Я - Сплюшка-мёрзлик)) "Нинада баяцца" ^__^ a.k.a. Фемочко-Ферри
***
Свернув пушку, Бамблби с яростью накинулся на обвал, пытаясь добраться до той, что была под ним похоронена. Через секунду к нему присоединились и остальные – Джазз, Айронхайд, Рэтчет, Силрон и сам Оптимус Прайм.
Неожиданно легкий шум в стороне привлек внимание Джазза, и, обернувшись на звук, он в нерешительности замер. Темные визоры скрывали взгляд его голубых окуляров, но несмотря на это в движениях автобота чувствовалось замешательство.
– Все в порядке? – обеспокоено окинув их взглядом, спросил предводитель.
Не в силах что-либо сказать, те лишь кивнули. Наконец Сэм отважился:
– Вы кто? И что вообще здесь только что произошло…?
– На все ваши вопросы я отвечу потом. Сейчас не это главное, – вежливо ушел он от ответа. И операция по спасению началась с еще большим ожесточением.
читать дальшеНаконец им удалось добраться до Феррари. Последний камень с ее корпуса был откинут далеко в сторону – и взору автоботов предстало ее изувеченное, покрытое шрамами и вмятинами тело. Металлические волосы словно потеряли свою твердую основу, безвольно раскинулись по груди, шее; глаза были прикрыты покореженными стальными пластинами век. Девушка была без сознания.
Тяжело пустив кислород по воздухозаборникам, Оптимус Прайм аккуратно обхватил ее за спину и, подняв на руки, вытащил из-под завала. Только опустившись с ней на колени, он заметил оголенные провода в месте крепления руки.
– Рэтчет… – кинул он быстрый взгляд на своего помощника, но тому не надо было ничего объяснять.
– Понял, – сразу сообразил врач-автобот и отправился на поиски. Уже через минуту он вернулся с оторванным элементом.
А Феррари между тем начала приходить в себя. Медленно повернулась голова, приоткрылись глаза, сверкнув бледно-синим огнем. Поврежденные сегменты оптики искрились, выпуская в окружающее пространство языки электричества, причиняя девушке боль. Элементы лица начали смещаться, образуя мучительные гримасы, но Феррари насильно заставила их застыть. И тут же осмотрелась. Как это глупо ни звучало, ей показалось, что все кругом потемнело еще больше: она не смогла различить ни одного контура, ни единого оттенка цвета – ничего не было вокруг нее, только голая пустота! Ей уже начинало казаться, будто она попала в черную дыру, куда не проникает даже свет, отраженный от частичек пыли. ГДЕ ЖЕ ОНА?!
– Фер, ты меня слышишь? – мягко спросил командир.
От звука его голоса – мужественного, заботливого – по корпусу прошла мелкая дрожь: до чего же он казался знакомым, но как, действительно, давно она его не слышала!
– С–сэр… это вы? – прошептал мягкий голосок, а процессор тут же зафиксировал нежный трепет нейросети: «Оптимус…» Неоднородными, точно полупрозрачными окулярами, в которых грубыми, будто вырезанными из камня контурами отражалось окружающее ее пространство, Фер обводила друзей, ни на ком не останавливаясь и не фокусируясь.
– Да, – Оптимус Прайм печально опустил голову. Он понял, что произошло. Если бы они появились на минуту, на пол минуты раньше, ей бы не пришлось расплачиваться за его ошибки!
– Значит, вы заметили мой сигнал… вы прилетели… – прошептала она и неожиданно улыбнулась, но от этой улыбки искры всех автоботов сжались от невыносимой боли. – Они здесь, сэр, на Земле, – внезапно быстро заговорила она. – Мегатрон задумал что-то страшное, не знаю что, но он нисколько не сомневается в своей победе…
– Тише… Тебе надо беречь силы… Мы потом об этом поговорим… – заботливо произнес предводитель, затем, обернувшись к Рэтчету, передал по внутренней связи. – {Можно что-нибудь сделать?}
Тот лишь с грустью покачал головой: вернуть ей зрение было не по силам даже ему: {Я могу восстановить ее системы, все, кроме одной…} – пришел обратно неутешительный ответ.
Прайм опечаленно посмотрел на Фер. Он так надеялся на чудо, но его не произошло.
– Кстати… – вновь слабым голосом заговорила Феррари. – Это Сэм Стрингер и его девушка Эвелин. Сэм, как вы, не ранены?
– Нет… просто…немного в шоке, – отрывисто пробормотал тот. – Ты всегда была…живым существом? И когда попала ко мне?
– Да. Тебя это пугает?
– Немного… – честно признался он.
– Прости меня… – виновато прошептала Фер в пустоту. – …За то, что втянула вас во все это… Я не хотела…
Эвелин заметно вздрогнула и еще крепче ухватилась за руку Сэма. В ее глазах, обращенных на это необычайно огромное создание, обессилено покоящееся на руках своего командира, появилось безмерное сострадание. Сердце Сэма сжалось, по коже пробежали мурашки: только сейчас, видя как Фер тяжело и больно, он осознал, как она на самом деле ему дорога.
– Ты ведь поправишься? – с надеждой в голосе спросил он.
– Обязательно! – хором ответили ему Прайм и Рэтчет. – Все, пора отсюда убираться, – добавил предводитель и повернулся к ярко-желтому трансформеру. – Бамблби, возьмешь к себе пассажиров?
– Конечно, сэр, с радостью, – улыбнулся тот и трансформировался в шикарный желтый Шевроле Камаро с черными спортивными полосами, протягивающимися вдоль всего корпуса автомобиля. Дверца машины открылась, приглашая парочку забраться внутрь.
Это проблема была устранена, и Оптимус Прайм взялся за вторую. А она оказалась намного сложнее: надо было решить, как помочь раненой Фер добраться до временной станции. Недолго думая, лидер автоботов взял это на себя: его автоформа позволяла перевозить небольшие грузы, хоть и не была непосредственно для этого оборудована.
Через пару минут, когда все были готовы, под покровом ночи они процессией направились к окраине города. Миновав одноэтажные кварталы, трансформеры выехали за пределы Нью-Йорка и вскоре, свернув с трассы, ступили на небольшую, поросшую растительностью дорогу, бесконечной лентой тянущуюся куда-то вдаль.
Еще тогда, двести лет назад, когда они были на Земле в последний раз, Прайм присмотрел заброшенный автомобильный завод. Его невероятные размеры, сложность в оснащении, угрожающая близость к крупному мегаполису на века лишили его ощущения человеческой заботы, оставив лишь жестокую безучастность, вылившуюся в запустение и мрак. Лишь изредка, на считанные месяцы, предприятие словно оживало, всей своей сущностью отчаянно пытаясь доказать себе и всему миру, что оно еще на что-то годно. Однако производство не приносило владельцу ничего, кроме убытков, и вскоре о заводе и вовсе забыли. Оборудование осталось пылиться на его складах, в молчаливой обиде доживая свой век; в цехах замерли станки, словно чья-то невидимая рука нажала на «паузу».
И именно сейчас Прайм вспомнил об этом месте. Предприятие великолепно подходило им и по месту расположения (недалеко от города и в то же время не в его черте), и по оборудованию, хоть и старому, которым оно было оснащено.
«На первое время сойдет. Если придется задержаться надолго, мы что-нибудь придумаем. Главное сейчас – насколько это возможно помочь Фер, а там для этого есть и место, и оборудование. Хоть бы его не снесли или не заняли чем-то другим…» – размышлял предводитель автоботов в пути.
Но его страхам не суждено было сбыться. Проехав перевал, они увидели невдалеке черные безжизненные трубы предприятия. До комплекса оставалось пятнадцать минут езды…
***
Ржавые ворота оказались распахнутыми настежь. Въехав на территорию заброшенного завода, трансформеры прямиком направились к наиболее вместительному из его корпусов. Здание действительно поражало своими размерами: казалось, оно без проблем могло уместить в себя всех автоботов, причем чувствовали бы они себя там как дома. Кроме того, по всей вероятности, это был сборочный цех, а, значит, именно там была наибольшая вероятность отыскать необходимые инструменты, детали, станки, если бы в этом возникла острая необходимость.
Едва войдя внутрь, все с энтузиазмом разбежались осматривать его помещения, по пути прихватывая с собой все, что могло бы, по их мнению, помочь Рэтчету восстановить Фер. На какое-то время о людях забыли, и они могли спокойно поговорить. Отойдя в сторону, чтобы не мешаться под ногами, они присели на деревянные коробки от каких-то мелких запчастей и задумались. Никто не решался заговорить первым: настолько эмоции их переполняли.
– Не знаю, что и думать… – наконец нарушила молчание Эвелин. – Мне кажется, что я сплю…
– Может так и есть? Если ты спишь, значит, я тоже, ведь так…? – И он больно ущипнул себя за бок, чтобы проверить свое предположение.
Оно оказалось неверным, но, к сожалению, ничего не поделаешь, эксперименты требуют жертв. В итоге, бок заболел просто ужасно.
– Нет, это не сон, – поморщившись, произнес юноша.
– Да, – Эвелин позволила себе улыбнуться, но тут же лицо ее вновь посерьезнело. – Что же произошло? Откуда они взялись на нашей планете? Каковы их цели?.. У меня тысячи вопросов и я не знаю ответа ни на один из них.
– Я надеюсь, что нам это расскажут. Не знаю почему, но мне кажется, им можно доверять. И потом… по-моему, они хотят узнать что-то и у нас. Иначе они просто подвезли бы нас в лучшем случае к автобусной остановке или метро, а сами исчезли.
– Да… Похоже ты прав. А еще мне очень интересно, что скажет папа, если я не приду сегодня ночевать…? – кокетливо усмехнулась она.
Сэм понял ее намек и притворно-испуганным тоном пробормотал:
– Кажется, я влип…
– Точно, – улыбнулась Эвелин. – А если серьезно… Мне безумно жаль Фер…так ее, кажется, называли? Ведь это из-за нас такое произошло. Если бы мы не шумели, нас бы не заметили, и тогда…
– Не корите себя… – послышался сильный голос за спиной. К ним приблизился автобот-Камаро, – …вы ни в чем не виноваты.
– Как... как ты нас услышал? – недоуменно спросил Сэм.
Автобот усмехнулся:
– У всех трансформеров – существ с моей планеты – невероятно мощный врожденный слуховой аппарат. При идеальных условиях мы можем различить даже стрекотание кузнечика с расстояния нескольких миль. Именно так десептиконы услышали вас там, на складе.
– Кто-кто услышал, прости? – переспросил Сэм.
– Десептиконы. Так величает себя группа существ во главе с Мегатроном. Мы – автоботы. Когда-то мы были одной расой, жили в мире, не знали ни войн, ни боли, ни смерти; у нас был свой дом, общее дело... Потом все изменилось… – Бамблби грустно опустил голову.
– Вдался в экскурс истории? – подмигнул другу появившийся рядом Джазз. На метра полтора выше своего товарища, он сверху вниз посмотрел в его печальные окуляры, в которых не осталось ни грамма безмятежности, внутреннего спокойствия, свойственного юным созданиям, не лишенным детства, еще не знающим, что такое страдания, смерть, разлука. По лицевой пластине автобота промелькнуло едва уловимое сочувствие и понимание. «Что же все-таки война делает с живыми существами, будь то люди или трансформеры! Раны, нанесенные ею, остаются на всю жизнь. И ничто не в силах их излечить… Особенно, если ее стрела пронзает самое сердце, ранит в таком юном возрасте…»
– Да, ностальгия замучила, – тем временем прошептал Бамблби и тут же мечтательно добавил. – Как же было спокойно на Кибертроне… Не то, что в последние миллионы лет!
– Сколько-сколько!!?? – от неожиданности молодежь чуть не поперхнулась.
– Да... вот уже 4 миллиона лет длится эта война… – спокойно произнес Джазз.
– Сколько же вам тогда?!
– Немного, – безрадостно усмехнулся автобот. – Мне – кстати, мое имя Джазз, – почти семь миллионов, а этому не представившемуся невеже – всего пять с мелочью.
– Да, – словно спохватившись, сказал его друг, – меня зовут Бамблби.
Сэм, приветственно кивнув и сообщив, что он – Сэм, а это – Эвелин, вернулся к теме, которая его так взбудоражила:
– Значит, вы могли наблюдать верхи эволюции Земли, видеть, как она населяется живыми существами?! Круто!
– Ну, знаешь, тогда нам было не до красот планеты, хотя она и в самом деле была великолепна, – усмехнулся Джазз. – Это был самый тяжелый период в нашей жизни. Когда-нибудь я расскажу вам поподробней, сейчас это займет слишком много времени. А у нас уйма дел. Собственно, я пришел сообщить, что командир хотел бы с вами поговорить.
– Тогда идем, – Сэм взял Эвелин за руку, и они последовали за могучей фигурой трансформера.
***
Спустя минуту компания вступила в огромном зал, смежный с тем, в котором они только что находились. Интерьер поражал своей индивидуальностью, обезоруживающей простотой и вместе с тем витающей в воздухе некой таинственностью. Ничего такого им ранее не приходилось видеть! Практически четверть помещения занимали металлические конструкции: ржавые контейнеры различных размеров, длинными ровными рядами покоившиеся вдоль стен, пустые баки, вместилища для крупно- и мелкогабаритных деталей, практически опустошенные в периоды наибольшего расцвета предприятия. На одном из таких контейнеров, шестиметровым чудовищем возвышающимся среди плоской стальной равнины, стояли более мелкие стальные ящики из-под использованных механизмов. В середине помещения, на толстом металлическом листе, со стороны сильно смахивающим на обычный стол, без движения лежала Фер. Сосредоточенно склонившись над девушкой, корпел медик, набрасывая последние штрихи на ее искалеченном теле.
Оптимус Прайм медленно расхаживал чуть в стороне, обдумывая информацию, полученную от Феррари: «Значит, десептиконы здесь, на Земле… И с ними Мегатрон… И судя по тем коротким разговорам, которые Фер удалось подслушать, они вновь принялись за старое и вовсю готовятся к реализации какой-нибудь очередной идеи своего повелителя по завоеванию Вселенной. Знать бы, какой… Ладно, гадать все равно не имеет смысла. Завтра еще раз осмотрим те места, где они уже появлялись. Может это даст какую-нибудь наводку… – Но все это время его не покидало плохое предчувствие, словно вскоре должно произойти что-то ужасное. – Что-то здесь явно не так… Они неспроста появились на Земле. Да еще и этот корабль! Куда можно посадить махину таких размеров, да так, что никто этого не заметил, кроме Фер?! И даже не в этом суть! Никогда раньше десептиконы не задерживались надолго на одном месте, а тем более бродили по планете, словно у себя дома!..»
Еще двое его воинов, устроившиеся, где кому больше нравилось, терпеливо ожидали слова командира. Изредка то один, то другой бросал на него тревожные взгляды. Они понимали, что все последние события терзают ему искру (честно говоря, у них самих не все было спокойно на «душе»), но ничем не могли ему помочь.
Когда у двери послышались тяжелые шаги, Прайм отвлекся от своих невеселых размышлений. Через секунду в помещение вошли Джазз, Бамблби и недавние их знакомые – люди. Трансформеры тут же присоединились к своим друзьям. Сэм и Эвелин же замерли у входа, не в силах отвезти взгляда от существ, наполнявших зал. Мощные, серьезно вооруженные, с ярко горящими синими окулярами и характерным металлическим блеском брони, – они казались еще массивнее, чем тогда, на складе. Даже это невероятно огромное помещение автозавода выглядело маленькой, невзрачной, погруженной в полумрак комнаткой по сравнению со стальными титанами!
Приблизившись к ошеломленной парочке, Оптимус Прайм опустился перед ними на одно колено. Его ладонь медленно легла на пол всего в метре от них, приглашая молодых людей на нее взобраться. И когда Сэм и Эвелин, в нерешительности переглянувшись, ступили на стальную пятипалую конечность, гигант выпрямился, аккуратно поднимая ценный груз наверх, на специально предусмотренную платформу. По телу прошла мелкая дрожь, сердце подпрыгнуло в груди и точно замерло: они беспомощно осматривались по сторонам, точно младенцы, понятия не имеющие куда их несут, но уже боящиеся того, что их там ждет.
– Что ж… – заговорил предводитель автоботов, когда Сэм с девушкой взобрались на небольшие металлические ящики, идеально подходящие им под сидения, – представляю, сколько у вас вопросов. И я на всех их отвечу, но сначала мне хотелось бы рассказать предысторию. Возможно, необходимость в некоторых из них отпадет, – он вопрошающе посмотрел на парочку и, получив от них утвердительный кивок, продолжил. – Меня зовут Оптимус Прайм. Я лидер автоботов – автономных роботизированных существ с планеты Кибертрон. Кое-что вы уже знаете: несомненно, Бамблби и Джазз ввели вас в курс дела, – едва заметная улыбка коснулась стальных губ гиганта, оптика покосилась на неловко замявшихся чуть в стороне друзей. – Это Феррари – уверен, Сэм, твой лучший друг последние несколько месяцев, незаменимый разведчик, а в бою – воин. Рэтчет, – представил он автобота, все еще крутящегося вокруг Фер, – лучший медик во всей Вселенной. Настоящий мастер своего дела. Если что не вышло у него – не сделает никто. С Джаззом и Бамблби вы уже знакомы, но скажу кое-что и о них. Джазз – мой первый лейтенант, знает больше всех нас о планете Земля и человеческих созданиях. Бамблби – самый молодой из автоботов, но, пожалуй, один из самых закаленных в боях воинов. Айронхайд… – лидер повернулся к невероятно мощному, никак не меньше семи с половиной метров в высоту, трансформеру, спокойно стоящему немного в стороне, подперев манипулятором стену. – …Эксперт по вооружению, самый опытный по части ведения войны, а его оптика не сравнима ни с чем во всей Вселенной. Силрон – знает все и обо всех механизмах, великолепный системщик, разбирается во всем, что хоть отдаленно связано с проводами и микрочипами, не зависимо от их происхождения. Вот в принципе и все… Нас было гораздо больше, но слишком многие превосходные, опытные воины были жестоко убиты в результате подлого предательства Мегатрона. Земля давно стала планетой, на которую мы частенько наведываемся, но не задерживаемся надолго. Вот уже более трех миллионов лет я и мои воины пытаемся вернуть то, что у нас было отнято – наш дом. Пока, к сожалению, мы мало в этом преуспели. Но надежда остается… – тихо произнес он. – Мегатрон, а вместе с ним и подчиняющиеся ему десептиконы, своей целью видят другое. Их мечта – поработить Вселенную, уничтожить всех, кто встанет на их пути, и стать абсолютными хозяевами Мира. Но пока жив хоть один автобот, этого не случится! – предводитель произнес это с такой уверенностью в голосе, что остальным оставалось лишь молча кивнуть в подтверждение его слов. – Мы давно уже пришли к выводу, что, не уничтожив десептиконов всех до единого, мы не установим долгожданный мир во вселенной. Поэтому большую часть времени мы бороздим просторы космоса в надежде отыскать их логово. Если случается битва, стараемся отвести ее подальше от планет, особенно населенных разумными существами. К сожалению, Земле суждено стать исключением. Очень надеюсь, что нам удастся перенести поле сражения хотя бы за пределы городов, в противном случае разрушения и потери среди гражданского населения будут огромные. И вот здесь нам не обойтись без вашей помощи. Пока мы не знаем замыслов Мегатрона и не можем предугадать его возможных действий, об этом рано говорить, но могу вас сразу успокоить: в пылу схватки вы не окажетесь, по крайней мере, я сделаю ВСЕ, чтобы этого не произошло. Если вы, конечно, не против?
– Н-н-ет, – робко произнесла Эвелин, а за ней и Сэм. – Только как мы будем держать связь? Ведь мы не сможем постоянно находиться здесь… Наши родители…
– Этого не потребуется. Когда понадобится ваша помощь, я дам вам знать. Кроме того, вы всегда можете приехать сюда. Мы будем здесь. У вас есть вопросы?
– Почему вы хотите защитить нашу планету? – пристально посмотрев в оптику Оптимуса Прайма, спросила Эвелин.
– Свобода – неотъемлемое право всех разумных существ. Это мое глубокое убеждение и могу с уверенностью сказать, что его разделяют все автоботы. Поэтому мы сделаем все от нас зависящее, чтобы уберечь какую бы то ни было планету от гибели или порабощения.
– Но почему вы не сообщите об угрозе, нависшей над Землей, напрямую начальнику обороны?! – встрял в разговор Сэм.
– Скорее всего, это придется сделать ВАМ, но не сейчас. Мало кто безоговорочно поверит существу размером с трехэтажное здание. Не забывайте, несмотря на то, что мы давно знаем о Земле и ее жителях, мы никогда не входили в контакты с людьми… до вас. Появись кто-либо из нас в Пентагоне, его, без сомнения, приняли бы за врага и уничтожили. Поэтому тут я надеюсь на вашу помощь.
– Мы сделаем все возможное, – с уверенностью сказал Сэм; Эвелин лишь утвердительно кивнула.
– Я знал, что могу на вас положиться. Утром мы отвезем вас домой. А пока вам придется побыть здесь, – словно извиняясь, произнес Оптимус Прайм.
– ЗДЕСЬ?! – испуганно взвизгнула Эвелин. Она сделала настороженную попытку взглянуть вниз, в основание длинной шеренги металлических контейнеров, но тут же отшатнулась.
– Эви панически боится высоты, – объяснил Сэм, взяв ее за руку. – И я ее прекрасно понимаю… Честно говоря, самому становится не по себе, как посмотришь на это облако тьмы внизу.
– Я спущу вас на землю. Но будьте очень осторожны – не шляйтесь по ночам, – усмехнулся предводитель.
– Торжественно клянемся! – в один голос заявили молодые люди. И получилось это у них настолько забавно, что сами же не удержались от смеха.
Ослепительно-яркий синий блеск промелькнул в линзах стоящего немного в стороне Бамблби. Стальные пластины скул раздвинулись слегка в стороны, угловатые элементы рта сместились вниз, приобрели, казалось, еще более остроконечную форму, приоткрыв отливающие стальным блеском вертикальные планки – динамики. И как это невероятно ни звучало, казалось, что робот улыбался. Нехитрая проделка их новых знакомых навела его на незабываемые, светлые воспоминания. Сколько раз они так потешались над Оптимусом Праймом, Айронхайдом, Рэтчетом, когда вместе с Битэлом после очередной проделки божились и клялись больше не пакостить. И только за порог командного центра – как все повторялось заново! Да, они друг друга стоили, эти друзья – не разлей вода* … Словно подвязанные на резинках, детали грустно вернулись на свои законные места. Как же давно это было… Теперь его уже нет в живых…
-------
* Бамблби (Bumblebee), в переводе с англ. – шмель; Битэл (Beetle), в переводе с англ. – жук
-------
Что ж, пойдем, присмотрим себе местечко поудобнее, – только когда под ногами успокаивающе зашуршал металл, Сэм обернулся к Эвелин.
– Да, верное решение. Всем отдыхать. Нас ждет трудный день, – приказал предводитель.
В считанные минуты все разбрелись по заводу, кто куда. В огромном зале остались лишь Оптимус Прайм и Фер, все еще без сознания лежащая на толстенном плоском металлическом листе.
Подойдя ближе, он с грустью взглянул на нее. Еще с далеких времен, когда они мирно жили на Кибертроне, она была самым дорогим для него существом, но в силу своих правительственных обязанностей он не мог позволить себе быть как все. Он не имел права на любовь, беззаботное существование, не мог просто быть с ней рядом, когда ему этого невыносимо хотелось. И от этого сильно страдал…
В глубине души она чувствовала, что значит для него; что она – больше, чем друг. И хотя Фер все понимала, ее женская природа не позволяла принять это искрой. И тогда, когда их жизнь переменилась, когда они вынуждены были покинуть родную планету, чтобы выжить самим, она первой вызвалась стать разведчиком на Земле – планете, которая стала для них вторым домом. Полагая, что на расстоянии им обоим будет легче, она незамедлительно вылетела на голубую планету, даже не попрощавшись с Оптимусом Праймом. Как сильно она об этом потом пожалела!
Чувства не проходили, а, казалось, становились все сильнее. Иногда ее с головой накрывало просто невыносимое желание увидеть его, рассказать обо всем, почувствовать себя защищенной рядом с его могучей фигурой и благородным «сердцем». Но это было невозможно: порой, их разделяли миллионы световых лет. Теперь она лишена даже этого…
Мысли, чувства, словно сон нахлынувшие на нее в бессознательном состоянии, вызвали мучительные воспоминания, ведомые ей одной. Стоящий всего в шаге от нее Оптимус Прайм и не подозревал, какие страшные думы лезут ей сейчас в процессор.
Но внезапно возникшее внутреннее чувство, словно он прочитал ее размышления, прочувствовал их как она сама, заставило его вздрогнуть от душевной боли.
– Ты выдержишь… Я верю в это… – прошептал он и, кинув на нее прощальный, полные нежности и заботы взгляд, вышел из помещения.
***
Она осталась одна. Медленно, мучительно, секунда за секундой поползло время. Вот Фер начала приходить в себя. Все произошедшее казалось страшным сном. Она не сразу смогла сообразить, почему вокруг темно и никого нет. Ей казалось, что затерянная где-то в космосе, она на невероятной скорости мчится сквозь планетные системы, пояса астероидов. И не видно конца этой черноте и холоду. Внезапно со всей ясностью она вспомнила, что произошло. «Значит, это был не сон…» Она действительно ослепла.
Со стоном оторвавшись от металла, она с огромным трудом повернулась и уселась на самом краю листа. Стальные ступни настороженно нащупали холодное покрытие, и, пересилив боль, в следующую минуту Фер аккуратно опустилась на металлический пол. Слегка пошатываясь, девушка в нерешительности покрутила головой. «И куда дальше? Я ведь даже не представляю, где мы находимся. Ладно… Не буду же я так и стоять на одном месте! Попробуем методом тыка…» – невидящие окуляры мрачно обозревали пространство, пока, наконец, не замерли. «Туда!» – уверенно заявила себе Феррари. – «Будь что будет! Может куда и приду…» И она медленно, вздрагивая от боли при каждом шаге, двинулась в выбранном направлении.
Но не успела Фер пройти и десятка метров, как наткнулась на что-то металлическое и перевернула его. Из вместилища прямо ей под ноги вывалилась груда деталей, своей тяжестью повалив ее ослабленное от ранений тело.
Как раз в этот момент в зал вошел Рэтчет. Увидев Фер на полу, он пулей бросился к ней, чтобы помочь подняться.
– Все в порядке? – обеспокоенно спросил врач-автобот. Его рука успокаивающе прижалась к спине девушки, приняла на себя всю нагрузку, поддерживая это дрожащее от боли существо. И осторожно, без резких движений, Феррари вытянулась во весь рост.
– Да, – едва слышно пробормотала она.
Рэтчет пристально посмотрел ей в окуляры. Горечь, страдания, тревога… Она хотела дойти сама, но не могла!
– Давай я тебе помогу, – заботливо предложил он, но Фер лишь отстранилась, довольно резко ответив:
– Не надо. Я должна сама научиться находить дорогу, – и уже более спокойно добавила. – Спасибо, Рэтчет, ты и так уже очень много для меня сделал. Большего требовать от тебя я просто не вправе… Кстати, где мы?
– Это заброшенный автомобильный завод на окраине Нью-Йорка. Прайм обратил на него внимание, когда мы были здесь раньше, – ответил медик и знаком попросил появившихся в дверях автоботов не мешать. Что-то в ее взгляде заставило встрепенуться искру, пробудило слабую надежду, что он ошибся в своих умозаключениях. «Она не сдастся! Никогда!» – пронеслась в процессора радостная мысль.
А друзья, между тем, привлеченные шумом, в нерешительности замерли у входа.
– Хм… Я здесь была… – тем временем продолжила Фер. – Судя по эху, это самый большой зал на предприятии… – вслух размышляла она. – Стол стоит посередине помещения или в углу?
– Посередине.
– Суженным концом на восток?
– Да… – заворожено глядя на нее, пробормотал Рэтчет.
– Так, значит… – девушка повернулась точно по направлению к двери. – Когда-то раньше здесь был огромный дверной проем метров двенадцать в высоту.
– Верно, он там и сейчас есть! – обрадовано воскликнул Рэтчет.
– Насколько я помню, в длину зал около двухсот метров. Значит до двери приблизительно сто… – и она осторожно двинулась по направлению к выходу. Тело все еще нестерпимо ныло, но она ничем не выдавала этого, спокойно, упрямо продвигаясь вперед.
Но, когда она уже была буквально в пяти шагах от цели, неожиданно замерла.
– Если вы сейчас не отойдете, мы столкнемся, – улыбнулась Феррари, словно знала, что у двери ее ожидает целая делегация.
На миг забыв о не слишком радостной в действительности ситуации, все засмеялись. Даже Прайм позволил себе едва заметную, нежную улыбку. Но веселье продолжалось недолго. Через минуту лица всех вновь посерьезнели.
– У тебя неплохо получается, – восхищенно заявил Бамблби.
– Спасибо, но это только благодаря тому, что рядом был Рэтчет. Без него я бы даже не узнала, где нахожусь, – с грустью произнесла она.
– Мы всегда будем рядом, чтобы тебе это подсказать, – не раздумывая ни секунды, с уверенностью и невероятной заботой в голосе парировал Айронхайд.
– Точно, – поддержал друга Джазз.
Улыбка снова на миг коснулась ее стальных губ. Но лицо Фер стало непроницаемым, когда она подумала: «Не хватало вам проблем с десептиконами, так еще и со мной прибавилось. Ну уж нет! Разве я воин в бою!? Даже цели не вижу! Надо будет однозначно что-нибудь придумать».
…До самого утра они проговорили. Первыми не выдержали Сэм и Эвелин. Прибежавшие на шум вместе с остальными, они вскоре вернулись в свой уютный уголок в соседней комнате и вновь заснули.
Неожиданно легкий шум в стороне привлек внимание Джазза, и, обернувшись на звук, он в нерешительности замер. Темные визоры скрывали взгляд его голубых окуляров, но несмотря на это в движениях автобота чувствовалось замешательство.
– Командир… – позвал он Прайма.
Не задавая лишних вопросов, тот посмотрел в направлении, которое ему указывал друг, и заметил двух молодых людей, настороженно выходящих из укрытия после схватки. – Все в порядке? – обеспокоено окинув их взглядом, спросил предводитель.
Не в силах что-либо сказать, те лишь кивнули. Наконец Сэм отважился:
– Вы кто? И что вообще здесь только что произошло…?
– На все ваши вопросы я отвечу потом. Сейчас не это главное, – вежливо ушел он от ответа. И операция по спасению началась с еще большим ожесточением.
читать дальшеНаконец им удалось добраться до Феррари. Последний камень с ее корпуса был откинут далеко в сторону – и взору автоботов предстало ее изувеченное, покрытое шрамами и вмятинами тело. Металлические волосы словно потеряли свою твердую основу, безвольно раскинулись по груди, шее; глаза были прикрыты покореженными стальными пластинами век. Девушка была без сознания.
Тяжело пустив кислород по воздухозаборникам, Оптимус Прайм аккуратно обхватил ее за спину и, подняв на руки, вытащил из-под завала. Только опустившись с ней на колени, он заметил оголенные провода в месте крепления руки.
– Рэтчет… – кинул он быстрый взгляд на своего помощника, но тому не надо было ничего объяснять.
– Понял, – сразу сообразил врач-автобот и отправился на поиски. Уже через минуту он вернулся с оторванным элементом.
А Феррари между тем начала приходить в себя. Медленно повернулась голова, приоткрылись глаза, сверкнув бледно-синим огнем. Поврежденные сегменты оптики искрились, выпуская в окружающее пространство языки электричества, причиняя девушке боль. Элементы лица начали смещаться, образуя мучительные гримасы, но Феррари насильно заставила их застыть. И тут же осмотрелась. Как это глупо ни звучало, ей показалось, что все кругом потемнело еще больше: она не смогла различить ни одного контура, ни единого оттенка цвета – ничего не было вокруг нее, только голая пустота! Ей уже начинало казаться, будто она попала в черную дыру, куда не проникает даже свет, отраженный от частичек пыли. ГДЕ ЖЕ ОНА?!
– Фер, ты меня слышишь? – мягко спросил командир.
От звука его голоса – мужественного, заботливого – по корпусу прошла мелкая дрожь: до чего же он казался знакомым, но как, действительно, давно она его не слышала!
– С–сэр… это вы? – прошептал мягкий голосок, а процессор тут же зафиксировал нежный трепет нейросети: «Оптимус…» Неоднородными, точно полупрозрачными окулярами, в которых грубыми, будто вырезанными из камня контурами отражалось окружающее ее пространство, Фер обводила друзей, ни на ком не останавливаясь и не фокусируясь.
– Да, – Оптимус Прайм печально опустил голову. Он понял, что произошло. Если бы они появились на минуту, на пол минуты раньше, ей бы не пришлось расплачиваться за его ошибки!
– Значит, вы заметили мой сигнал… вы прилетели… – прошептала она и неожиданно улыбнулась, но от этой улыбки искры всех автоботов сжались от невыносимой боли. – Они здесь, сэр, на Земле, – внезапно быстро заговорила она. – Мегатрон задумал что-то страшное, не знаю что, но он нисколько не сомневается в своей победе…
– Тише… Тебе надо беречь силы… Мы потом об этом поговорим… – заботливо произнес предводитель, затем, обернувшись к Рэтчету, передал по внутренней связи. – {Можно что-нибудь сделать?}
Тот лишь с грустью покачал головой: вернуть ей зрение было не по силам даже ему: {Я могу восстановить ее системы, все, кроме одной…} – пришел обратно неутешительный ответ.
Прайм опечаленно посмотрел на Фер. Он так надеялся на чудо, но его не произошло.
– Кстати… – вновь слабым голосом заговорила Феррари. – Это Сэм Стрингер и его девушка Эвелин. Сэм, как вы, не ранены?
– Нет… просто…немного в шоке, – отрывисто пробормотал тот. – Ты всегда была…живым существом? И когда попала ко мне?
– Да. Тебя это пугает?
– Немного… – честно признался он.
– Прости меня… – виновато прошептала Фер в пустоту. – …За то, что втянула вас во все это… Я не хотела…
Эвелин заметно вздрогнула и еще крепче ухватилась за руку Сэма. В ее глазах, обращенных на это необычайно огромное создание, обессилено покоящееся на руках своего командира, появилось безмерное сострадание. Сердце Сэма сжалось, по коже пробежали мурашки: только сейчас, видя как Фер тяжело и больно, он осознал, как она на самом деле ему дорога.
– Ты ведь поправишься? – с надеждой в голосе спросил он.
– Обязательно! – хором ответили ему Прайм и Рэтчет. – Все, пора отсюда убираться, – добавил предводитель и повернулся к ярко-желтому трансформеру. – Бамблби, возьмешь к себе пассажиров?
– Конечно, сэр, с радостью, – улыбнулся тот и трансформировался в шикарный желтый Шевроле Камаро с черными спортивными полосами, протягивающимися вдоль всего корпуса автомобиля. Дверца машины открылась, приглашая парочку забраться внутрь.
Это проблема была устранена, и Оптимус Прайм взялся за вторую. А она оказалась намного сложнее: надо было решить, как помочь раненой Фер добраться до временной станции. Недолго думая, лидер автоботов взял это на себя: его автоформа позволяла перевозить небольшие грузы, хоть и не была непосредственно для этого оборудована.
Через пару минут, когда все были готовы, под покровом ночи они процессией направились к окраине города. Миновав одноэтажные кварталы, трансформеры выехали за пределы Нью-Йорка и вскоре, свернув с трассы, ступили на небольшую, поросшую растительностью дорогу, бесконечной лентой тянущуюся куда-то вдаль.
Еще тогда, двести лет назад, когда они были на Земле в последний раз, Прайм присмотрел заброшенный автомобильный завод. Его невероятные размеры, сложность в оснащении, угрожающая близость к крупному мегаполису на века лишили его ощущения человеческой заботы, оставив лишь жестокую безучастность, вылившуюся в запустение и мрак. Лишь изредка, на считанные месяцы, предприятие словно оживало, всей своей сущностью отчаянно пытаясь доказать себе и всему миру, что оно еще на что-то годно. Однако производство не приносило владельцу ничего, кроме убытков, и вскоре о заводе и вовсе забыли. Оборудование осталось пылиться на его складах, в молчаливой обиде доживая свой век; в цехах замерли станки, словно чья-то невидимая рука нажала на «паузу».
И именно сейчас Прайм вспомнил об этом месте. Предприятие великолепно подходило им и по месту расположения (недалеко от города и в то же время не в его черте), и по оборудованию, хоть и старому, которым оно было оснащено.
«На первое время сойдет. Если придется задержаться надолго, мы что-нибудь придумаем. Главное сейчас – насколько это возможно помочь Фер, а там для этого есть и место, и оборудование. Хоть бы его не снесли или не заняли чем-то другим…» – размышлял предводитель автоботов в пути.
Но его страхам не суждено было сбыться. Проехав перевал, они увидели невдалеке черные безжизненные трубы предприятия. До комплекса оставалось пятнадцать минут езды…
***
Ржавые ворота оказались распахнутыми настежь. Въехав на территорию заброшенного завода, трансформеры прямиком направились к наиболее вместительному из его корпусов. Здание действительно поражало своими размерами: казалось, оно без проблем могло уместить в себя всех автоботов, причем чувствовали бы они себя там как дома. Кроме того, по всей вероятности, это был сборочный цех, а, значит, именно там была наибольшая вероятность отыскать необходимые инструменты, детали, станки, если бы в этом возникла острая необходимость.
Едва войдя внутрь, все с энтузиазмом разбежались осматривать его помещения, по пути прихватывая с собой все, что могло бы, по их мнению, помочь Рэтчету восстановить Фер. На какое-то время о людях забыли, и они могли спокойно поговорить. Отойдя в сторону, чтобы не мешаться под ногами, они присели на деревянные коробки от каких-то мелких запчастей и задумались. Никто не решался заговорить первым: настолько эмоции их переполняли.
– Не знаю, что и думать… – наконец нарушила молчание Эвелин. – Мне кажется, что я сплю…
– Может так и есть? Если ты спишь, значит, я тоже, ведь так…? – И он больно ущипнул себя за бок, чтобы проверить свое предположение.
Оно оказалось неверным, но, к сожалению, ничего не поделаешь, эксперименты требуют жертв. В итоге, бок заболел просто ужасно.
– Нет, это не сон, – поморщившись, произнес юноша.
– Да, – Эвелин позволила себе улыбнуться, но тут же лицо ее вновь посерьезнело. – Что же произошло? Откуда они взялись на нашей планете? Каковы их цели?.. У меня тысячи вопросов и я не знаю ответа ни на один из них.
– Я надеюсь, что нам это расскажут. Не знаю почему, но мне кажется, им можно доверять. И потом… по-моему, они хотят узнать что-то и у нас. Иначе они просто подвезли бы нас в лучшем случае к автобусной остановке или метро, а сами исчезли.
– Да… Похоже ты прав. А еще мне очень интересно, что скажет папа, если я не приду сегодня ночевать…? – кокетливо усмехнулась она.
Сэм понял ее намек и притворно-испуганным тоном пробормотал:
– Кажется, я влип…
– Точно, – улыбнулась Эвелин. – А если серьезно… Мне безумно жаль Фер…так ее, кажется, называли? Ведь это из-за нас такое произошло. Если бы мы не шумели, нас бы не заметили, и тогда…
– Не корите себя… – послышался сильный голос за спиной. К ним приблизился автобот-Камаро, – …вы ни в чем не виноваты.
– Как... как ты нас услышал? – недоуменно спросил Сэм.
Автобот усмехнулся:
– У всех трансформеров – существ с моей планеты – невероятно мощный врожденный слуховой аппарат. При идеальных условиях мы можем различить даже стрекотание кузнечика с расстояния нескольких миль. Именно так десептиконы услышали вас там, на складе.
– Кто-кто услышал, прости? – переспросил Сэм.
– Десептиконы. Так величает себя группа существ во главе с Мегатроном. Мы – автоботы. Когда-то мы были одной расой, жили в мире, не знали ни войн, ни боли, ни смерти; у нас был свой дом, общее дело... Потом все изменилось… – Бамблби грустно опустил голову.
– Вдался в экскурс истории? – подмигнул другу появившийся рядом Джазз. На метра полтора выше своего товарища, он сверху вниз посмотрел в его печальные окуляры, в которых не осталось ни грамма безмятежности, внутреннего спокойствия, свойственного юным созданиям, не лишенным детства, еще не знающим, что такое страдания, смерть, разлука. По лицевой пластине автобота промелькнуло едва уловимое сочувствие и понимание. «Что же все-таки война делает с живыми существами, будь то люди или трансформеры! Раны, нанесенные ею, остаются на всю жизнь. И ничто не в силах их излечить… Особенно, если ее стрела пронзает самое сердце, ранит в таком юном возрасте…»
– Да, ностальгия замучила, – тем временем прошептал Бамблби и тут же мечтательно добавил. – Как же было спокойно на Кибертроне… Не то, что в последние миллионы лет!
– Сколько-сколько!!?? – от неожиданности молодежь чуть не поперхнулась.
– Да... вот уже 4 миллиона лет длится эта война… – спокойно произнес Джазз.
– Сколько же вам тогда?!
– Немного, – безрадостно усмехнулся автобот. – Мне – кстати, мое имя Джазз, – почти семь миллионов, а этому не представившемуся невеже – всего пять с мелочью.
– Да, – словно спохватившись, сказал его друг, – меня зовут Бамблби.
Сэм, приветственно кивнув и сообщив, что он – Сэм, а это – Эвелин, вернулся к теме, которая его так взбудоражила:
– Значит, вы могли наблюдать верхи эволюции Земли, видеть, как она населяется живыми существами?! Круто!
– Ну, знаешь, тогда нам было не до красот планеты, хотя она и в самом деле была великолепна, – усмехнулся Джазз. – Это был самый тяжелый период в нашей жизни. Когда-нибудь я расскажу вам поподробней, сейчас это займет слишком много времени. А у нас уйма дел. Собственно, я пришел сообщить, что командир хотел бы с вами поговорить.
– Тогда идем, – Сэм взял Эвелин за руку, и они последовали за могучей фигурой трансформера.
***
Спустя минуту компания вступила в огромном зал, смежный с тем, в котором они только что находились. Интерьер поражал своей индивидуальностью, обезоруживающей простотой и вместе с тем витающей в воздухе некой таинственностью. Ничего такого им ранее не приходилось видеть! Практически четверть помещения занимали металлические конструкции: ржавые контейнеры различных размеров, длинными ровными рядами покоившиеся вдоль стен, пустые баки, вместилища для крупно- и мелкогабаритных деталей, практически опустошенные в периоды наибольшего расцвета предприятия. На одном из таких контейнеров, шестиметровым чудовищем возвышающимся среди плоской стальной равнины, стояли более мелкие стальные ящики из-под использованных механизмов. В середине помещения, на толстом металлическом листе, со стороны сильно смахивающим на обычный стол, без движения лежала Фер. Сосредоточенно склонившись над девушкой, корпел медик, набрасывая последние штрихи на ее искалеченном теле.
Оптимус Прайм медленно расхаживал чуть в стороне, обдумывая информацию, полученную от Феррари: «Значит, десептиконы здесь, на Земле… И с ними Мегатрон… И судя по тем коротким разговорам, которые Фер удалось подслушать, они вновь принялись за старое и вовсю готовятся к реализации какой-нибудь очередной идеи своего повелителя по завоеванию Вселенной. Знать бы, какой… Ладно, гадать все равно не имеет смысла. Завтра еще раз осмотрим те места, где они уже появлялись. Может это даст какую-нибудь наводку… – Но все это время его не покидало плохое предчувствие, словно вскоре должно произойти что-то ужасное. – Что-то здесь явно не так… Они неспроста появились на Земле. Да еще и этот корабль! Куда можно посадить махину таких размеров, да так, что никто этого не заметил, кроме Фер?! И даже не в этом суть! Никогда раньше десептиконы не задерживались надолго на одном месте, а тем более бродили по планете, словно у себя дома!..»
Еще двое его воинов, устроившиеся, где кому больше нравилось, терпеливо ожидали слова командира. Изредка то один, то другой бросал на него тревожные взгляды. Они понимали, что все последние события терзают ему искру (честно говоря, у них самих не все было спокойно на «душе»), но ничем не могли ему помочь.
Когда у двери послышались тяжелые шаги, Прайм отвлекся от своих невеселых размышлений. Через секунду в помещение вошли Джазз, Бамблби и недавние их знакомые – люди. Трансформеры тут же присоединились к своим друзьям. Сэм и Эвелин же замерли у входа, не в силах отвезти взгляда от существ, наполнявших зал. Мощные, серьезно вооруженные, с ярко горящими синими окулярами и характерным металлическим блеском брони, – они казались еще массивнее, чем тогда, на складе. Даже это невероятно огромное помещение автозавода выглядело маленькой, невзрачной, погруженной в полумрак комнаткой по сравнению со стальными титанами!
Приблизившись к ошеломленной парочке, Оптимус Прайм опустился перед ними на одно колено. Его ладонь медленно легла на пол всего в метре от них, приглашая молодых людей на нее взобраться. И когда Сэм и Эвелин, в нерешительности переглянувшись, ступили на стальную пятипалую конечность, гигант выпрямился, аккуратно поднимая ценный груз наверх, на специально предусмотренную платформу. По телу прошла мелкая дрожь, сердце подпрыгнуло в груди и точно замерло: они беспомощно осматривались по сторонам, точно младенцы, понятия не имеющие куда их несут, но уже боящиеся того, что их там ждет.
– Что ж… – заговорил предводитель автоботов, когда Сэм с девушкой взобрались на небольшие металлические ящики, идеально подходящие им под сидения, – представляю, сколько у вас вопросов. И я на всех их отвечу, но сначала мне хотелось бы рассказать предысторию. Возможно, необходимость в некоторых из них отпадет, – он вопрошающе посмотрел на парочку и, получив от них утвердительный кивок, продолжил. – Меня зовут Оптимус Прайм. Я лидер автоботов – автономных роботизированных существ с планеты Кибертрон. Кое-что вы уже знаете: несомненно, Бамблби и Джазз ввели вас в курс дела, – едва заметная улыбка коснулась стальных губ гиганта, оптика покосилась на неловко замявшихся чуть в стороне друзей. – Это Феррари – уверен, Сэм, твой лучший друг последние несколько месяцев, незаменимый разведчик, а в бою – воин. Рэтчет, – представил он автобота, все еще крутящегося вокруг Фер, – лучший медик во всей Вселенной. Настоящий мастер своего дела. Если что не вышло у него – не сделает никто. С Джаззом и Бамблби вы уже знакомы, но скажу кое-что и о них. Джазз – мой первый лейтенант, знает больше всех нас о планете Земля и человеческих созданиях. Бамблби – самый молодой из автоботов, но, пожалуй, один из самых закаленных в боях воинов. Айронхайд… – лидер повернулся к невероятно мощному, никак не меньше семи с половиной метров в высоту, трансформеру, спокойно стоящему немного в стороне, подперев манипулятором стену. – …Эксперт по вооружению, самый опытный по части ведения войны, а его оптика не сравнима ни с чем во всей Вселенной. Силрон – знает все и обо всех механизмах, великолепный системщик, разбирается во всем, что хоть отдаленно связано с проводами и микрочипами, не зависимо от их происхождения. Вот в принципе и все… Нас было гораздо больше, но слишком многие превосходные, опытные воины были жестоко убиты в результате подлого предательства Мегатрона. Земля давно стала планетой, на которую мы частенько наведываемся, но не задерживаемся надолго. Вот уже более трех миллионов лет я и мои воины пытаемся вернуть то, что у нас было отнято – наш дом. Пока, к сожалению, мы мало в этом преуспели. Но надежда остается… – тихо произнес он. – Мегатрон, а вместе с ним и подчиняющиеся ему десептиконы, своей целью видят другое. Их мечта – поработить Вселенную, уничтожить всех, кто встанет на их пути, и стать абсолютными хозяевами Мира. Но пока жив хоть один автобот, этого не случится! – предводитель произнес это с такой уверенностью в голосе, что остальным оставалось лишь молча кивнуть в подтверждение его слов. – Мы давно уже пришли к выводу, что, не уничтожив десептиконов всех до единого, мы не установим долгожданный мир во вселенной. Поэтому большую часть времени мы бороздим просторы космоса в надежде отыскать их логово. Если случается битва, стараемся отвести ее подальше от планет, особенно населенных разумными существами. К сожалению, Земле суждено стать исключением. Очень надеюсь, что нам удастся перенести поле сражения хотя бы за пределы городов, в противном случае разрушения и потери среди гражданского населения будут огромные. И вот здесь нам не обойтись без вашей помощи. Пока мы не знаем замыслов Мегатрона и не можем предугадать его возможных действий, об этом рано говорить, но могу вас сразу успокоить: в пылу схватки вы не окажетесь, по крайней мере, я сделаю ВСЕ, чтобы этого не произошло. Если вы, конечно, не против?
– Н-н-ет, – робко произнесла Эвелин, а за ней и Сэм. – Только как мы будем держать связь? Ведь мы не сможем постоянно находиться здесь… Наши родители…
– Этого не потребуется. Когда понадобится ваша помощь, я дам вам знать. Кроме того, вы всегда можете приехать сюда. Мы будем здесь. У вас есть вопросы?
– Почему вы хотите защитить нашу планету? – пристально посмотрев в оптику Оптимуса Прайма, спросила Эвелин.
– Свобода – неотъемлемое право всех разумных существ. Это мое глубокое убеждение и могу с уверенностью сказать, что его разделяют все автоботы. Поэтому мы сделаем все от нас зависящее, чтобы уберечь какую бы то ни было планету от гибели или порабощения.
– Но почему вы не сообщите об угрозе, нависшей над Землей, напрямую начальнику обороны?! – встрял в разговор Сэм.
– Скорее всего, это придется сделать ВАМ, но не сейчас. Мало кто безоговорочно поверит существу размером с трехэтажное здание. Не забывайте, несмотря на то, что мы давно знаем о Земле и ее жителях, мы никогда не входили в контакты с людьми… до вас. Появись кто-либо из нас в Пентагоне, его, без сомнения, приняли бы за врага и уничтожили. Поэтому тут я надеюсь на вашу помощь.
– Мы сделаем все возможное, – с уверенностью сказал Сэм; Эвелин лишь утвердительно кивнула.
– Я знал, что могу на вас положиться. Утром мы отвезем вас домой. А пока вам придется побыть здесь, – словно извиняясь, произнес Оптимус Прайм.
– ЗДЕСЬ?! – испуганно взвизгнула Эвелин. Она сделала настороженную попытку взглянуть вниз, в основание длинной шеренги металлических контейнеров, но тут же отшатнулась.
– Эви панически боится высоты, – объяснил Сэм, взяв ее за руку. – И я ее прекрасно понимаю… Честно говоря, самому становится не по себе, как посмотришь на это облако тьмы внизу.
– Я спущу вас на землю. Но будьте очень осторожны – не шляйтесь по ночам, – усмехнулся предводитель.
– Торжественно клянемся! – в один голос заявили молодые люди. И получилось это у них настолько забавно, что сами же не удержались от смеха.
Ослепительно-яркий синий блеск промелькнул в линзах стоящего немного в стороне Бамблби. Стальные пластины скул раздвинулись слегка в стороны, угловатые элементы рта сместились вниз, приобрели, казалось, еще более остроконечную форму, приоткрыв отливающие стальным блеском вертикальные планки – динамики. И как это невероятно ни звучало, казалось, что робот улыбался. Нехитрая проделка их новых знакомых навела его на незабываемые, светлые воспоминания. Сколько раз они так потешались над Оптимусом Праймом, Айронхайдом, Рэтчетом, когда вместе с Битэлом после очередной проделки божились и клялись больше не пакостить. И только за порог командного центра – как все повторялось заново! Да, они друг друга стоили, эти друзья – не разлей вода* … Словно подвязанные на резинках, детали грустно вернулись на свои законные места. Как же давно это было… Теперь его уже нет в живых…
-------
* Бамблби (Bumblebee), в переводе с англ. – шмель; Битэл (Beetle), в переводе с англ. – жук
-------
Что ж, пойдем, присмотрим себе местечко поудобнее, – только когда под ногами успокаивающе зашуршал металл, Сэм обернулся к Эвелин.
– Да, верное решение. Всем отдыхать. Нас ждет трудный день, – приказал предводитель.
В считанные минуты все разбрелись по заводу, кто куда. В огромном зале остались лишь Оптимус Прайм и Фер, все еще без сознания лежащая на толстенном плоском металлическом листе.
Подойдя ближе, он с грустью взглянул на нее. Еще с далеких времен, когда они мирно жили на Кибертроне, она была самым дорогим для него существом, но в силу своих правительственных обязанностей он не мог позволить себе быть как все. Он не имел права на любовь, беззаботное существование, не мог просто быть с ней рядом, когда ему этого невыносимо хотелось. И от этого сильно страдал…
В глубине души она чувствовала, что значит для него; что она – больше, чем друг. И хотя Фер все понимала, ее женская природа не позволяла принять это искрой. И тогда, когда их жизнь переменилась, когда они вынуждены были покинуть родную планету, чтобы выжить самим, она первой вызвалась стать разведчиком на Земле – планете, которая стала для них вторым домом. Полагая, что на расстоянии им обоим будет легче, она незамедлительно вылетела на голубую планету, даже не попрощавшись с Оптимусом Праймом. Как сильно она об этом потом пожалела!
Чувства не проходили, а, казалось, становились все сильнее. Иногда ее с головой накрывало просто невыносимое желание увидеть его, рассказать обо всем, почувствовать себя защищенной рядом с его могучей фигурой и благородным «сердцем». Но это было невозможно: порой, их разделяли миллионы световых лет. Теперь она лишена даже этого…
Мысли, чувства, словно сон нахлынувшие на нее в бессознательном состоянии, вызвали мучительные воспоминания, ведомые ей одной. Стоящий всего в шаге от нее Оптимус Прайм и не подозревал, какие страшные думы лезут ей сейчас в процессор.
Но внезапно возникшее внутреннее чувство, словно он прочитал ее размышления, прочувствовал их как она сама, заставило его вздрогнуть от душевной боли.
– Ты выдержишь… Я верю в это… – прошептал он и, кинув на нее прощальный, полные нежности и заботы взгляд, вышел из помещения.
***
Она осталась одна. Медленно, мучительно, секунда за секундой поползло время. Вот Фер начала приходить в себя. Все произошедшее казалось страшным сном. Она не сразу смогла сообразить, почему вокруг темно и никого нет. Ей казалось, что затерянная где-то в космосе, она на невероятной скорости мчится сквозь планетные системы, пояса астероидов. И не видно конца этой черноте и холоду. Внезапно со всей ясностью она вспомнила, что произошло. «Значит, это был не сон…» Она действительно ослепла.
Со стоном оторвавшись от металла, она с огромным трудом повернулась и уселась на самом краю листа. Стальные ступни настороженно нащупали холодное покрытие, и, пересилив боль, в следующую минуту Фер аккуратно опустилась на металлический пол. Слегка пошатываясь, девушка в нерешительности покрутила головой. «И куда дальше? Я ведь даже не представляю, где мы находимся. Ладно… Не буду же я так и стоять на одном месте! Попробуем методом тыка…» – невидящие окуляры мрачно обозревали пространство, пока, наконец, не замерли. «Туда!» – уверенно заявила себе Феррари. – «Будь что будет! Может куда и приду…» И она медленно, вздрагивая от боли при каждом шаге, двинулась в выбранном направлении.
Но не успела Фер пройти и десятка метров, как наткнулась на что-то металлическое и перевернула его. Из вместилища прямо ей под ноги вывалилась груда деталей, своей тяжестью повалив ее ослабленное от ранений тело.
Как раз в этот момент в зал вошел Рэтчет. Увидев Фер на полу, он пулей бросился к ней, чтобы помочь подняться.
– Все в порядке? – обеспокоенно спросил врач-автобот. Его рука успокаивающе прижалась к спине девушки, приняла на себя всю нагрузку, поддерживая это дрожащее от боли существо. И осторожно, без резких движений, Феррари вытянулась во весь рост.
– Да, – едва слышно пробормотала она.
Рэтчет пристально посмотрел ей в окуляры. Горечь, страдания, тревога… Она хотела дойти сама, но не могла!
– Давай я тебе помогу, – заботливо предложил он, но Фер лишь отстранилась, довольно резко ответив:
– Не надо. Я должна сама научиться находить дорогу, – и уже более спокойно добавила. – Спасибо, Рэтчет, ты и так уже очень много для меня сделал. Большего требовать от тебя я просто не вправе… Кстати, где мы?
– Это заброшенный автомобильный завод на окраине Нью-Йорка. Прайм обратил на него внимание, когда мы были здесь раньше, – ответил медик и знаком попросил появившихся в дверях автоботов не мешать. Что-то в ее взгляде заставило встрепенуться искру, пробудило слабую надежду, что он ошибся в своих умозаключениях. «Она не сдастся! Никогда!» – пронеслась в процессора радостная мысль.
А друзья, между тем, привлеченные шумом, в нерешительности замерли у входа.
– Хм… Я здесь была… – тем временем продолжила Фер. – Судя по эху, это самый большой зал на предприятии… – вслух размышляла она. – Стол стоит посередине помещения или в углу?
– Посередине.
– Суженным концом на восток?
– Да… – заворожено глядя на нее, пробормотал Рэтчет.
– Так, значит… – девушка повернулась точно по направлению к двери. – Когда-то раньше здесь был огромный дверной проем метров двенадцать в высоту.
– Верно, он там и сейчас есть! – обрадовано воскликнул Рэтчет.
– Насколько я помню, в длину зал около двухсот метров. Значит до двери приблизительно сто… – и она осторожно двинулась по направлению к выходу. Тело все еще нестерпимо ныло, но она ничем не выдавала этого, спокойно, упрямо продвигаясь вперед.
Но, когда она уже была буквально в пяти шагах от цели, неожиданно замерла.
– Если вы сейчас не отойдете, мы столкнемся, – улыбнулась Феррари, словно знала, что у двери ее ожидает целая делегация.
На миг забыв о не слишком радостной в действительности ситуации, все засмеялись. Даже Прайм позволил себе едва заметную, нежную улыбку. Но веселье продолжалось недолго. Через минуту лица всех вновь посерьезнели.
– У тебя неплохо получается, – восхищенно заявил Бамблби.
– Спасибо, но это только благодаря тому, что рядом был Рэтчет. Без него я бы даже не узнала, где нахожусь, – с грустью произнесла она.
– Мы всегда будем рядом, чтобы тебе это подсказать, – не раздумывая ни секунды, с уверенностью и невероятной заботой в голосе парировал Айронхайд.
– Точно, – поддержал друга Джазз.
Улыбка снова на миг коснулась ее стальных губ. Но лицо Фер стало непроницаемым, когда она подумала: «Не хватало вам проблем с десептиконами, так еще и со мной прибавилось. Ну уж нет! Разве я воин в бою!? Даже цели не вижу! Надо будет однозначно что-нибудь придумать».
…До самого утра они проговорили. Первыми не выдержали Сэм и Эвелин. Прибежавшие на шум вместе с остальными, они вскоре вернулись в свой уютный уголок в соседней комнате и вновь заснули.
-
-
27.02.2009 в 13:43-
-
27.02.2009 в 13:44-
-
27.02.2009 в 13:52-
-
27.02.2009 в 13:57-
-
01.03.2009 в 11:33-
-
01.03.2009 в 12:23Я и языки вещь вовсе несовместимая.*рассмеялся*
учиться никогда не поздно, как говорят белковые
-
-
01.03.2009 в 13:01-
-
01.03.2009 в 13:15насколько я знаю, он идет между 2 и 3им сезонами Г1 (в этом я не уверена)
там тебя убили, лидер.. *всхлипнула* на 19ой минуте