Я - Сплюшка-мёрзлик)) "Нинада баяцца" ^__^ a.k.a. Фемочко-Ферри
***
Нещадно палило летнее солнце, вынуждая землю отдавать последние капли своей энергии, выжигая все живое, что еще оставалось в этой богом забытой каменной пустыне. Покрытое трещинами, истерзанное временем и стихией шоссе длинным полотном устремлялось к горизонту, где пыльно-голубое небо сливалось с остроконечными пиками серых скал. Раскаленный воздух, казалось, приобрел осязаемость, искажая все пространство вокруг, покрывая иссохшую дорогу, кустарники, камни мелкой рябью. Словно прорываясь сквозь его вязкую структуру, по трассе неслась колонна машин. Тонкие хрупкие деревья отражались в их стеклах, точно стремились нагнать, обогнать спешащих к потухшему вулкану автоботов.
Солнце играло на их броне, ослепительными лучами пронзая сталь, словно делая ее прозрачной, хрупкой. Их лица были полны решимости бороться до конца, до последней капли энергии, последней микросхемы, еще способной дать отпор. Прекрасно понимая, что битва предстоит жаркая, они, тем не менее, смело мчались вперед, навстречу смерти. Каждый про себя думал, что сделает все возможное и невозможное, чтобы не дать десептиконам победить в этой войне, даже если это будет стоить ему жизни.
«Ну, Старскрим, берегись!! Сейчас ты за все заплатишь!!» – Джазз ни на минуту не забывал данное себе обещание, когда, находясь среди друзей, в безопасности, он словно на себе почувствовал, что пришлось вытерпеть Феррари, где-то там, в логове десептиконов.
читать дальше«Они у нас сейчас на своей шкуре испытают, что значит связаться с автоботами!» – уверенно произнес про себя Бамблби. Он был решительно настроен сунуть голову в самое пекло и уже буквально сейчас представлял себе, как будет уничтожать десептиконов направо и налево. И Силрон, и Рэтчет, и, особенно Айронхайд ни в чем не уступали в мыслях своим друзьям.
Только один Оптимус Прайм был невозмутим как никогда: еще бы, ведь он понимал, что от них зависит судьба планеты, а значит, они не имеют право на ошибку. Как предводитель, он был мысленно сосредоточен на предстоящем бое, чтобы, когда придет время решающего удара, хладнокровно, без лишних эмоций повести своих воинов вперед. А еще он понимал, что им вряд ли удастся выйти из этого ада живыми: слишком неравными были силы. «Да, вероятно, мы погибнем. Но прежде мы должны забрать с собой как можно больше десептиконов. Тогда у людей будет больше шансов защитить свою планету. И тогда это будет не напрасная жертва!»
Неожиданно местность резко изменилась, словно колонна машин, пройдя сквозь пространство, ступила на марсианскую поверхность. Пески и камни приобрели кирпично–красный оттенок; их сплошную структуру кое-где незначительно нарушали толстые остроконечные стволы какого-то кустарника. Поистине оазисами выглядели копны выжженной желто-пепельной травы, а словно раскиданные шаловливым ребенком камни причудливых форм завершали эмоциональную картину этого фантастического уголка планеты.
Вот впереди уже показалась плоская вершина горы: они приближались к цели своей поездки.
– Сейчас все начнется… – прошептал Оптимус Прайм, и в голосе его не было ни тени колебания, ни намека на страх.
Очередное поднятие было преодолено, и, когда до подножья вулкана оставалось всего каких-то несколько минут езды, они смогли хорошенько его рассмотреть. А обратить внимание и в самом деле было на что: возвышаясь на несколько тысяч метров в высоту, он, словно невообразимых размеров зеленый гигант, лежал посреди обширной красной пустыни. Его плоская вершина, казалось, была, точно, срезана бензопилой, а ее диаметр был до такой степени огромен, что на нем без проблем бы поместился целый город. Прямо наверху вулкана темнели замысловатыми сооружениями каменные и стальные постройки. Форма же этого чуда природы поразила бы воображение даже самого искушенного художника. Один склон горы был настолько крутой, что казалось, будто по нему кто-то ревностно прошелся топором. Зато другой, в противоположность первому, длинной дорожкой протягивался на многие километры. Именно с этой стороны и подъехали автоботы.
Не сбавляя скорость, они начали взбираться на вершину вулкана. Вокруг, казалось, не было ни души. И эта зловещая тишина угнетала процессоры, заставляла вздрагивать при каждом дуновении ветра и ждать нападения с любой стороны.
– Не нравится мне это… – Рэтчет выразил словами общую мысль. – Неужели мы появились настолько раньше их?
То, что произошло после, развеяло все их сомнения. Они уже преодолели большую часть расстояния к вершине, когда неожиданно в их ряды, словно разрезав воздух напополам, врезалась ракета. К счастью, она никого не задела, но взрывная волна, образовавшаяся от соприкосновения снаряда с землей, была настолько сильна, что расшвыряла их в разные стороны.
– Они уже там, наверху! – воскликнул Силрон.
– Автоботы, к бою!!!! – бросил клич Прайм. – Не позволим десептиконам овладеть Землей! Вперед!
– Вперед!!! – как один подхватили призыв предводителя автоботы.
Образовав колонну, они вновь устремились к вершине вулкана, неумолимо приближаясь к врагам. Те, увидев, с каким завидным упорством неприятель во главе с Праймом надвигается на них, нещадно начали палить по ним из всех пушек. Но ни один снаряд не нанес мало-мальски серьезного повреждения кому бы то ни было из автоботов.
Когда до цели оставалось совсем ничего, когда враги были настолько близки, что можно было рассмотреть их свирепые лица, автоботы открыли встречный огонь. И десептиконы бросился врассыпную.
– В бой!! – крикнул Оптимус Прайм и, первым трансформировавшись в боевую форму, кинулся на находящегося ближе всего к нему десептикона. С секундным опозданием к нему присоединились и остальные. Закипел неравный бой.
Только спустя пару минут, расправившись со своим противником, лидер заметил, что среди врагов нет их повелителя. Обведя поле битвы мрачным проницательным взглядом, словно пронзающим все на своем пути, он, наконец, увидел Мегатрона. Тот стоял в стороне от схватки, у огромного камня на краю черной бездны, каковой являлся кратер в центре срезанной вершины вулкана. За многие миллионы лет природа сделала свою работу: вмятина, оставшаяся от падения метеорита словно зажила, а сам метеорит стал напоминать скорее голую скалу, чем космического странника классической формы.
Внезапно Мегатрон занес меч над головой, готовый тотчас перерубить камень пополам и освободить Анихилата из лап пленившей его породы.
Не медля ни секунды, лидер напролом бросился к нему. Прорываясь сквозь рой десептиконов, то и дело пытающийся его остановить, Прайм открыл огонь по их главарю. Конечно, снаряды не могли нанести сколько-нибудь существенного вреда его мощному телу, но дело было сделано: меч Мегатрона так и не коснулся твердой поверхности метеорита.
Резко обернувшись к нападавшему, не помня себя от ярости, Мегатрон выстрелил в ответ, но луч его не достиг цели, пройдя всего в нескольких сантиметрах от головы Оптимуса Прайма. Их взгляды встретились.
– Вот и пришел твой конец, Прайм!! – проревел Мегатрон.
– Это мы еще посмотрим! – бесстрашно ответил ему предводитель автоботов и, выхватив меч, кинулся на врага…
…Едва только Оптимус Прайм покинул ту смертельную карусель, которой вскоре обернулось поле боя, как десептиконы словно воспрянули духом. И еще яростнее накинулись на автоботов. Те, справедливо расценив, что, сражаясь поодиночке против значительно превышающего их по численности врага, они погибнут, встали плечом к плечу, образовав кольцо и, тем самым, прикрывая друг друга со спины.
Спустя несколько минут ожесточенной битвы десептиконы начали осознавать, что, несмотря на численное преимущество, им придется очень несладко, если что-нибудь не придумать. И они избрали себе подлую тактику, но именно она вскоре начала приносить свои плоды.
Огромные прямоугольные камни, кольцами, в несколько рядов, размещающиеся на плоской вершине вулкана, были прекрасными для них щитами. Те, кто смог вырваться из общей кучи и скрыться под их защитой, без проблем могли удерживать автоботов сколько угодно, не подпуская их к себе и непрерывно паля в них из пушек. А автоботы, тем временем, сосредоточившись на тех, кто остался на поле боя, не сразу разгадали их коварный маневр. Но вскоре снаряды врагов, создав смертельную сеть вокруг пятерых героев, сражающихся спина к спине, начали поражать свои цели. Стоило только между дерущимися появиться небольшому просвету, как туда тут же устремлялась ракета десептикона. То один, то другой автобот при этом со стоном падал на колено, но уже в следующую секунду, превозмогая невыносимую боль, он мужественно вставал рядом со своими друзьями, чтобы защищать то, что поклялся охранять до последней капли энергии, а именно жизнь, во всех ее проявлениях.
Но вскоре, как автоботы ни старались, их строй все же был разбит. Демонстрируя, порой, чудеса ловкости и отваги, сражаясь за двоих, а то и за троих, в то время как их раненый товарищ на время выпадал из схватки, они все же не смогли удержать яростно наступающую на них свору десептиконов. Когда в очередной раз, получив снаряд в плечо, Айронхайд рухнул на землю, в строю автоботов образовалась дыра ужасающих размеров. Этим тут же воспользовались десептиконы, помышляя, во что бы то ни стало, не дать врагам вновь соединиться. И как ни печально признавать, у них это получилось.
Разрозненные, они были намного уязвимее. Ведь теперь им приходилось заботиться и о защите собственной спины. Но, несмотря на это, каждый из автоботов не забывал и о друзьях. Бросая быстрые, тревожные взгляды на товарища, сражающегося рядом, он был готов при первой же необходимости придти ему на помощь.
Неожиданно, в самый разгар схватки, когда разъяренные десептиконы, чувствуя свою близкую победу, с дикими криками всей гурьбой накинулись на автоботов, когда силы бесстрашных защитников Земли, уже, казалось, иссякли и они готовы были вот-вот обессилено пасть под ноги своим врагам, в нестройный ряд неприятеля посыпался град ракет. В воздухе засвистели двигатели истребителей: это люди присоединились к своим заступникам перед судьбою, намереваясь наравне с ними, во что бы то ни стало, защитить свою планету.
Неожиданное нападение с воздуха привело десептиконов в замешательство, но, быстро придя в себя, они яростно набросились на нового противника. Их ряды разделились, лишив себя тем самым преимущества перед автоботами. И те, собрав в кулак последние силы, мужественно поднимаясь на дрожащие от физических мук ноги, со стоном пытаясь совладать с неистово пожирающей изнутри болью, вновь объединились, чтобы нанести последний, решающий удар по войску Мегатрона. И бой закипел с еще большим ожесточением.
Каждый из этих поистине героев уже имел то или иное тяжелое ранение; но даже раненные, они, тем не менее, не сдались, а, казалось, еще больше навалились на неприятеля. Любая рана, полученная в бою, всякий удар врага, достигший цели, придавал им еще больше ярости, заставлял в бешенстве наступать на противника. Им был неведом страх, они не знали такого слова, как «отступление», потому что у них не было дороги назад. Они не могли позволить себе повернуть, как бы туго им ни приходилось. И через полчаса жаркого боя десептиконы дрогнули. Один за другим они падали в бою, пока силы более-менее не уравновесились: практически на каждого автобота теперь приходилось по одному десептикону.
Джазз сошелся в бою со своим злейшим врагом – Старскримом. При виде автобота ненависть залепила тому оптику, и он сломя голову бросился на помощника Прайма. Но всякий его удар, который он с яростью обрушивал на противника, не достигал цели. Джазз, как ни в чем не бывало, отражал его выпады, при этом не забывая презрительно подразнивать десептикона фразами типа: «Ну что ж ты, Скрим. Разве можно так сражаться? Ты что, позабывал все приемы, которым учила тебя мама!?» От этих слов линзы Старскрима разгорались еще более безумным огнем – и вот он совершил свою первую ошибку. Почти полностью открывшись после очередного неудачного выпада, он не успел вовремя среагировать. Меткий удар Джазза – и отрубленный манипулятор десептикона отлетел далеко в сторону, а по поврежденным проводам пошли яркие искры. Но уже спустя минуту схватка вновь возобновилась, казалось, с еще большей яростью.
Бамблби достался самый огромный, самый мощный из десептиконов – Блэкаут. Довольно забавно смотрелась эта парочка на фоне остальных: неуклюжий, громадных размеров Блэкаут и маленький, шустрый Бамблби. Именно его ловкость, невероятная подвижность, которые вводили десептикона в замешательство, помогали автоботу одерживать победу в первые минуты боя. Крутясь вокруг Блэкаута, нападая на него с самых неожиданных сторон, он в полной мере оправдал данное ему имя – «Бамблби» .
Но это было преждевременное ликование. Получив чуть ли не с десяток ранений, едва не лишившись конечностей, вертолет рассвирепел. Мощным ударом он откинул Бамблби в сторону. Тот, пролетев по воздуху не менее сотни метров, со всего размаху врезался в один из тех огромных камней, словно стражами возвышающихся над полем боя.
Стальные жвалы десептикона нетерпеливо клацнули, в окулярах сверкнул жестокий огонь – и он яростно бросился к автоботу, намереваясь добить противника. Одно усилие – и скала, в три раза крупнее самого десептикона, расколовшись на части, с невообразимым грохотом полетела вниз, на Бамблби. Но буквально за секунду до столкновения, собрав все силы в кулак, камаро все же удалось увернуться от груды обломков, уже готовых раздавить его на месте. Однако тут не замедлил напомнить о своем присутствии Блэкаут. Не дав противнику даже опомниться, он выхватил меч и стремглав налетел на ярко-желтого трансформера, яростно размахивая этим грозным оружием.
И теперь уже настал черед Бамблби взбеситься. Из-за стремительного, неистового наступления десептикона не имея даже возможности подняться на ноги, снизу вверх смотря на своего противника, он, тем не менее, отражал его удары с мастерством воина, прошедшего через не один бой.
А Блэкаут уже по-настоящему начал выходить из себя: он, могучий воин, и не может победить какого-то щенка, да в придачу еще и раненого! И действительно, только спустя какое-то время рана Бамблби дала о себе знать: замедлились движения, затуманилось сознание, вскоре вот-вот ослабнет рука, сжимающая меч… «Ну уж нет! Не бывать этому!» – мысленно воскликнул он и, казалось, еще яростнее начал отражать удары вертолета.
Постепенно овладевающую противником слабость заметил и Блэкаут. Жвала раздвинулись чуть в стороны, застыв в зловещей, торжествующей улыбке: последний выпад, еще одно усилие – и враг будет повержен! Их мечи со звоном сцепились, так, что аж искры полетели в разные стороны. Как более мощный, Блэкаут медленно, но неотвратимо, всей своей силой давил на трансформера. Вот уже острие меча было настолько близко от лица автобота, что малейшее ослабление сопротивления грозило ему смертью. И тут Бамблби решился на такой трюк, от которого у Блэкаута едва окуляры из орбит не повылазили: изловчившись, он непостижимым образом увернулся от готового рассечь его лицевую пластину на части меча десептикона и, молнией перекатываясь по земле с живота на спину, вскочил на ноги. Грозное оружие Блэкаута, разрубив пустоту в том самом месте, где только что находился автобот, зарылось глубоко в землю. Не дав ему сообразить, что произошло, Бамблби хладнокровно выпустил в него очередь из обеих пушек…
Неплохо обстояли дела и у остальных автоботов: несколько врагов уже были повержены, а выжившие отчаянно занимались тем, что пытались спасти свои жизни.
Но вот меч одного из десептиконов – Бэррикейда – едва не зарубил Рэтчета на месте. К счастью, тот успел вовремя отскочить назад. Однако этого было недостаточно: в следующую секунду оружие противника настигло его, ужасающей полосой безжалостно пройдясь через весь его корпус. Глубокая рана, прорезавшая металл словно бумагу, причинила ему невыносимую боль. На миг Рэтчет потерял сознание, и если бы не Айронхайд, как раз в это время бросивший взгляд в сторону друга, Бэррикейд наверняка бы завершил начатое. Но этому не суждено было сбыться – и битва закипела с новой силой.
А в это самое время где-то в стороне от основного поле боя сражались два титана – Оптимус Прайм и Мегатрон. Почти в два раза крупнее предводителя автоботов, Мегатрон прекрасно понимал, что имеет все шансы, и, надо сказать, немалые, на победу. Он не особо заботился о своих действиях, стремясь лишь подавить Прайма своей силой. Но уже через несколько минут боя он понял, что одной мощи ему будет недостаточно, чтобы справиться с таким сильным и умным противником, каким, несомненно, являлся лидер автоботов. И он начал полагаться больше на интуицию, чем силу, нередко прибегая к подлым приемам: методы достижения собственных целей никогда не имели для него большого значения, а сейчас в особенности.
Надо сказать, что вид Мегатрона нисколько не удивил Оптимуса: нечто подобное он и ожидал увидеть. Больше всего его сейчас волновало, как добраться до камня, спрятанного в груди врага. Ведь именно он был ключом ко всему: миру и войне, свободе и рабству, жизни и смерти. «Есть только один вариант, как можно заполучить шар: я должен повалить Мегатрона на землю! – размышлял Прайм, не сводя пристального взгляда с врага. – Но как это сделать? У него обязательно должно быть слабое место! Только бы его найти…»
Очень быстро Оптимус Прайм понял, что имеет одно важное преимущество перед Мегатроном – его рост. По сравнению с огромным, слегка неповоротливым противником, его движения были более быстры и точны. Именно на это он рассчитывал больше, чем на все остальное. Однако каждый его удар, направленный точно в тело врага, напарывался на его броню, не причиняя тому ровным счетом ничего.
Так они и крутились в этой смертельной гонке, пытаясь поразить неприятеля и не пострадать самому. Но никто из них не мог одержать сколько-нибудь заметного перевеса. Несколько раз Оптимус Прайм был буквально на волосок от гибели, когда Мегатрон, хитрым маневром пытаясь запутать противника, сбить его с толку, делал неожиданный резкий выпад. При этом его исполинский меч, со свистом рассекая воздух, едва не настигал лидера автоботов. Но в последний момент тому удавалось увернуться от уже летящего навстречу ему смертельного острия. Отпрыгнув далеко в сторону, Прайм вновь разъяренным шершнем устремлялся на Мегатрона, стараясь поразить его в самые неожиданные точки. Но все было бесполезно. Его силы было недостаточно, чтобы нанести повелителю десептиконов значительный урон.
И тут Мегатрону надоела это суета. Когда в очередной раз Оптимус Прайм кинулся на него, тот был готов встретить своего злейшего врага. Гигантская рука, пулей промелькнув в воздухе, со всего размаха врезалась ему в грудь, отшвырнув далеко в сторону. В следующее мгновение Мегатрон, уже намереваясь покончить с противником раз и навсегда, решительно двинулся к предводителю автоботов. В его раскрытой ладони начала стремительно скапливаться энергия. Через секунду, когда она достигла в диаметре нескольких метров, Мегатрон, зловеще усмехнувшись, резко вытянул руку вперед. Сорвавшись с его ладони, этот смертоносный энергетический клубок на невероятной скорости устремился прямо на Прайма, с трудом пытающегося подняться на ноги после мощного удара десептикона…
…Неожиданно в процессоре прозвучало до боли знакомое чувство тревоги. Услышав его один раз, не забудешь уже никогда. Пройдя через множество боев, узнав цену жизни и не раз побеждая смерть, Оптимус Прайм не только закалил свое тело и характер, но и научился полностью доверять этому необычайному чувству: оно не раз спасало ему жизнь на поле битвы. И сейчас он целиком отдал себя ему в руки, возложив на него сам факт своего существования.
Резко, насколько позволяли силы, он бросился в сторону, чудесным образом избежав столкновения со светящимся шаром, и тот, пролетев мимо и нисколько не задев лидера автоботов, врезался в одиноко возвышающуюся на вулкане скалу. Она разлетелась на кусочки – и внезапно все вокруг сотряс жуткий смех:
– СВОБОДА!!!!
Схватка на мгновение прекратилась, словно чья-то невидимая рука нажала на пульте управления кнопку «пауза». И Прайм, и Мегатрон буквально замерли на месте, не сводя окуляров с образовавшейся от взрыва дымки. А там действительно было на что посмотреть. Завеса из пыли и летящих в разные стороны осколков камня словно разверзлась, и в образовавшемся просвете показался силуэт. Спустя пару секунд на площадку перед ошеломленно застывшими врагами медленно вышло нечто напоминавшее живое существо. Больше всего оно походило на огненного человека со сталью вместо кожи, а ростом нисколько не уступало трансформерам.
Когда первое впечатление от увиденного прошло, битва вновь возобновилась, только теперь Мегатрон действовал решительнее и жестче. Он чувствовал, что как никогда близок к осуществлению своей мечты, а теперь, с появлением Анихилата, его шансы на победу заметно увеличились, и он это прекрасно понимал. Те же мысли пронеслись в процессоре и Оптимуса Прайма. «Я не позволю тебе одержать верх… Чего бы мне это ни стоило!» – и он вновь мужественно набросился на превосходящего его по силе повелителя десептиконов...
А Анихилат, тем временем окинув поле боя опытным взглядом, удовлетворенно усмехнулся: его враги сами уничтожат друг друга, а ему останется лишь завершить битву, поставить, так сказать, последний штрих в колесе истории. Неожиданно его выражение лица изменилось: оно стало сосредоточенным, на губах появилась довольная улыбка. Он почувствовал приближение Феррари и в предвкушении этой встречи застыл на месте. «Как все удачно складывается… Все само идет мне в руки! И так будет всегда!»
Тем временем, схватка между предводителями уже готова была войти в свою последнюю стадию. Осознав свой промах, первый неудавшийся эксперимент с дарованной ему силой, Мегатрон избрал другую тактику. Побуждаемые невероятной силой, в его ладонях с быстротой молнии стали формироваться лучи энергии. Едва стоило одному такому лучу достигнуть достаточных размеров, как Мегатрон неистово запускал им в Оптимуса Прайма, и тут же на его месте зарождалась новая энергия. Оказавшись в свободном полете, эти энергетические стрелы словно растягивались в длинные острые копья, пронзая все на своем пути. Но до лидера автоботов они, как ни старались, не могли добраться. Умело уклоняясь от их смертельной мощи, Прайм тем временем неумолимо приближался к Мегатрону. Когда их отделяло всего с десяток метров, он выпустил длинную очередь в шею противника и неожиданно бросился тому в ноги. Его снаряды достигли цели, и на мгновение Мегатрон потерял равновесие. При этом луч, выпущенный главарем десептиконов практически в упор, должен был убить красно–синего трансформера буквально на месте. Но вместо этого он лишь задел его бок, пройдя насквозь через броню автобота. Однако Оптимус Прайм, казалось, не обратил на это никакого внимания. Его прыжок был настолько стремительным и неожиданным для врага, что Мегатрон, не успев даже сообразить, что произошло, точно подкошенный рухнул на спину.
Прайм был уже готов выхватить шар из его груди, когда внезапно невообразимых размеров огненная стрела прожгла его корпус: вонзившись на невероятной скорости в спину, она уже спустя секунду вышла с другой стороны. Резкая боль разлилась по всему телу; под действием катастрофически высокой температуры проводка, пронизывающая конструкцию трансформера, в нескольких местах полопалась, энергон неистовым потоком вырвался во внутреннее пространство корпуса Прайма, заставив системы отозваться пронзительным писком – и, обессиленный, предводитель автоботов повалился на землю.
Только когда тело Оптимуса тяжело коснулось грунта, Мегатрон, словно не веря в чудесное спасение, посмотрел в сторону стрелявшего. Им оказался Анихилат: заметив поверженного Мегатрона и уже готового овладеть Абсиданом автобота, он незамедлительно начал действовать.
С его руки уже готова была сорваться очередная стрела, когда неожиданно Мегатрон пронзительно заорал:
– Нет!!! Он мой!!!
– Ладно, как хочешь, – спокойно ответил Анихилат, отходя в сторону и предоставляя Мегатрону право самому расправиться со своим врагом.
– Все кончено, Прайм! – злорадно оскалившись, повелитель десептиконов направил огромную пушку прямо в спину Оптимуса.
В ответ тот лишь медленно повернул голову в его сторону: каждое, пусть даже малейшее движение причиняло ему ужасную боль. В его оптике не было страха, только лишь бесконечное сожаление: ему не удалось исполнить то, что он обязан был сделать, то, ради чего был создан и существовал все эти миллионы лет. Повреждения, которые нанесла ему меткая стрела Анихилата, лишили его всякой возможности сопротивляться уже, казалось, неизбежному концу: с невероятным усилием слегка лишь приподнявшись над землей, он через секунду, не удержавшись на ослабевших руках, вновь без сил повалился на грудь
Нещадно палило летнее солнце, вынуждая землю отдавать последние капли своей энергии, выжигая все живое, что еще оставалось в этой богом забытой каменной пустыне. Покрытое трещинами, истерзанное временем и стихией шоссе длинным полотном устремлялось к горизонту, где пыльно-голубое небо сливалось с остроконечными пиками серых скал. Раскаленный воздух, казалось, приобрел осязаемость, искажая все пространство вокруг, покрывая иссохшую дорогу, кустарники, камни мелкой рябью. Словно прорываясь сквозь его вязкую структуру, по трассе неслась колонна машин. Тонкие хрупкие деревья отражались в их стеклах, точно стремились нагнать, обогнать спешащих к потухшему вулкану автоботов.
Солнце играло на их броне, ослепительными лучами пронзая сталь, словно делая ее прозрачной, хрупкой. Их лица были полны решимости бороться до конца, до последней капли энергии, последней микросхемы, еще способной дать отпор. Прекрасно понимая, что битва предстоит жаркая, они, тем не менее, смело мчались вперед, навстречу смерти. Каждый про себя думал, что сделает все возможное и невозможное, чтобы не дать десептиконам победить в этой войне, даже если это будет стоить ему жизни.
«Ну, Старскрим, берегись!! Сейчас ты за все заплатишь!!» – Джазз ни на минуту не забывал данное себе обещание, когда, находясь среди друзей, в безопасности, он словно на себе почувствовал, что пришлось вытерпеть Феррари, где-то там, в логове десептиконов.
читать дальше«Они у нас сейчас на своей шкуре испытают, что значит связаться с автоботами!» – уверенно произнес про себя Бамблби. Он был решительно настроен сунуть голову в самое пекло и уже буквально сейчас представлял себе, как будет уничтожать десептиконов направо и налево. И Силрон, и Рэтчет, и, особенно Айронхайд ни в чем не уступали в мыслях своим друзьям.
Только один Оптимус Прайм был невозмутим как никогда: еще бы, ведь он понимал, что от них зависит судьба планеты, а значит, они не имеют право на ошибку. Как предводитель, он был мысленно сосредоточен на предстоящем бое, чтобы, когда придет время решающего удара, хладнокровно, без лишних эмоций повести своих воинов вперед. А еще он понимал, что им вряд ли удастся выйти из этого ада живыми: слишком неравными были силы. «Да, вероятно, мы погибнем. Но прежде мы должны забрать с собой как можно больше десептиконов. Тогда у людей будет больше шансов защитить свою планету. И тогда это будет не напрасная жертва!»
Неожиданно местность резко изменилась, словно колонна машин, пройдя сквозь пространство, ступила на марсианскую поверхность. Пески и камни приобрели кирпично–красный оттенок; их сплошную структуру кое-где незначительно нарушали толстые остроконечные стволы какого-то кустарника. Поистине оазисами выглядели копны выжженной желто-пепельной травы, а словно раскиданные шаловливым ребенком камни причудливых форм завершали эмоциональную картину этого фантастического уголка планеты.
Вот впереди уже показалась плоская вершина горы: они приближались к цели своей поездки.
– Сейчас все начнется… – прошептал Оптимус Прайм, и в голосе его не было ни тени колебания, ни намека на страх.
Очередное поднятие было преодолено, и, когда до подножья вулкана оставалось всего каких-то несколько минут езды, они смогли хорошенько его рассмотреть. А обратить внимание и в самом деле было на что: возвышаясь на несколько тысяч метров в высоту, он, словно невообразимых размеров зеленый гигант, лежал посреди обширной красной пустыни. Его плоская вершина, казалось, была, точно, срезана бензопилой, а ее диаметр был до такой степени огромен, что на нем без проблем бы поместился целый город. Прямо наверху вулкана темнели замысловатыми сооружениями каменные и стальные постройки. Форма же этого чуда природы поразила бы воображение даже самого искушенного художника. Один склон горы был настолько крутой, что казалось, будто по нему кто-то ревностно прошелся топором. Зато другой, в противоположность первому, длинной дорожкой протягивался на многие километры. Именно с этой стороны и подъехали автоботы.
Не сбавляя скорость, они начали взбираться на вершину вулкана. Вокруг, казалось, не было ни души. И эта зловещая тишина угнетала процессоры, заставляла вздрагивать при каждом дуновении ветра и ждать нападения с любой стороны.
– Не нравится мне это… – Рэтчет выразил словами общую мысль. – Неужели мы появились настолько раньше их?
То, что произошло после, развеяло все их сомнения. Они уже преодолели большую часть расстояния к вершине, когда неожиданно в их ряды, словно разрезав воздух напополам, врезалась ракета. К счастью, она никого не задела, но взрывная волна, образовавшаяся от соприкосновения снаряда с землей, была настолько сильна, что расшвыряла их в разные стороны.
– Они уже там, наверху! – воскликнул Силрон.
– Автоботы, к бою!!!! – бросил клич Прайм. – Не позволим десептиконам овладеть Землей! Вперед!
– Вперед!!! – как один подхватили призыв предводителя автоботы.
Образовав колонну, они вновь устремились к вершине вулкана, неумолимо приближаясь к врагам. Те, увидев, с каким завидным упорством неприятель во главе с Праймом надвигается на них, нещадно начали палить по ним из всех пушек. Но ни один снаряд не нанес мало-мальски серьезного повреждения кому бы то ни было из автоботов.
Когда до цели оставалось совсем ничего, когда враги были настолько близки, что можно было рассмотреть их свирепые лица, автоботы открыли встречный огонь. И десептиконы бросился врассыпную.
– В бой!! – крикнул Оптимус Прайм и, первым трансформировавшись в боевую форму, кинулся на находящегося ближе всего к нему десептикона. С секундным опозданием к нему присоединились и остальные. Закипел неравный бой.
Только спустя пару минут, расправившись со своим противником, лидер заметил, что среди врагов нет их повелителя. Обведя поле битвы мрачным проницательным взглядом, словно пронзающим все на своем пути, он, наконец, увидел Мегатрона. Тот стоял в стороне от схватки, у огромного камня на краю черной бездны, каковой являлся кратер в центре срезанной вершины вулкана. За многие миллионы лет природа сделала свою работу: вмятина, оставшаяся от падения метеорита словно зажила, а сам метеорит стал напоминать скорее голую скалу, чем космического странника классической формы.
Внезапно Мегатрон занес меч над головой, готовый тотчас перерубить камень пополам и освободить Анихилата из лап пленившей его породы.
Не медля ни секунды, лидер напролом бросился к нему. Прорываясь сквозь рой десептиконов, то и дело пытающийся его остановить, Прайм открыл огонь по их главарю. Конечно, снаряды не могли нанести сколько-нибудь существенного вреда его мощному телу, но дело было сделано: меч Мегатрона так и не коснулся твердой поверхности метеорита.
Резко обернувшись к нападавшему, не помня себя от ярости, Мегатрон выстрелил в ответ, но луч его не достиг цели, пройдя всего в нескольких сантиметрах от головы Оптимуса Прайма. Их взгляды встретились.
– Вот и пришел твой конец, Прайм!! – проревел Мегатрон.
– Это мы еще посмотрим! – бесстрашно ответил ему предводитель автоботов и, выхватив меч, кинулся на врага…
…Едва только Оптимус Прайм покинул ту смертельную карусель, которой вскоре обернулось поле боя, как десептиконы словно воспрянули духом. И еще яростнее накинулись на автоботов. Те, справедливо расценив, что, сражаясь поодиночке против значительно превышающего их по численности врага, они погибнут, встали плечом к плечу, образовав кольцо и, тем самым, прикрывая друг друга со спины.
Спустя несколько минут ожесточенной битвы десептиконы начали осознавать, что, несмотря на численное преимущество, им придется очень несладко, если что-нибудь не придумать. И они избрали себе подлую тактику, но именно она вскоре начала приносить свои плоды.
Огромные прямоугольные камни, кольцами, в несколько рядов, размещающиеся на плоской вершине вулкана, были прекрасными для них щитами. Те, кто смог вырваться из общей кучи и скрыться под их защитой, без проблем могли удерживать автоботов сколько угодно, не подпуская их к себе и непрерывно паля в них из пушек. А автоботы, тем временем, сосредоточившись на тех, кто остался на поле боя, не сразу разгадали их коварный маневр. Но вскоре снаряды врагов, создав смертельную сеть вокруг пятерых героев, сражающихся спина к спине, начали поражать свои цели. Стоило только между дерущимися появиться небольшому просвету, как туда тут же устремлялась ракета десептикона. То один, то другой автобот при этом со стоном падал на колено, но уже в следующую секунду, превозмогая невыносимую боль, он мужественно вставал рядом со своими друзьями, чтобы защищать то, что поклялся охранять до последней капли энергии, а именно жизнь, во всех ее проявлениях.
Но вскоре, как автоботы ни старались, их строй все же был разбит. Демонстрируя, порой, чудеса ловкости и отваги, сражаясь за двоих, а то и за троих, в то время как их раненый товарищ на время выпадал из схватки, они все же не смогли удержать яростно наступающую на них свору десептиконов. Когда в очередной раз, получив снаряд в плечо, Айронхайд рухнул на землю, в строю автоботов образовалась дыра ужасающих размеров. Этим тут же воспользовались десептиконы, помышляя, во что бы то ни стало, не дать врагам вновь соединиться. И как ни печально признавать, у них это получилось.
Разрозненные, они были намного уязвимее. Ведь теперь им приходилось заботиться и о защите собственной спины. Но, несмотря на это, каждый из автоботов не забывал и о друзьях. Бросая быстрые, тревожные взгляды на товарища, сражающегося рядом, он был готов при первой же необходимости придти ему на помощь.
Неожиданно, в самый разгар схватки, когда разъяренные десептиконы, чувствуя свою близкую победу, с дикими криками всей гурьбой накинулись на автоботов, когда силы бесстрашных защитников Земли, уже, казалось, иссякли и они готовы были вот-вот обессилено пасть под ноги своим врагам, в нестройный ряд неприятеля посыпался град ракет. В воздухе засвистели двигатели истребителей: это люди присоединились к своим заступникам перед судьбою, намереваясь наравне с ними, во что бы то ни стало, защитить свою планету.
Неожиданное нападение с воздуха привело десептиконов в замешательство, но, быстро придя в себя, они яростно набросились на нового противника. Их ряды разделились, лишив себя тем самым преимущества перед автоботами. И те, собрав в кулак последние силы, мужественно поднимаясь на дрожащие от физических мук ноги, со стоном пытаясь совладать с неистово пожирающей изнутри болью, вновь объединились, чтобы нанести последний, решающий удар по войску Мегатрона. И бой закипел с еще большим ожесточением.
Каждый из этих поистине героев уже имел то или иное тяжелое ранение; но даже раненные, они, тем не менее, не сдались, а, казалось, еще больше навалились на неприятеля. Любая рана, полученная в бою, всякий удар врага, достигший цели, придавал им еще больше ярости, заставлял в бешенстве наступать на противника. Им был неведом страх, они не знали такого слова, как «отступление», потому что у них не было дороги назад. Они не могли позволить себе повернуть, как бы туго им ни приходилось. И через полчаса жаркого боя десептиконы дрогнули. Один за другим они падали в бою, пока силы более-менее не уравновесились: практически на каждого автобота теперь приходилось по одному десептикону.
Джазз сошелся в бою со своим злейшим врагом – Старскримом. При виде автобота ненависть залепила тому оптику, и он сломя голову бросился на помощника Прайма. Но всякий его удар, который он с яростью обрушивал на противника, не достигал цели. Джазз, как ни в чем не бывало, отражал его выпады, при этом не забывая презрительно подразнивать десептикона фразами типа: «Ну что ж ты, Скрим. Разве можно так сражаться? Ты что, позабывал все приемы, которым учила тебя мама!?» От этих слов линзы Старскрима разгорались еще более безумным огнем – и вот он совершил свою первую ошибку. Почти полностью открывшись после очередного неудачного выпада, он не успел вовремя среагировать. Меткий удар Джазза – и отрубленный манипулятор десептикона отлетел далеко в сторону, а по поврежденным проводам пошли яркие искры. Но уже спустя минуту схватка вновь возобновилась, казалось, с еще большей яростью.
Бамблби достался самый огромный, самый мощный из десептиконов – Блэкаут. Довольно забавно смотрелась эта парочка на фоне остальных: неуклюжий, громадных размеров Блэкаут и маленький, шустрый Бамблби. Именно его ловкость, невероятная подвижность, которые вводили десептикона в замешательство, помогали автоботу одерживать победу в первые минуты боя. Крутясь вокруг Блэкаута, нападая на него с самых неожиданных сторон, он в полной мере оправдал данное ему имя – «Бамблби» .
Но это было преждевременное ликование. Получив чуть ли не с десяток ранений, едва не лишившись конечностей, вертолет рассвирепел. Мощным ударом он откинул Бамблби в сторону. Тот, пролетев по воздуху не менее сотни метров, со всего размаху врезался в один из тех огромных камней, словно стражами возвышающихся над полем боя.
Стальные жвалы десептикона нетерпеливо клацнули, в окулярах сверкнул жестокий огонь – и он яростно бросился к автоботу, намереваясь добить противника. Одно усилие – и скала, в три раза крупнее самого десептикона, расколовшись на части, с невообразимым грохотом полетела вниз, на Бамблби. Но буквально за секунду до столкновения, собрав все силы в кулак, камаро все же удалось увернуться от груды обломков, уже готовых раздавить его на месте. Однако тут не замедлил напомнить о своем присутствии Блэкаут. Не дав противнику даже опомниться, он выхватил меч и стремглав налетел на ярко-желтого трансформера, яростно размахивая этим грозным оружием.
И теперь уже настал черед Бамблби взбеситься. Из-за стремительного, неистового наступления десептикона не имея даже возможности подняться на ноги, снизу вверх смотря на своего противника, он, тем не менее, отражал его удары с мастерством воина, прошедшего через не один бой.
А Блэкаут уже по-настоящему начал выходить из себя: он, могучий воин, и не может победить какого-то щенка, да в придачу еще и раненого! И действительно, только спустя какое-то время рана Бамблби дала о себе знать: замедлились движения, затуманилось сознание, вскоре вот-вот ослабнет рука, сжимающая меч… «Ну уж нет! Не бывать этому!» – мысленно воскликнул он и, казалось, еще яростнее начал отражать удары вертолета.
Постепенно овладевающую противником слабость заметил и Блэкаут. Жвала раздвинулись чуть в стороны, застыв в зловещей, торжествующей улыбке: последний выпад, еще одно усилие – и враг будет повержен! Их мечи со звоном сцепились, так, что аж искры полетели в разные стороны. Как более мощный, Блэкаут медленно, но неотвратимо, всей своей силой давил на трансформера. Вот уже острие меча было настолько близко от лица автобота, что малейшее ослабление сопротивления грозило ему смертью. И тут Бамблби решился на такой трюк, от которого у Блэкаута едва окуляры из орбит не повылазили: изловчившись, он непостижимым образом увернулся от готового рассечь его лицевую пластину на части меча десептикона и, молнией перекатываясь по земле с живота на спину, вскочил на ноги. Грозное оружие Блэкаута, разрубив пустоту в том самом месте, где только что находился автобот, зарылось глубоко в землю. Не дав ему сообразить, что произошло, Бамблби хладнокровно выпустил в него очередь из обеих пушек…
Неплохо обстояли дела и у остальных автоботов: несколько врагов уже были повержены, а выжившие отчаянно занимались тем, что пытались спасти свои жизни.
Но вот меч одного из десептиконов – Бэррикейда – едва не зарубил Рэтчета на месте. К счастью, тот успел вовремя отскочить назад. Однако этого было недостаточно: в следующую секунду оружие противника настигло его, ужасающей полосой безжалостно пройдясь через весь его корпус. Глубокая рана, прорезавшая металл словно бумагу, причинила ему невыносимую боль. На миг Рэтчет потерял сознание, и если бы не Айронхайд, как раз в это время бросивший взгляд в сторону друга, Бэррикейд наверняка бы завершил начатое. Но этому не суждено было сбыться – и битва закипела с новой силой.
А в это самое время где-то в стороне от основного поле боя сражались два титана – Оптимус Прайм и Мегатрон. Почти в два раза крупнее предводителя автоботов, Мегатрон прекрасно понимал, что имеет все шансы, и, надо сказать, немалые, на победу. Он не особо заботился о своих действиях, стремясь лишь подавить Прайма своей силой. Но уже через несколько минут боя он понял, что одной мощи ему будет недостаточно, чтобы справиться с таким сильным и умным противником, каким, несомненно, являлся лидер автоботов. И он начал полагаться больше на интуицию, чем силу, нередко прибегая к подлым приемам: методы достижения собственных целей никогда не имели для него большого значения, а сейчас в особенности.
Надо сказать, что вид Мегатрона нисколько не удивил Оптимуса: нечто подобное он и ожидал увидеть. Больше всего его сейчас волновало, как добраться до камня, спрятанного в груди врага. Ведь именно он был ключом ко всему: миру и войне, свободе и рабству, жизни и смерти. «Есть только один вариант, как можно заполучить шар: я должен повалить Мегатрона на землю! – размышлял Прайм, не сводя пристального взгляда с врага. – Но как это сделать? У него обязательно должно быть слабое место! Только бы его найти…»
Очень быстро Оптимус Прайм понял, что имеет одно важное преимущество перед Мегатроном – его рост. По сравнению с огромным, слегка неповоротливым противником, его движения были более быстры и точны. Именно на это он рассчитывал больше, чем на все остальное. Однако каждый его удар, направленный точно в тело врага, напарывался на его броню, не причиняя тому ровным счетом ничего.
Так они и крутились в этой смертельной гонке, пытаясь поразить неприятеля и не пострадать самому. Но никто из них не мог одержать сколько-нибудь заметного перевеса. Несколько раз Оптимус Прайм был буквально на волосок от гибели, когда Мегатрон, хитрым маневром пытаясь запутать противника, сбить его с толку, делал неожиданный резкий выпад. При этом его исполинский меч, со свистом рассекая воздух, едва не настигал лидера автоботов. Но в последний момент тому удавалось увернуться от уже летящего навстречу ему смертельного острия. Отпрыгнув далеко в сторону, Прайм вновь разъяренным шершнем устремлялся на Мегатрона, стараясь поразить его в самые неожиданные точки. Но все было бесполезно. Его силы было недостаточно, чтобы нанести повелителю десептиконов значительный урон.
И тут Мегатрону надоела это суета. Когда в очередной раз Оптимус Прайм кинулся на него, тот был готов встретить своего злейшего врага. Гигантская рука, пулей промелькнув в воздухе, со всего размаха врезалась ему в грудь, отшвырнув далеко в сторону. В следующее мгновение Мегатрон, уже намереваясь покончить с противником раз и навсегда, решительно двинулся к предводителю автоботов. В его раскрытой ладони начала стремительно скапливаться энергия. Через секунду, когда она достигла в диаметре нескольких метров, Мегатрон, зловеще усмехнувшись, резко вытянул руку вперед. Сорвавшись с его ладони, этот смертоносный энергетический клубок на невероятной скорости устремился прямо на Прайма, с трудом пытающегося подняться на ноги после мощного удара десептикона…
…Неожиданно в процессоре прозвучало до боли знакомое чувство тревоги. Услышав его один раз, не забудешь уже никогда. Пройдя через множество боев, узнав цену жизни и не раз побеждая смерть, Оптимус Прайм не только закалил свое тело и характер, но и научился полностью доверять этому необычайному чувству: оно не раз спасало ему жизнь на поле битвы. И сейчас он целиком отдал себя ему в руки, возложив на него сам факт своего существования.
Резко, насколько позволяли силы, он бросился в сторону, чудесным образом избежав столкновения со светящимся шаром, и тот, пролетев мимо и нисколько не задев лидера автоботов, врезался в одиноко возвышающуюся на вулкане скалу. Она разлетелась на кусочки – и внезапно все вокруг сотряс жуткий смех:
– СВОБОДА!!!!
Схватка на мгновение прекратилась, словно чья-то невидимая рука нажала на пульте управления кнопку «пауза». И Прайм, и Мегатрон буквально замерли на месте, не сводя окуляров с образовавшейся от взрыва дымки. А там действительно было на что посмотреть. Завеса из пыли и летящих в разные стороны осколков камня словно разверзлась, и в образовавшемся просвете показался силуэт. Спустя пару секунд на площадку перед ошеломленно застывшими врагами медленно вышло нечто напоминавшее живое существо. Больше всего оно походило на огненного человека со сталью вместо кожи, а ростом нисколько не уступало трансформерам.
Когда первое впечатление от увиденного прошло, битва вновь возобновилась, только теперь Мегатрон действовал решительнее и жестче. Он чувствовал, что как никогда близок к осуществлению своей мечты, а теперь, с появлением Анихилата, его шансы на победу заметно увеличились, и он это прекрасно понимал. Те же мысли пронеслись в процессоре и Оптимуса Прайма. «Я не позволю тебе одержать верх… Чего бы мне это ни стоило!» – и он вновь мужественно набросился на превосходящего его по силе повелителя десептиконов...
А Анихилат, тем временем окинув поле боя опытным взглядом, удовлетворенно усмехнулся: его враги сами уничтожат друг друга, а ему останется лишь завершить битву, поставить, так сказать, последний штрих в колесе истории. Неожиданно его выражение лица изменилось: оно стало сосредоточенным, на губах появилась довольная улыбка. Он почувствовал приближение Феррари и в предвкушении этой встречи застыл на месте. «Как все удачно складывается… Все само идет мне в руки! И так будет всегда!»
Тем временем, схватка между предводителями уже готова была войти в свою последнюю стадию. Осознав свой промах, первый неудавшийся эксперимент с дарованной ему силой, Мегатрон избрал другую тактику. Побуждаемые невероятной силой, в его ладонях с быстротой молнии стали формироваться лучи энергии. Едва стоило одному такому лучу достигнуть достаточных размеров, как Мегатрон неистово запускал им в Оптимуса Прайма, и тут же на его месте зарождалась новая энергия. Оказавшись в свободном полете, эти энергетические стрелы словно растягивались в длинные острые копья, пронзая все на своем пути. Но до лидера автоботов они, как ни старались, не могли добраться. Умело уклоняясь от их смертельной мощи, Прайм тем временем неумолимо приближался к Мегатрону. Когда их отделяло всего с десяток метров, он выпустил длинную очередь в шею противника и неожиданно бросился тому в ноги. Его снаряды достигли цели, и на мгновение Мегатрон потерял равновесие. При этом луч, выпущенный главарем десептиконов практически в упор, должен был убить красно–синего трансформера буквально на месте. Но вместо этого он лишь задел его бок, пройдя насквозь через броню автобота. Однако Оптимус Прайм, казалось, не обратил на это никакого внимания. Его прыжок был настолько стремительным и неожиданным для врага, что Мегатрон, не успев даже сообразить, что произошло, точно подкошенный рухнул на спину.
Прайм был уже готов выхватить шар из его груди, когда внезапно невообразимых размеров огненная стрела прожгла его корпус: вонзившись на невероятной скорости в спину, она уже спустя секунду вышла с другой стороны. Резкая боль разлилась по всему телу; под действием катастрофически высокой температуры проводка, пронизывающая конструкцию трансформера, в нескольких местах полопалась, энергон неистовым потоком вырвался во внутреннее пространство корпуса Прайма, заставив системы отозваться пронзительным писком – и, обессиленный, предводитель автоботов повалился на землю.
Только когда тело Оптимуса тяжело коснулось грунта, Мегатрон, словно не веря в чудесное спасение, посмотрел в сторону стрелявшего. Им оказался Анихилат: заметив поверженного Мегатрона и уже готового овладеть Абсиданом автобота, он незамедлительно начал действовать.
С его руки уже готова была сорваться очередная стрела, когда неожиданно Мегатрон пронзительно заорал:
– Нет!!! Он мой!!!
– Ладно, как хочешь, – спокойно ответил Анихилат, отходя в сторону и предоставляя Мегатрону право самому расправиться со своим врагом.
– Все кончено, Прайм! – злорадно оскалившись, повелитель десептиконов направил огромную пушку прямо в спину Оптимуса.
В ответ тот лишь медленно повернул голову в его сторону: каждое, пусть даже малейшее движение причиняло ему ужасную боль. В его оптике не было страха, только лишь бесконечное сожаление: ему не удалось исполнить то, что он обязан был сделать, то, ради чего был создан и существовал все эти миллионы лет. Повреждения, которые нанесла ему меткая стрела Анихилата, лишили его всякой возможности сопротивляться уже, казалось, неизбежному концу: с невероятным усилием слегка лишь приподнявшись над землей, он через секунду, не удержавшись на ослабевших руках, вновь без сил повалился на грудь