рассмеялся: «Ха-ха-ха… А еще говоришь, что разрушения не в твоей крови!»
«Не в моей, но ради тебя и твоих новых дружков-десептиконов я, так уж и быть, сделаю исключение».
«Хм… – в искру Фер проникли чужие размышления. Анихилат мастерски манипулировал ее сознанием, заставляя прислушиваться к своему голосу, но и девушка не сопротивлялась, зная, что это бесполезно, да и не играет сейчас решающего значения. – Теперь я понимаю, почему Мегатрон не убил тебя сразу, при первой же возможности. Ты повергла его в шок, едва заговорив! Откровенно признаюсь, меня тоже всегда восхищала твоя безграничная смелость и невозмутимость к врагам, в какой бы тяжелой ситуации ты ни оказалась. Ты – прирожденный лидер, а не исполнитель, и я до сих пор не понимаю, почему ты с автоботами, когда могла бы с легкостью возглавить десептиконов. У тебя есть для этого все данные: недюжинный ум, мужество, ловкость, сила, закалка в бою, невероятное стремление уничтожать врагов и пробиваться к цели любыми способами. Иногда твоя ярость просто не знает границ, но ты совершаешь ужасную ошибку, стараясь подавить ее внутри себя. Позволь ей выйти наружу – и тогда ты поймешь, насколько сладостной, порой, бывает власть. О, как это приятно – осознавать, что тебя боятся, пресмыкаются перед тобой, дрожа от страха, что твой ужасный гнев тяжко ляжет им на голову! Признайся, это чувство тебе знакомо?!»
«Ты знаешь меня не настолько хорошо, как воображаешь себе», – спокойно ответила Фер.
«Что ж, мое дело – только предложить. Вдвоем – ты и я – мы бы правили всем миром! Мысли всех живых существ были бы нам подвластны, мы могли бы управлять их чувствами, заставлять делать все, что хотим, думать, что нужно нам! Разве не это та власть, о которой ты когда-то мечтала? И неужели тебе не хочется почувствовать эту мощь в своих руках?!»
«Единственное, чего мне хочется – это чтобы ты заткнулся…навечно!»
«Что ж… Это твой выбор… Но повторяю, ты совершаешь непоправимую ошибку. То, о чем ты говорила, не случится никогда! И знаешь почему? Потому что через секунду Оптимус Прайм умрет, а следом за ним и все остальные!»
При этих словах искра Фер сжалась от невыносимой боли. Она просто обязана успеть! И девушка, казалось, еще больше выжала из двигателя, и без того работающего на полную мощность.
«Ты не учел еще одного чувства, которое тебе неведомо – дружба! – мысленно крикнула она. – И сейчас я докажу тебе, что она имеет не меньшую силу!» – и Фер стрелой пролетела все расстояние до вершины вулкана.
Кругом слышались звон мечей и выстрелы из пушек; стоны раненых переплетались с победными криками одерживающих верх, сливаясь в одну жуткую песнь смерти. Но все это не имело для нее большого значения: она молнией мчалась на помощь самому дорогому ей существу, стремясь любым способом предотвратить непоправимое.
Уже в следующую секунду она почувствовала, что цель близка. Не меняя формы, ориентируясь лишь на звук голоса Мегатрона, она на предельной скорости подъехала почти вплотную к нему, в тот самый момент, когда он уже был готов нанести последний, смертельный удар Оптимусу Прайму, обессилено лежавшему на земле в двух шагах от него. Он был настолько ослеплен своей ненавистью к предводителю автоботов, настолько поглощен скорой с ним расправой, что заметил мчащуюся на него Феррари только уже когда стало слишком поздно: дело было сделано, ему помешали совершить задуманное.
Не сбавляя скорости, Фер начала быстро трансформироваться. Так, со всего размаху, она и налетела на Мегатрона, сбив его с ног.
– Нееет!!! Ты пожалеешь об этом!!! – неистово заревел предводитель десептиконов. И они вдвоем кубарем покатились по траве. Бой закипел.
К сожалению, их силы были неравны, и это почувствовалось уже в первые минуты схватки. Быстро приспособившись к неожиданно появившемуся противнику, Мегатрон ловко отбился от ее ударов и, отбросив ее в сторону, моментально вскочил на ноги. Он сделал ставку на собственную силу, прекрасно понимая, что по мощи ему нет равных. Каждый, кто вставал против повелителя десептиконов, неминуемо должен был умереть. Это был закон, которому он следовал в течение всего времени своего существования. И пока только одному Прайму удавалось избежать смерти. «Но и его везению вскоре придет конец!» – зловеще усмехнулся Мегатрон, – «А пока…» – и он занялся неожиданно возникшей на его пути к мировому господству преградой, каковой, несомненно, являлась Феррари.
Ухватив ее за ногу, он резко поднял девушку высоко над землей, намереваясь буквально разорвать ее на части. Но в тот момент, когда его рука, обхватив Фер за талию, уже была готова растерзать ее тело, слепящий луч бластера ударил гигантский механизм повелителя десептиконов прямо в линзу, пробив в ней дыру. Разряды прошли по нейросети робота, пронзив и чувствительные каналы Мегатрона. Истошно завизжав, он выпустил девушку из рук. Сделав в воздухе сальто, Фер пулей пролетела все расстояние до земли и всего в нескольких шагах от противника приземлилась точно на ноги, всей своей тяжестью заставив землю содрогнуться.
Она лишила противника одного глаза, но другой с ненавистью смотрел на нее. В его красной, горящей от злобы линзе отразилась такая бешеная, испепеляющая ярость, что даже герой, едва кинув на него взгляд, побледнел бы от ужаса.
Фер не могла видеть всю полноту переполнявших Мегатрона эмоций, но прекрасно это чувствовала. По его воплю она догадалась, что попала в самую точку. Решив не останавливаться на достигнутом, она вновь мужественно на него бросилась, намереваясь лишить противника вообще всякой способности видеть. Но Мегатрон был наготове. Стремительно развернувшись на месте, он придал своей сжатой в кулак ладони чудовищную скорость – и, со свистом разрезав воздух, та со всей силы врезалась в Фер. К счастью, мгновенно сориентировавшись, девушке удалось сместить неминуемое столкновение слегка на бок, иначе бы кулак, поразив ее точно в грудь, с легкостью пробил бы искру, словно лист бумаги.
От невероятного по мощи удара Мегатрона ее, словно куклу, отбросило в сторону, и, ударившись спиной о камень, девушка медленно осела на землю. От боли Фер едва не потеряла сознание, но, со всей ясностью почувствовав неотвратимое приближение врага, смогла все же совладать с собой. Пытаясь подняться на ноги, она оперлась дрожащими от напряжения руками о грунт.
А Мегатрон тем временем уже разъяренно надвигался на нее, по пути схватив подвернувшийся под руку обломок трубы …
Внезапно где-то глубоко внутри себя Фер услышала знакомый голос:
«Что я говорил тебе о чувствах…!? Я оказался прав: они убьют тебя!»
«Что тебе от меня надо!?»
«Моя искра! Отдай ее мне!!!» – зарычал Анихилат.
«Никогда!» – с яростью крикнула Феррари, и в этот момент обрубок стальной трубы со всей силы вонзился ей в грудь чуть ниже плеча, пройдя ее насквозь.
Не в силах побороть резкую боль, Фер застонала, но только лишь Анихилат и Мегатрон услышали ее полный страданий голос, словно музыкой разнесшийся в слуховых сенсорах. Мощь удара была настолько ужасающей, что, выйдя из спины, конец металлического цилиндра с легкостью пробил камень, на который Фер опиралась. Труба буквально пригвоздила ее к скале, лишив всякой возможности безболезненно пошевелиться.
Увидев, какой результат повлек за собой его выпад, Мегатрон торжествующе усмехнулся. Приблизившись к Фер вплотную, так, что его лицо оказалось напротив ее, он презрительно посмотрел девушке в окуляры и внезапно злорадно рассмеялся при виде тех невыносимых мучений, которые причинял ей торчащий из ее тела металл.
– Больно, да? – с нескрываемым удовлетворением поинтересовался он. – Ну, ничего, потерпи, скоро твои муки закончатся…навсегда! А знаешь, ты почти обвела меня вокруг пальца: признаюсь, я даже поверил в твою смерть…
«А в мой призрак, готовый мстить тебе всю оставшуюся жизнь? – несмотря на то, что ни единого звука не вырвалось из ее уст, любые слова давались ей с трудом. – Представляю, как у тебя тряслись тогда поджилки…»
Одно только напоминание об этом привело Мегатрона в бешенство. Ярость настолько овладела его процессором, что он даже не обратил внимания на необычную манеру Фер говорить.
– Ах ты…! – гневно зашипел он, наставив прямо ей в живот ужасающих размеров пушку в правой руке. Единственный глаз зловеще сверкнул.
Но Феррари решила не дослушивать бурные излияния в свой адрес, уже готовые неистово вырваться наружу, подгоняемые безжалостно задетым самолюбием Мегатрона и его ненавистью к автоботу, ослаблено покоящемуся на земле в нескольких метрах от него. Выразив свое отношение к угрозам повелителя десептиконов лишь презрительной усмешкой, она бесцеремонно его перебила. И, несмотря на то, что каждое слово, зарождающееся в ее микросхемах, стоило ей невероятных усилий, что каждая мысль, готовая разъяренной пантерой наброситься на врага, пронзала ее тело острой болью, Фер тихим, но твердым голосом произнесла:
«Жизнь ничему не научила тебя, Мегатрон. Даже тысячелетия войны… – послышался тяжелый вздох, но в следующую секунду, словно собравшись с силами, она продолжила, – …не заставили поумнеть твой пустой процессор. Ты все такой же кусок железа, каким всегда был…. Будь ты хоть на грамм посообразительнее, не доверился бы такому лживому, подлому созданию, как Анихилат».
– Не слушай ее! Она пытается нас поссорить! – закричал Рокс.
Но Мегатрон не обратил на него никакого внимания. Заинтригованный сказанным Фер, он, казалось, пропустил мимо сенсоров даже оскорбления, презрительно брошенные в его адрес. Мрачно взглянув на Феррари, он только сейчас про себя отметил, что за все время их разговора ее рот ни разу не открылся. В любой другой ситуации это вызвало бы у него дикий восторг и страстное желание над ней поиздеваться, но сейчас у него не было на это времени. Тем не менее, он не смог лишить себя того удовольствия, которое ему всегда доставляло созерцание изувеченных врагов, – и наградил Фер зловещей ликующей улыбкой. Но тут же хладнокровно приказал:
– Продолжай!
«Я чувствую, как тебя просто на части раздирает желание поскорее со мной покончить... Но, думаешь, он тебе это позволит? Как бы ни так! Я нужна ему… и не потому, что ему не дают покоя его старые счеты… Спроси у него, зачем, на самом деле, он так хочет заполучить меня…живой…»
Мегатрон лишь грозно обернулся к стоящему немного в стороне Анихилату. Его взгляд требовал немедленного ответа.
– Ну?! – прогремел он.
– Я мог бы с легкостью тебе солгать, но скажу правду: у нее есть то, что принадлежит мне, – ловко увернулся тот. «Что ж, достойная попытка, Феррари. Но не вышло!» – передал он девушке по узконаправленному каналу связи, каковой являлась его искра, то, что могла почувствовать и услышать только она.
«Еще как вышло! Ты просто плохо знаешь Мегатрона!» – усмехнулась Фер в ответ.
И действительно, едва зародившееся в его сознании подозрение вскоре возымело свое действие: взбесившись не на шутку прозрачным ответом огненного человека, тот проревел:
– Ты что-то от меня скрываешь!! Что?!
– Успокойся. Я сказал тебе чистейшую правду. В конце концов, реши для себя, кому ты больше доверяешь: своему злейшему врагу или мне; ей, не раз обманывавшей тебя, или своему союзнику?
Эти доводы, казалось, слегка утихомирили Мегатрона, но не избавили его от подозрений полностью. Все еще исподтишка наблюдая за Анихилатом, он повернулся к Фер, все так же прикованной спиной к камню.
– Вот как мы поступим… – напустив на себя мудрое выражение лица, изрек он. – Ты отдашь сейчас Анихилату то, что ему надо, а я позабочусь о том, чтобы твоя смерть была быстрой и безболезненной.
«Я не могу этого сделать… потому что в таком случае ты не сможешь исполнить своего обещания», – таинственно проговорила Фер.
– Да вы что, все, издеваетесь надо мной!!!! – взбесился Мегатрон. – Все, мне надоело! – И встав перед девушкой в полный рост, он яростно воскликнул. – Хочешь играть в свою игру – давай! Только на том свете!
Из его руки вновь появилась огромная пушка. Мегатрон уже нацелил ее дуло прямо в искру Феррари, когда неожиданно ему в процессор пришла забавная мысль:
– Да ты время тянешь!! Думаешь, тебя это спасет? Ошибаешься!!
– О нет, не ее… – задумчиво пробормотал Анихилат, словно услышав светлые отголоски души Фер, и неожиданно резко указал в сторону Оптимуса Прайма, без сознания лежащего немного поодаль. – ЕГО!! Она его любит!!!! Я должен был догадаться об этом!
– Что?! Любит?!?! – не поверил своим сенсорам Мегатрон и внезапно рассмеялся. – Чувство, достойное слабаков! Именно поэтому вы и проиграете!
«Не смей даже в мыслях произносить это слово! Ты и понятия не имеешь, что это такое!!!» – яростно прошептала Фер.
– О нет, еще как имею: твоя погибель! Но напоследок я даже сделаю вам подарок: вы умрете вместе! – и он мерзко расхохотался. – Война закончена. Я победил!!!! И сейчас я завершу то, что уже давно должен был сделать: уничтожу тебя и Прайма! Каково это: осознавать, что все старания были напрасны, что конец близок, и ты ничего не можешь с этим поделать? – задал он риторический вопрос.
В глубине пушки что-то нетерпеливо заверещало; на лице десептикона появилась безмерная радость. Одно усилие, последний выпад – и все, о чем он столько мечтал, сбудется: враги будут повержены и НИЧТО не помешает ему обрести безграничную власть над всей вселенной!
Смертельный луч уже готов был вырваться из дула его бластера, пронзив искру Фер насквозь, когда неожиданно Анихилат, набросившись на повелителя десептиконов, истошно закричал:
– Нет, не убивай ее!!! Она мне нужна!!!
Но тот лишь мощным ударом откинул его в сторону, воскликнув:
– Не лезь! У нас свои давние счеты!
– Мегатрон, не делай этого! Иначе пожалеешь! – яростно выкрикнул Анихилат, вскакивая на ноги.
– Да неужели?! – в тон ему ответил предводитель десептиконов, и, словно забыв о Феррари, в бешенстве обернулся к Роксу.
…Едва началась эта перепалка, Фер прислушалась к окружающим ее звукам. Где-то совсем близко все еще звенели мечи автоботов и десептиконов: значит, это еще не конец, битва продолжается и не завершится, пока жив хоть один автобот! Внезапно искру сжала непреодолимая тоска. «Оптимус… Неужели, он…?» – в ужасе подумала девушка, бросив невидящий, отчаянный взгляд в сторону, где на земле лежал предводитель автоботов. Но уже спустя пару секунд, в глубине души уверенная в своей правоте, воскликнула: «Нет, этого не может быть! Он жив! И я это знаю!» И, словно в подтверждение своих слов, она услышала едва различимый звук: это тяжело, прерывисто работали механизмы в груди Прайма.
Когда враги сцепились не на шутку, Фер поняла, что это ее шанс. Она должна освободиться, должна помешать Мегатрону и Анихилату захватить Землю! Ухватившись обеими руками за торчащий из груди конец трубы, она отчаянно потянула его от себя, вложив в это все свои силы, что у нее еще оставались. При этом тело ее пронзила настолько невыносимая, острая боль, что она не смогла сдержать мучительного стона.
Но вскоре Фер поняла, что все ее старания бесполезны: металл прочно засел в ее корпусе. И, тем не менее, она не сдалась. С невероятным упорством, раз за разом она предпринимала свои отчаянные попытки, несмотря на то, что в любую секунду была готова потерять сознание от нестерпимой боли, словно парализовавшей все ее тело. И вот, когда надежда уже готова была ее покинуть, ей удалось освободиться. После очередного неимоверного усилия шест поддался, медленно, но верно выходя сначала из камня, а потом и из брони Феррари. От ужасной боли зазвенело в процессоре; пробитые системы и поврежденные провода отозвались стремительными, яростными разрядами, охватившими ее тело. Но вот последний рывок – и ничто уже не удерживало ее корпус в вертикальном положении. Обессилено она повалилась набок. А из раскрывшейся, ослабшей ладони на землю выкатился длинный металлический обрубок…
***
…Оптимус Прайм медленно приходил в себя. Раненый, он лежал на груди, не в силах подняться на ноги. Звуки вокруг, словно сквозь вакуум, медленно доходили до его сознания, с перебоями регистрируясь сбившимися сенсорами, но каждое резкое слово острой болью отдавалось в процессоре. Вскоре сквозь замутненный разум он услышал яростную ругань Мегатрона, к которой тут же присоединился не менее противный голос Анихилата. Разговор, казалось, становился громче и громче, пока, наконец, Прайм не осознал: его ощущения вновь приобрели свойственные им четкость и ясность. И он с трудом активизировал оптику.
Прямо перед ним, буквально в десятке шагов, повернувшись к предводителю автоботов спиной, Мегатрон что-то разъяренно кричал, обращаясь к стоящему чуть поодаль Анихилату. Оптимус Прайм мрачно усмехнулся: «Вот тебе и встретились две жаждущие власти личности! Но надо срочно что-то предпринять, пока они не поделили Землю на части!» Он попытался подняться, но любое движение, пусть даже малейшее, причиняло ужасные страдания. «Сил совсем нет… – сокрушенно подумал он, но в ту же минуту раздраженно возразил себе. – Я что, так и буду тут разлеживаться?! Нет, это никуда не годится! Надо действовать! Пока еще не слишком поздно…». Переборов резкую боль в груди, невероятным усилием он заставил себя слегка приподняться над землей. И в то же мгновение чудовищные муки, казалось, с еще большей яростью вырвавшиеся наружу, словно ослепили его, затмили разум, взяли верх над чувствами. Он мужественно терпел боль, неумолимо разливающуюся по всему телу, бесстрашно смотрел ей в глаза, не собираясь сдаваться, пока невыносимая дрожь в руках не вынудила его вновь тяжело упасть на землю.
И тут он увидел ЕЕ. При виде Фер, отчаянно пытающейся вытянуть из своего тела металлический шест, его окуляры сверкнули яростным огнем, а ладонь непроизвольно сжалась в мощный кулак.
Вскоре ей это удалось – и она без сил повалилась набок. Неожиданно их взгляды пересеклись: словно следуя на свет в конце черного тоннеля, не видя ничего перед собой, но точно зная, что где-то там, вдалеке ее встретит проблеск надежды, лучик счастья; полагаясь на только ей одной ведомое чувство, Феррари медленно перевела взор в сторону Оптимуса Прайма.
И тут все пространство вокруг нее буквально взорвалось белым сиянием – и Фер увидела шар, точно в замедленной съемке катящийся по траве. Уже в следующую секунду она знала, как должна поступить.
Словно подарок судьбы, ее глаза видели еще какое-то время. И она потратила этот неожиданный дар на то, чтобы бросить последний настоящий, необычайно долгий взгляд на Оптимуса, вложив в него все свои чувства к лидеру автоботов, все то, что она не успела сказать, но хотела, чтобы он почувствовал. «Прощай…» – не отводя проницательных линз от его лица, одними губами прошептала Фер, и искра Прайма сжалась от невероятной боли: он понял, что она собиралась сделать. «Нет…Только не это…» – в ужасе посмотрел на нее предводитель. Он отказывался доверять собственной оптике, был не в состоянии поверить, что все так закончится и в отчаянии, охватившем его, с невероятным страхом в глазах медленно мотал головой из стороны в сторону, но Фер его уже не видела: для нее все вновь погрузилось во тьму.
Сделав невероятное усилие над собой, игнорируя уже, казалось, полностью покорившую его тело боль, отказываясь сдаваться в плен разлившейся в душе безысходности, всеми силами противостоя физическим страданиям, Оптимус Прайм, едва удерживаясь на дрожащих ногах, с трудом поднялся с земли. И в этот самый миг Фер начала действовать…
***
– …Она – моя! И ты не тронешь ее! Я тебе приказываю!! – тем временем прогремел голос Анихилата.
Мегатрон взбесился не на шутку:
– Я не подчиняюсь ничьим приказам!! Особенно всяких ископаемых останков! – не очень деликатно намекнул он на то, что Анихилату Роксу уже давно пора на свалку.
– Значит, останков!! – рассвирепел огненный человек. – Сейчас ты узнаешь, какое из меня ископаемое! И это будет твое последнее открытие!!
– Так ты мне угрожаешь!!?? – Мегатрон приготовился к бою.
– Угадал!! – крикнул Анихилат и, не дав десептикону даже вникнуть в смысл сказанного, неожиданно запустил в него светящимся лучом.
Только когда стрела достигла цели, Анихилат осознал, какую ужасную ошибку он совершил в порыве гнева, едва не лишившись всего, чего он так долго ждал.
Мощи этого необыкновенного оружия было достаточно, чтобы отшвырнуть Мегатрона в сторону, словно выпущенный из рогатки камень. Пролетев не менее сотни метров, тот с ужасающим грохотом рухнул на землю. Луч поразил механизм Мегатрона прямо в грудь, в то самое место, где у трансформеров обычно находилась искра, – и тот дал сбой: огромный робот, словно перерубленный напополам, развалился на части. И тут же, будто освободившись из плена, на траву выскочил небольшой металлический шар и стремительно покатился к кратеру вулкана. Анихилат в отчаянии бросился к нему.
«Нет… ты не доберешься до Абсидана», – прошептала Фер и, собрав оставшиеся силы в кулак, кинулась на врага. Сцепившись в бою, они вместе упали прямо в чернеющую бездну…
В это время Мегатрон уже пришел в себя. Тяжело поднявшись с земли, он неожиданно заметил немного в стороне готового к бою Прайма. Встав в боевую стойку, ничем не выдавая, каких невероятных усилий это ему стоило, тот хладнокровно наблюдал за противником, намереваясь уже в следующую секунду вступить с ним в схватку. Губы Мегатрона тронула зловещая улыбка: «Как клещ, ей богу! Мало тебе было? Еще захотелось!? Так сейчас я устрою тебе танцы со смертью!» И он уже был готов выпустить смертельный луч в уже порядком поднадоевшего ему предводителя автоботов, когда какое-то непонятное чувство заставило его, точно вкопанного, застыть на месте. Что-то было не так, но он не мог понять что...
Внезапно его окуляры встретились с насмешливым взглядом Оптимуса Прайма, и, несмотря на то, что их отделяло достаточное расстояние, он мог поклясться, что они были почти наравне! Только сейчас он осознал, что его обвели вокруг пальца.
– НЕЕЕЕТ!!! – вырвался вопль отчаяния.
Но размышлять не было времени: Прайм был уже слишком близко.
Фер пулей мчалась на помощь друзьям. «Только бы успеть… Только бы успеть…» – не переставала она твердить себе. Не видя перед собой дороги, она полагалась лишь на свои чувства: это было единственное, что никогда ее не подводило…со времени ее знакомства с Оптимусом Праймом.
Преодолев бóльшую часть расстояния до потухшего вулкана, Фер неожиданно услышала дразнящий ее голос, эхом разнесшийся глубоко внутри нее. ЕГО она узнала бы везде!
«Давай-давай… Может и успеешь. Мне всегда нравилась в тебе эта черта характера – целеустремленность. В этом мы с тобой очень похожи: всегда добиваемся, чего хотим и от кого хотим…любыми способами».
«Ошибаешься! Я не такая, как ты!» – воскликнула Фер, но в ответ Анихилат лишь рассмеялся:
«Такая-такая. Просто у тебя еще не было возможности это осознать, в полной мере почувствовать вкус битвы и смерти, услышать стоны поверженных врагов и насладиться созерцанием их потухших глаз. Сейчас ты слишком уязвима. Когда ты поймешь, что в настоящей войне каждый сам за себя, что там нет места сентиментальности и состраданию, ты станешь непобедимой! Чувства не должны вставать на пути достижения цели. Они – лишь маска, призванная временно усыпить бдительность окружающих, скрыть твое настоящее лицо».
«Мне жаль тебя, если ты так думаешь…» – с нотками печали в голосе произнесла она.
«А мне – тебя. Когда-нибудь эти самые чувства тебя погубят. Если ты не выкинешь их из своей жизни…навсегда. Подлинный воин должен быть беспощаден к врагам и жесток с союзниками; чувство страха должно быть неведомо ему; а его сила, хладнокровие, с которым он ведет на верную смерть своих же воинов, должны заставлять дрожать от ужаса всех, кто встанет у него на пути. Именно у такого предводителя есть будущее; будущее, озаренное лучами славы, величия, власти…»
«И ненависти…»
«И пусть! Что такое ненависть? Это лишь отчаянная, беспомощная попытка скрыть свой страх, страх перед тем, кто выше тебя, сильнее. Но в итоге ты все равно подчиняешься, хотя и поздно (как это чаще всего бывает), переступив через свои желания, чувства, беспомощно понимая, что ничего не в силах сделать. Ты умираешь с одной единственной мыслью: «почему я не поступил по-другому!?» Но уже поздно, и ничего не исправишь… То же будет и с тобой!» – неожиданно яростно добавил он.
«Одна поправочка: я не боюсь тебя, а, значит, все твои рассуждения бессмысленны и смешны! Так, как ты говоришь, не будет никогда! Мало того, я могу тебе даже рассказать, как все произойдет на самом деле: мы столкнемся в бою – и ты пожалеешь, что когда-то связался со мной! А когда я отправлю тебя туда, где тебе самое место – к твоим собратьям – придет черед Мегатрона и всех десептиконов!»
читать дальшеВ ответ Анихилат вновь рассмеялся: «Ха-ха-ха… А еще говоришь, что разрушения не в твоей крови!»
«Не в моей, но ради тебя и твоих новых дружков-десептиконов я, так уж и быть, сделаю исключение».
«Хм… – в искру Фер проникли чужие размышления. Анихилат мастерски манипулировал ее сознанием, заставляя прислушиваться к своему голосу, но и девушка не сопротивлялась, зная, что это бесполезно, да и не играет сейчас решающего значения. – Теперь я понимаю, почему Мегатрон не убил тебя сразу, при первой же возможности. Ты повергла его в шок, едва заговорив! Откровенно признаюсь, меня тоже всегда восхищала твоя безграничная смелость и невозмутимость к врагам, в какой бы тяжелой ситуации ты ни оказалась. Ты – прирожденный лидер, а не исполнитель, и я до сих пор не понимаю, почему ты с автоботами, когда могла бы с легкостью возглавить десептиконов. У тебя есть для этого все данные: недюжинный ум, мужество, ловкость, сила, закалка в бою, невероятное стремление уничтожать врагов и пробиваться к цели любыми способами. Иногда твоя ярость просто не знает границ, но ты совершаешь ужасную ошибку, стараясь подавить ее внутри себя. Позволь ей выйти наружу – и тогда ты поймешь, насколько сладостной, порой, бывает власть. О, как это приятно – осознавать, что тебя боятся, пресмыкаются перед тобой, дрожа от страха, что твой ужасный гнев тяжко ляжет им на голову! Признайся, это чувство тебе знакомо?!»
«Ты знаешь меня не настолько хорошо, как воображаешь себе», – спокойно ответила Фер.
«Что ж, мое дело – только предложить. Вдвоем – ты и я – мы бы правили всем миром! Мысли всех живых существ были бы нам подвластны, мы могли бы управлять их чувствами, заставлять делать все, что хотим, думать, что нужно нам! Разве не это та власть, о которой ты когда-то мечтала? И неужели тебе не хочется почувствовать эту мощь в своих руках?!»
«Единственное, чего мне хочется – это чтобы ты заткнулся…навечно!»
«Что ж… Это твой выбор… Но повторяю, ты совершаешь непоправимую ошибку. То, о чем ты говорила, не случится никогда! И знаешь почему? Потому что через секунду Оптимус Прайм умрет, а следом за ним и все остальные!»
При этих словах искра Фер сжалась от невыносимой боли. Она просто обязана успеть! И девушка, казалось, еще больше выжала из двигателя, и без того работающего на полную мощность.
«Ты не учел еще одного чувства, которое тебе неведомо – дружба! – мысленно крикнула она. – И сейчас я докажу тебе, что она имеет не меньшую силу!» – и Фер стрелой пролетела все расстояние до вершины вулкана.
Кругом слышались звон мечей и выстрелы из пушек; стоны раненых переплетались с победными криками одерживающих верх, сливаясь в одну жуткую песнь смерти. Но все это не имело для нее большого значения: она молнией мчалась на помощь самому дорогому ей существу, стремясь любым способом предотвратить непоправимое.
Уже в следующую секунду она почувствовала, что цель близка. Не меняя формы, ориентируясь лишь на звук голоса Мегатрона, она на предельной скорости подъехала почти вплотную к нему, в тот самый момент, когда он уже был готов нанести последний, смертельный удар Оптимусу Прайму, обессилено лежавшему на земле в двух шагах от него. Он был настолько ослеплен своей ненавистью к предводителю автоботов, настолько поглощен скорой с ним расправой, что заметил мчащуюся на него Феррари только уже когда стало слишком поздно: дело было сделано, ему помешали совершить задуманное.
Не сбавляя скорости, Фер начала быстро трансформироваться. Так, со всего размаху, она и налетела на Мегатрона, сбив его с ног.
– Нееет!!! Ты пожалеешь об этом!!! – неистово заревел предводитель десептиконов. И они вдвоем кубарем покатились по траве. Бой закипел.
К сожалению, их силы были неравны, и это почувствовалось уже в первые минуты схватки. Быстро приспособившись к неожиданно появившемуся противнику, Мегатрон ловко отбился от ее ударов и, отбросив ее в сторону, моментально вскочил на ноги. Он сделал ставку на собственную силу, прекрасно понимая, что по мощи ему нет равных. Каждый, кто вставал против повелителя десептиконов, неминуемо должен был умереть. Это был закон, которому он следовал в течение всего времени своего существования. И пока только одному Прайму удавалось избежать смерти. «Но и его везению вскоре придет конец!» – зловеще усмехнулся Мегатрон, – «А пока…» – и он занялся неожиданно возникшей на его пути к мировому господству преградой, каковой, несомненно, являлась Феррари.
Ухватив ее за ногу, он резко поднял девушку высоко над землей, намереваясь буквально разорвать ее на части. Но в тот момент, когда его рука, обхватив Фер за талию, уже была готова растерзать ее тело, слепящий луч бластера ударил гигантский механизм повелителя десептиконов прямо в линзу, пробив в ней дыру. Разряды прошли по нейросети робота, пронзив и чувствительные каналы Мегатрона. Истошно завизжав, он выпустил девушку из рук. Сделав в воздухе сальто, Фер пулей пролетела все расстояние до земли и всего в нескольких шагах от противника приземлилась точно на ноги, всей своей тяжестью заставив землю содрогнуться.
Она лишила противника одного глаза, но другой с ненавистью смотрел на нее. В его красной, горящей от злобы линзе отразилась такая бешеная, испепеляющая ярость, что даже герой, едва кинув на него взгляд, побледнел бы от ужаса.
Фер не могла видеть всю полноту переполнявших Мегатрона эмоций, но прекрасно это чувствовала. По его воплю она догадалась, что попала в самую точку. Решив не останавливаться на достигнутом, она вновь мужественно на него бросилась, намереваясь лишить противника вообще всякой способности видеть. Но Мегатрон был наготове. Стремительно развернувшись на месте, он придал своей сжатой в кулак ладони чудовищную скорость – и, со свистом разрезав воздух, та со всей силы врезалась в Фер. К счастью, мгновенно сориентировавшись, девушке удалось сместить неминуемое столкновение слегка на бок, иначе бы кулак, поразив ее точно в грудь, с легкостью пробил бы искру, словно лист бумаги.
От невероятного по мощи удара Мегатрона ее, словно куклу, отбросило в сторону, и, ударившись спиной о камень, девушка медленно осела на землю. От боли Фер едва не потеряла сознание, но, со всей ясностью почувствовав неотвратимое приближение врага, смогла все же совладать с собой. Пытаясь подняться на ноги, она оперлась дрожащими от напряжения руками о грунт.
А Мегатрон тем временем уже разъяренно надвигался на нее, по пути схватив подвернувшийся под руку обломок трубы …
Внезапно где-то глубоко внутри себя Фер услышала знакомый голос:
«Что я говорил тебе о чувствах…!? Я оказался прав: они убьют тебя!»
«Что тебе от меня надо!?»
«Моя искра! Отдай ее мне!!!» – зарычал Анихилат.
«Никогда!» – с яростью крикнула Феррари, и в этот момент обрубок стальной трубы со всей силы вонзился ей в грудь чуть ниже плеча, пройдя ее насквозь.
Не в силах побороть резкую боль, Фер застонала, но только лишь Анихилат и Мегатрон услышали ее полный страданий голос, словно музыкой разнесшийся в слуховых сенсорах. Мощь удара была настолько ужасающей, что, выйдя из спины, конец металлического цилиндра с легкостью пробил камень, на который Фер опиралась. Труба буквально пригвоздила ее к скале, лишив всякой возможности безболезненно пошевелиться.
Увидев, какой результат повлек за собой его выпад, Мегатрон торжествующе усмехнулся. Приблизившись к Фер вплотную, так, что его лицо оказалось напротив ее, он презрительно посмотрел девушке в окуляры и внезапно злорадно рассмеялся при виде тех невыносимых мучений, которые причинял ей торчащий из ее тела металл.
– Больно, да? – с нескрываемым удовлетворением поинтересовался он. – Ну, ничего, потерпи, скоро твои муки закончатся…навсегда! А знаешь, ты почти обвела меня вокруг пальца: признаюсь, я даже поверил в твою смерть…
«А в мой призрак, готовый мстить тебе всю оставшуюся жизнь? – несмотря на то, что ни единого звука не вырвалось из ее уст, любые слова давались ей с трудом. – Представляю, как у тебя тряслись тогда поджилки…»
Одно только напоминание об этом привело Мегатрона в бешенство. Ярость настолько овладела его процессором, что он даже не обратил внимания на необычную манеру Фер говорить.
– Ах ты…! – гневно зашипел он, наставив прямо ей в живот ужасающих размеров пушку в правой руке. Единственный глаз зловеще сверкнул.
Но Феррари решила не дослушивать бурные излияния в свой адрес, уже готовые неистово вырваться наружу, подгоняемые безжалостно задетым самолюбием Мегатрона и его ненавистью к автоботу, ослаблено покоящемуся на земле в нескольких метрах от него. Выразив свое отношение к угрозам повелителя десептиконов лишь презрительной усмешкой, она бесцеремонно его перебила. И, несмотря на то, что каждое слово, зарождающееся в ее микросхемах, стоило ей невероятных усилий, что каждая мысль, готовая разъяренной пантерой наброситься на врага, пронзала ее тело острой болью, Фер тихим, но твердым голосом произнесла:
«Жизнь ничему не научила тебя, Мегатрон. Даже тысячелетия войны… – послышался тяжелый вздох, но в следующую секунду, словно собравшись с силами, она продолжила, – …не заставили поумнеть твой пустой процессор. Ты все такой же кусок железа, каким всегда был…. Будь ты хоть на грамм посообразительнее, не доверился бы такому лживому, подлому созданию, как Анихилат».
– Не слушай ее! Она пытается нас поссорить! – закричал Рокс.
Но Мегатрон не обратил на него никакого внимания. Заинтригованный сказанным Фер, он, казалось, пропустил мимо сенсоров даже оскорбления, презрительно брошенные в его адрес. Мрачно взглянув на Феррари, он только сейчас про себя отметил, что за все время их разговора ее рот ни разу не открылся. В любой другой ситуации это вызвало бы у него дикий восторг и страстное желание над ней поиздеваться, но сейчас у него не было на это времени. Тем не менее, он не смог лишить себя того удовольствия, которое ему всегда доставляло созерцание изувеченных врагов, – и наградил Фер зловещей ликующей улыбкой. Но тут же хладнокровно приказал:
– Продолжай!
«Я чувствую, как тебя просто на части раздирает желание поскорее со мной покончить... Но, думаешь, он тебе это позволит? Как бы ни так! Я нужна ему… и не потому, что ему не дают покоя его старые счеты… Спроси у него, зачем, на самом деле, он так хочет заполучить меня…живой…»
Мегатрон лишь грозно обернулся к стоящему немного в стороне Анихилату. Его взгляд требовал немедленного ответа.
– Ну?! – прогремел он.
– Я мог бы с легкостью тебе солгать, но скажу правду: у нее есть то, что принадлежит мне, – ловко увернулся тот. «Что ж, достойная попытка, Феррари. Но не вышло!» – передал он девушке по узконаправленному каналу связи, каковой являлась его искра, то, что могла почувствовать и услышать только она.
«Еще как вышло! Ты просто плохо знаешь Мегатрона!» – усмехнулась Фер в ответ.
И действительно, едва зародившееся в его сознании подозрение вскоре возымело свое действие: взбесившись не на шутку прозрачным ответом огненного человека, тот проревел:
– Ты что-то от меня скрываешь!! Что?!
– Успокойся. Я сказал тебе чистейшую правду. В конце концов, реши для себя, кому ты больше доверяешь: своему злейшему врагу или мне; ей, не раз обманывавшей тебя, или своему союзнику?
Эти доводы, казалось, слегка утихомирили Мегатрона, но не избавили его от подозрений полностью. Все еще исподтишка наблюдая за Анихилатом, он повернулся к Фер, все так же прикованной спиной к камню.
– Вот как мы поступим… – напустив на себя мудрое выражение лица, изрек он. – Ты отдашь сейчас Анихилату то, что ему надо, а я позабочусь о том, чтобы твоя смерть была быстрой и безболезненной.
«Я не могу этого сделать… потому что в таком случае ты не сможешь исполнить своего обещания», – таинственно проговорила Фер.
– Да вы что, все, издеваетесь надо мной!!!! – взбесился Мегатрон. – Все, мне надоело! – И встав перед девушкой в полный рост, он яростно воскликнул. – Хочешь играть в свою игру – давай! Только на том свете!
Из его руки вновь появилась огромная пушка. Мегатрон уже нацелил ее дуло прямо в искру Феррари, когда неожиданно ему в процессор пришла забавная мысль:
– Да ты время тянешь!! Думаешь, тебя это спасет? Ошибаешься!!
– О нет, не ее… – задумчиво пробормотал Анихилат, словно услышав светлые отголоски души Фер, и неожиданно резко указал в сторону Оптимуса Прайма, без сознания лежащего немного поодаль. – ЕГО!! Она его любит!!!! Я должен был догадаться об этом!
– Что?! Любит?!?! – не поверил своим сенсорам Мегатрон и внезапно рассмеялся. – Чувство, достойное слабаков! Именно поэтому вы и проиграете!
«Не смей даже в мыслях произносить это слово! Ты и понятия не имеешь, что это такое!!!» – яростно прошептала Фер.
– О нет, еще как имею: твоя погибель! Но напоследок я даже сделаю вам подарок: вы умрете вместе! – и он мерзко расхохотался. – Война закончена. Я победил!!!! И сейчас я завершу то, что уже давно должен был сделать: уничтожу тебя и Прайма! Каково это: осознавать, что все старания были напрасны, что конец близок, и ты ничего не можешь с этим поделать? – задал он риторический вопрос.
В глубине пушки что-то нетерпеливо заверещало; на лице десептикона появилась безмерная радость. Одно усилие, последний выпад – и все, о чем он столько мечтал, сбудется: враги будут повержены и НИЧТО не помешает ему обрести безграничную власть над всей вселенной!
Смертельный луч уже готов был вырваться из дула его бластера, пронзив искру Фер насквозь, когда неожиданно Анихилат, набросившись на повелителя десептиконов, истошно закричал:
– Нет, не убивай ее!!! Она мне нужна!!!
Но тот лишь мощным ударом откинул его в сторону, воскликнув:
– Не лезь! У нас свои давние счеты!
– Мегатрон, не делай этого! Иначе пожалеешь! – яростно выкрикнул Анихилат, вскакивая на ноги.
– Да неужели?! – в тон ему ответил предводитель десептиконов, и, словно забыв о Феррари, в бешенстве обернулся к Роксу.
…Едва началась эта перепалка, Фер прислушалась к окружающим ее звукам. Где-то совсем близко все еще звенели мечи автоботов и десептиконов: значит, это еще не конец, битва продолжается и не завершится, пока жив хоть один автобот! Внезапно искру сжала непреодолимая тоска. «Оптимус… Неужели, он…?» – в ужасе подумала девушка, бросив невидящий, отчаянный взгляд в сторону, где на земле лежал предводитель автоботов. Но уже спустя пару секунд, в глубине души уверенная в своей правоте, воскликнула: «Нет, этого не может быть! Он жив! И я это знаю!» И, словно в подтверждение своих слов, она услышала едва различимый звук: это тяжело, прерывисто работали механизмы в груди Прайма.
Когда враги сцепились не на шутку, Фер поняла, что это ее шанс. Она должна освободиться, должна помешать Мегатрону и Анихилату захватить Землю! Ухватившись обеими руками за торчащий из груди конец трубы, она отчаянно потянула его от себя, вложив в это все свои силы, что у нее еще оставались. При этом тело ее пронзила настолько невыносимая, острая боль, что она не смогла сдержать мучительного стона.
Но вскоре Фер поняла, что все ее старания бесполезны: металл прочно засел в ее корпусе. И, тем не менее, она не сдалась. С невероятным упорством, раз за разом она предпринимала свои отчаянные попытки, несмотря на то, что в любую секунду была готова потерять сознание от нестерпимой боли, словно парализовавшей все ее тело. И вот, когда надежда уже готова была ее покинуть, ей удалось освободиться. После очередного неимоверного усилия шест поддался, медленно, но верно выходя сначала из камня, а потом и из брони Феррари. От ужасной боли зазвенело в процессоре; пробитые системы и поврежденные провода отозвались стремительными, яростными разрядами, охватившими ее тело. Но вот последний рывок – и ничто уже не удерживало ее корпус в вертикальном положении. Обессилено она повалилась набок. А из раскрывшейся, ослабшей ладони на землю выкатился длинный металлический обрубок…
***
…Оптимус Прайм медленно приходил в себя. Раненый, он лежал на груди, не в силах подняться на ноги. Звуки вокруг, словно сквозь вакуум, медленно доходили до его сознания, с перебоями регистрируясь сбившимися сенсорами, но каждое резкое слово острой болью отдавалось в процессоре. Вскоре сквозь замутненный разум он услышал яростную ругань Мегатрона, к которой тут же присоединился не менее противный голос Анихилата. Разговор, казалось, становился громче и громче, пока, наконец, Прайм не осознал: его ощущения вновь приобрели свойственные им четкость и ясность. И он с трудом активизировал оптику.
Прямо перед ним, буквально в десятке шагов, повернувшись к предводителю автоботов спиной, Мегатрон что-то разъяренно кричал, обращаясь к стоящему чуть поодаль Анихилату. Оптимус Прайм мрачно усмехнулся: «Вот тебе и встретились две жаждущие власти личности! Но надо срочно что-то предпринять, пока они не поделили Землю на части!» Он попытался подняться, но любое движение, пусть даже малейшее, причиняло ужасные страдания. «Сил совсем нет… – сокрушенно подумал он, но в ту же минуту раздраженно возразил себе. – Я что, так и буду тут разлеживаться?! Нет, это никуда не годится! Надо действовать! Пока еще не слишком поздно…». Переборов резкую боль в груди, невероятным усилием он заставил себя слегка приподняться над землей. И в то же мгновение чудовищные муки, казалось, с еще большей яростью вырвавшиеся наружу, словно ослепили его, затмили разум, взяли верх над чувствами. Он мужественно терпел боль, неумолимо разливающуюся по всему телу, бесстрашно смотрел ей в глаза, не собираясь сдаваться, пока невыносимая дрожь в руках не вынудила его вновь тяжело упасть на землю.
И тут он увидел ЕЕ. При виде Фер, отчаянно пытающейся вытянуть из своего тела металлический шест, его окуляры сверкнули яростным огнем, а ладонь непроизвольно сжалась в мощный кулак.
Вскоре ей это удалось – и она без сил повалилась набок. Неожиданно их взгляды пересеклись: словно следуя на свет в конце черного тоннеля, не видя ничего перед собой, но точно зная, что где-то там, вдалеке ее встретит проблеск надежды, лучик счастья; полагаясь на только ей одной ведомое чувство, Феррари медленно перевела взор в сторону Оптимуса Прайма.
И тут все пространство вокруг нее буквально взорвалось белым сиянием – и Фер увидела шар, точно в замедленной съемке катящийся по траве. Уже в следующую секунду она знала, как должна поступить.
Словно подарок судьбы, ее глаза видели еще какое-то время. И она потратила этот неожиданный дар на то, чтобы бросить последний настоящий, необычайно долгий взгляд на Оптимуса, вложив в него все свои чувства к лидеру автоботов, все то, что она не успела сказать, но хотела, чтобы он почувствовал. «Прощай…» – не отводя проницательных линз от его лица, одними губами прошептала Фер, и искра Прайма сжалась от невероятной боли: он понял, что она собиралась сделать. «Нет…Только не это…» – в ужасе посмотрел на нее предводитель. Он отказывался доверять собственной оптике, был не в состоянии поверить, что все так закончится и в отчаянии, охватившем его, с невероятным страхом в глазах медленно мотал головой из стороны в сторону, но Фер его уже не видела: для нее все вновь погрузилось во тьму.
Сделав невероятное усилие над собой, игнорируя уже, казалось, полностью покорившую его тело боль, отказываясь сдаваться в плен разлившейся в душе безысходности, всеми силами противостоя физическим страданиям, Оптимус Прайм, едва удерживаясь на дрожащих ногах, с трудом поднялся с земли. И в этот самый миг Фер начала действовать…
***
– …Она – моя! И ты не тронешь ее! Я тебе приказываю!! – тем временем прогремел голос Анихилата.
Мегатрон взбесился не на шутку:
– Я не подчиняюсь ничьим приказам!! Особенно всяких ископаемых останков! – не очень деликатно намекнул он на то, что Анихилату Роксу уже давно пора на свалку.
– Значит, останков!! – рассвирепел огненный человек. – Сейчас ты узнаешь, какое из меня ископаемое! И это будет твое последнее открытие!!
– Так ты мне угрожаешь!!?? – Мегатрон приготовился к бою.
– Угадал!! – крикнул Анихилат и, не дав десептикону даже вникнуть в смысл сказанного, неожиданно запустил в него светящимся лучом.
Только когда стрела достигла цели, Анихилат осознал, какую ужасную ошибку он совершил в порыве гнева, едва не лишившись всего, чего он так долго ждал.
Мощи этого необыкновенного оружия было достаточно, чтобы отшвырнуть Мегатрона в сторону, словно выпущенный из рогатки камень. Пролетев не менее сотни метров, тот с ужасающим грохотом рухнул на землю. Луч поразил механизм Мегатрона прямо в грудь, в то самое место, где у трансформеров обычно находилась искра, – и тот дал сбой: огромный робот, словно перерубленный напополам, развалился на части. И тут же, будто освободившись из плена, на траву выскочил небольшой металлический шар и стремительно покатился к кратеру вулкана. Анихилат в отчаянии бросился к нему.
«Нет… ты не доберешься до Абсидана», – прошептала Фер и, собрав оставшиеся силы в кулак, кинулась на врага. Сцепившись в бою, они вместе упали прямо в чернеющую бездну…
В это время Мегатрон уже пришел в себя. Тяжело поднявшись с земли, он неожиданно заметил немного в стороне готового к бою Прайма. Встав в боевую стойку, ничем не выдавая, каких невероятных усилий это ему стоило, тот хладнокровно наблюдал за противником, намереваясь уже в следующую секунду вступить с ним в схватку. Губы Мегатрона тронула зловещая улыбка: «Как клещ, ей богу! Мало тебе было? Еще захотелось!? Так сейчас я устрою тебе танцы со смертью!» И он уже был готов выпустить смертельный луч в уже порядком поднадоевшего ему предводителя автоботов, когда какое-то непонятное чувство заставило его, точно вкопанного, застыть на месте. Что-то было не так, но он не мог понять что...
Внезапно его окуляры встретились с насмешливым взглядом Оптимуса Прайма, и, несмотря на то, что их отделяло достаточное расстояние, он мог поклясться, что они были почти наравне! Только сейчас он осознал, что его обвели вокруг пальца.
– НЕЕЕЕТ!!! – вырвался вопль отчаяния.
Но размышлять не было времени: Прайм был уже слишком близко.