***
Когда по радио прозвучал угрожающий голос Старскрима, Оптимус Прайм, казалось, еще больше увеличил скорость. За ним, не отставая ни на шаг, следовали его друзья.
«Тебе конец, Старскрим!» – презрительно, с невероятной яростью в голосе прошептал Джазз. – «Скоро ты пожалеешь, что Куб вообще создал тебя на свет!»
Они спешили на помощь своему другу, но с каждым словом, с каждой сценой, происходящей где-то там, в логове врага, ими овладевало отчаяние от того, что они могут опоздать. И тогда они выжимали из своих двигателей все, на что те были способны, буквально пулей пролетая целые равнины и возвышенности.
«Она не должна была там оказаться…одна… Я не должен был этого допустить! Не должен был…» – корил себя Оптимус Прайм. Ему начинало казаться, что если бы тогда, у автокладбища, он не повернул назад, а кинулся бы в бой, пусть даже в одиночку, ей бы не пришлось переживать всего этого. – «Как я мог позволить ей даже в мыслях заикнуться о самоубийстве, как позволил хоть на миг усомниться в том, как она нам нужна…как она мне нужна…?!» – сокрушенно размышлял он, но неожиданно оптика его сверкнула яростным огнем. – «Но Мегатрон за все заплатит!!!»
читать дальшеМежду тем, из приемника начали доноситься звуки борьбы, вскоре послышался едва различимый стон. И ни одного слова, по которому можно было хотя бы приблизительно догадаться, что же происходит на станции. Пока, наконец, не прозвучал полный презрения, ненависти, ярости голос Мегатрона, заставивший всех внутренне сжаться.
«Она там сражается…одна, в то время мы тут на свежем воздухе прохлаждаемся!» – раздосадовано подумал Бамблби. Ему, как и всем его друзьям, было невмоготу дожидаться, когда же они, наконец, доберутся до места, особенно зная, что где-то там, впереди, совсем близко от них, их другу угрожает смертельная опасность.
«– Скажи мне только одно… – отчетливо произнес Мегатрон, – …стоит ли эта маленькая, ничтожная планетка того, чтобы из-за нее расставаться с жизнью?
– Да», – едва слышно содрогнулось радио, и автоботы вздрогнули: с невероятным трудом они узнали этот голос. Это была она…но что они с ней сделали!? Искра разрывалась от бессилия и ярости.
Трансформеры были в пути уже два часа, когда неожиданно раздался крик, заставивший всех похолодеть от ужаса. Фер… И тут радио смолкло, ни одного звука не доносилось оттуда, лишь неисправный шум и потрескивание вышедшего из строя прибора.
– Мы не могли опоздать… – словно не веря своим сенсорам, в отчаянии прошептал Бамблби. А на некотором расстоянии от него та же страшная мысль пришла в голову и Оптимусу Прайму. Но все выглядело именно так…
– Внимание! – неожиданно произнес Айронхайд.– Впереди, минутах в трех езды десептиконы. Не может быть…кажется, они удирают!
– Что?! – вскричал Джазз. – Как так?
– А вот так! Выбегают из станции и, трансформировавшись, скрываются в противоположном направлении!
– Ну и ну…
– Мы еще сможем их догнать? – с надеждой в голосе спросил Бамблби. Ему просто не терпелось отомстить всем им за то, что они сделали с Фер.
– Возможно, последних и да.
– Тогда вперед! – бросил клич Рэтчет.
И они кинулись в том направлении, которое им указал Айронхайд, самый зоркий из них.
Действительно, словно пулей пролетая мимо купола станции, они заметили с десяток десептиконов, замешкавшихся у запасного выхода и потому не успевших вовремя скрыться за снегами вслед за своими товарищами. В следующую минуту автоботы нагнали их – и закипел жаркий бой.
Силы были неравны, но это, казалось, мало смущало отважную шестерку. Они яростно нападали на противника и так же яростно отражали их контратаку. Некоторым приходилось сражаться сразу с двумя, как, например, Оптимусу Прайму. Но уже через несколько минут боя из битвы выпал один десептикон. Еще бы! Противостоять лидеру автоботов не каждому дано! Это было по силам разве что Мегатрону.
Джаззу везло меньше. Столкнувшись в битве одновременно с двумя противниками, он с трудом успевал отражать их удары. Справившись с одним из них, он не заметил, как со спины на него намеревается напасть другой. К счастью, это вовремя увидел Силрон, крикнув другу:
– Осторожно, сзади!!!
Джазз моментально среагировал – и удар, который должен был убить его на месте, скользящим движением лишь слегка прошелся по боку. И бой вновь закипел, но уже на равных.
Через какое-то время еще два врага было повержено. Перерубив своего противника пополам, Айронхайд оценивающе осмотрел поле боя. Бамблби явно приходилось несладко. На него с двух сторон наступали десептиконы, подавляя автобота своим исполинским ростом, яростно обрушивая на него мощные удары. Их мечи с быстротой молнии разрезали воздух, всякий раз проходя в ужасающей близости от лица, груди Бамблби: буквально в последнюю секунду ему удавалось избегать смертельного столкновения. Но вот один такой удар все же достиг цели. Резко дернувшись, Бамблби упал на одно колено, сжимая раненое плечо. Меч выпал из ослабшей ладони и отлетел далеко в сторону, оставив своего владельца без защиты.
Издав победные крики, десептиконы зловеще двинулись на автобота, злобно пожирая его окулярами. Но тут вовремя подоспел Айронхайд.
– Значит, на ребенка навалиться решили!? Хорошенький способ самоутвердиться, нечего сказать! А как вам понравится это!? Что, не по зубам?! – взбешенно бормотал автобот, мастерски орудуя коротким кинжалом, который в его руках был не менее смертоносным оружием, чем любое другое.
Стремительно налетев сразу на обоих десептиконов, он дал тем самым другу так необходимое ему время, чтобы перевести дух. И уже через пару минут Бамблби вернулся в ряды сражающихся, встав плечом к плечу с Айронхайдом.
Силрон тоже преуспел в битве. Десептикон, поначалу теснивший его к высокому обрыву, теперь едва успевал отражать его удары. И вскоре он совершил ошибку. Меч автобота пронзил его насквозь и враг, не удержавшись на ногах, сорвался вниз. Мигом окинув поле опытным взглядом, Силрон поспешил на помощь Рэтчету. Именно он, по его мнению, из всех остальных автоботов нуждался в немедленной помощи.
Вскоре из десятка десептиконов, с которыми они столкнулись в битве, в функционировании осталось только двое. Видя, что битва окончательно проиграна, они вырвались из гущи событий и, трансформировавшись в автоформы, попытались скрыться.
– За ними! – возбужденно воскликнул Джазз.
– Не надо, – Прайм положил ладонь ему на плечо.
– Но почему?!
– Ты ранен. Кроме того… я все же надеюсь, что Фер жива. А потому сейчас дорога каждая минута.
– Вы правы, сэр… – опустив голову, признал Джазз.
И они все поспешили на станцию.
***
Едва влетев в здание, они увидели Феррари, лежащую без движения на полу. Руки ее были слегка раскинуты в стороны, голова склонилась на бок. Ничто во всем ее виде не выдавало хоть малейших признаков жизни. Не веря собственным глазам, еще с теплящейся надеждой в искре, Бамблби, как самый проворный, первым стремительно бросился к ней. За ним последовали и остальные, и лишь Оптимус Прайм на миг задержался, заметив темную фигуру чуть в стороне.
Опустившись перед Фер на колени, желтый камаро чуть приподнял ее голову над полом, измазываясь энергоном, вытекающем из покореженных систем девушки. И неожиданно воскликнул:
– Она ЖИВА!!!
Эхо, подхватив радостный возглас, разнесло его во все уголки станции. В следующую секунду вокруг Фер уже столпились автоботы, всматриваясь в ее прикрытые окуляры, пытаясь разглядеть в них искорки не ушедшей жизни. Но она по-прежнему была в бессознательном состоянии.
Оптимус Прайм, с грустью осознавая, что ничем не в силах ей сейчас помочь, оставил девушку на попечение Рэтчета, а сам двинулся в направлении фигуры, привлекшей его внимание. И обомлел, увидев Шило. Прямо в центре его груди зияла огромная, словно прожженная лазером дыра. Ее оплавленные края зловеще поблескивали в полумраке станции; сквозь пробитую камеру искры проглядывалось конвульсивно подрагивающее голубое свечение, то разгоравшееся ярким пламенем, то на миг затухающее.
Едва автобот подошел ближе, раненый с трудом открыл мутные окуляры…
– Она жива, да…? – с надеждой в голосе тихо спросил трансформер.
Чтобы его услышать, Прайму пришлось опуститься рядом с ним на колени.
– Да, – ответил он, но тут же резко обернулся к друзьям: за спиной послышался еле различимый возглас. Страшная догадка парализовала сознание…
…Едва кинув на девушку взгляд, Рэтчет вздрогнул. В глазах отразилось жуткое предположение.
– Ну-ка, отойдите, – не своим голосом приказал друзьям врач, не сводя пристального взора с неподвижно лежащей на полу Фер.
Его голос прозвучал настолько глухо, неестественно, что автоботы моментально расступились, с тревогой глядя на товарища. А тот тем временем уже опустился рядом с девушкой. Неотрывно смотря прямо в окуляры Рэтчета, Бамблби молча передал Фер в руки специалиста. Их взгляды на мгновение встретились в безмолвном разговоре, и только они одни знали, чем он закончился. Ярко-желтый со спортивными полосками трансформер присоединился к друзьям, встав рядом с Айронхайдом.
Оптимус Прайм молча наблюдал за манипуляциями Рэтчета, но по выражению его лица, казалось, словно побледневшего от мрачного потока информации, он уже сейчас не сомневался, что вердикт будет неутешительным. Так и оказалось: Фер лишилась практически всей энергии, и если срочно чего-нибудь не предпринять, она не дотянет до станции! Но ведь и там они ничем не смогут ей помочь! Корабль – единственный источник энергона на чужой планете, – да и тот в Поясе астероидов!
Ни врач, ни предводитель не проронили ни слова, хотя оба прекрасно понимали всю безысходность ситуации, а отчаянные вопросы так и рвались наружу. Фер вновь была с ними, ее искра, несмотря на все старания Мегатрона, не сдалась, упрямо продолжая функционировать, и, тем не менее, у них катастрофически не хватало времени, чтобы сохранить ей жизнь!
Тревога лидера автоботов не ускользнула от Шила. Медленно он повернул голову в сторону, где на холодном металле покоилась раненая девушка. И тут же все понял. Тонкая пластина на его запястье со скрипом раздвинулась, обнажив мрачно-серые элементы систем – и дрожащей рукой Шило достал из неглубокой, хитро замаскированной ниши небольшой стальной предмет. «Да, у десептиконов свои заморочки, – грустно усмехнулся он. – Но как же все-таки сильно мы отличаемся! Безжалостная борьба за каждый миллиграмм энергии… когда перед автоботами стоит лишь вопрос, как помочь умирающему другу. И они ни перед чем не остановятся; будут лихорадочно искать выход, пока не найдут! Но может статься, что будет уже слишком поздно…»
– Это ключ… – отрывисто произнес Шило, вложив предмет в ладонь Прайма. – Что-то вроде пароля… Уверен, ты знаешь от чего… – затем с трудом, без резких движений, повернул голову к автоботам, выхватив среди нескольких пар обеспокоенных глаз ту, которая была ему нужна. – Нижний уровень… Думаю, вам следует туда заглянуть… Торопись, Рэтчет…все в твоих руках…
Рэтчет и Оптимус переглянулись. Не говоря ни слова, врач подхватил Фер на руки и стремглав бросился в соседний зал, где по его предположениям должен был находиться вход на нижние этажи. За ним, предварительно поймав брошенный ему металлический предмет, не отставая ни на шаг, последовал Джазз.
Проводив друзей тревожным, но вместе с тем не лишенным слепой надежды взглядом, предводитель вновь повернулся к Шилу. Кто же он все-таки на самом деле, почему это делает?! – вопросы навязчиво вертелись в процессоре, но поток чувств не давал им перебраться на уста, закупорив узкий проход между грустной реальностью и внутренним миром десептикона, мешал хладнокровно проанализировать ситуацию, проникнуть из мира настоящего в мир прошлого. Но внезапно с ужасающей ясностью он понял все! Перед Оптимусом Праймом словно разверзлось время, открыв ему свои таинства, посвятив в неизведанное, недоступное. Он увидел прошлое – жестокое и не приукрашенное: «Шило спас Фер, пожертвовав собой! Если бы не он, никакая энергия ей сейчас бы не помогла!» И предводитель автоботов, благодарно взглянув десептикону в глаза, искренне произнес:
– Спасибо…За все…
Неожиданно Шило слабо улыбнулся. И, несмотря на то, что слова причиняли ему невероятные страдания, он превозмог боль и дрожащим голосом прошептал:
– Я нисколько в ней не сомневался. Она все та же, которую я любил когда-то... Фер правильно поступила, встав на вашу сторону… Береги ее... Она сильная и храбрая, но и она иногда нуждается в помощи, хоть никогда не признает этого, – затем все так же тихо добавил, но Прайм мог поклясться, что при этих словах в линзах его зажглась ярость. – Абсидан… Так называется камень, который Мегатрон использует.
– Почему ты это делаешь? Зачем помогаешь нам? – спросил Прайм.
Он предполагал, каков будет ответ: ради нее он тоже был готов на все. Но Шило поверг его в замешательство, заставил вздрогнуть, когда неожиданно заявил:
– Потому что когда-то давно я…совершил ужасную, непоправимую ошибку. Если бы можно было вернуть то время, я бы поступил по-другому… Это – единственное, о чем я сейчас жалею…
Его слова прозвучали словно гром среди ясного неба, просочились в искру, кольнули в самое сердце. Лидер автоботов ошарашено уставился на десептикона, от потрясения не в силах произнести ни слова.
***
…Проникнуть в зал оказалось проще простого, однако автоботы прекрасно понимали, что это только лишь благодаря Шилу. Едва тяжелые металлические створки раздвинулись, Джазз первым вступил во вражеское «святилище». Из его руки, угрожающе дребезжа, высунулась огромная пушка и, словно живое существо, заходила из стороны в сторону, пристально осматривая пространство вокруг. Оптические сенсоры под непроницаемым черным визором изменили свою внутреннюю структуру; с механическим звуком перестроились датчики движения, встроенные сканеры. Скрытые под пластиной ярко-синие линзы, и без того пронзительные и глубокие, стали напоминать океаническую бездну, готовую проглотить всякого, кто потревожит ее покой. Но все было тихо.
– Ни души, – констатировал факт Джазз и пропустил стоящего за его спиной медика в помещение.
С Фер на руках тот вошел в огромный зал и замер на входе. Невероятных размеров корабль одиноко стоял посреди не менее внушительной металлической площадки, слегка приподнятой над общим базисом нижнего этажа. Это был он – «Немесис» ! Что-то зловещее было в его темнеющих во мраке станции контурах, наводящее на невольное сравнение со зверем, притаившимся перед смертельным прыжком. На фоне серебристого корпуса черной дырой выделялся огромный боковой люк. Его толстенное металлическое перекрытие было приподнято, словно кто-то, в спешке покидая корабль, забыл закрыть за собой дверь. И эта вырвавшаяся наружу непроглядная тьма недружелюбно уставилась на вторгшихся в пределы ее владений врагов.
Замешательство продолжалось не более нескольких секунд, и тут же, словно очнувшись, Рэтчет бросился к кораблю. Любое промедление могло стоить Фер жизни, и он это отчетливо осознавал. За ним последовал Джазз.
Внутри корабля оказалось еще темнее, чем это могло показаться снаружи. Но автоботов это ничуть не смутило. Полагаясь лишь на собственные знания и логику, они безошибочно продвигались к голове махины, преодолевая длинные коридоры, пролетая мимо причудливых теней, притаившихся в нишах. Чувства несли их вперед; отчаянное стремление предотвратить непоправимое подстегивало утомленное тело, ноющую искру.
Вот вдалеке забрезжил свет – цель их пути была близка. Друзья, казалось, еще больше увеличили скорость, и буквально пулей влетели в тускло освещенный зал. Вдоль лобового стекла мрачно темнел пульт управления. Его громадные кнопки потухли, точно считая этот мир недостойным своего внимания. Общее освещение заметно мерцало, словно просыпаясь ото сна, а затем вновь проваливаясь в беспамятство.
Очередной всплеск энергии выхватил едва заметную дверь в дальнем углу помещения. Метров пятнадцать в высоту, она настолько слилась с серебристой кожей корабля, что только лишь три тонкие, черные, словно карандашные, линии определяли ее границы, прозрачно намекая на наличие здесь прохода.
Джазз бросился к входу в хранилище. Стоило только подвести ключ, данный Шилом, к небольшому чувствительному радару, встроенному в центре ниши, как ровная гладкая стена словно пришла в движение. Ее отдельные части перестроились, образовав довольно внушительный просвет.
– 2 %... – пробормотал Джазз, взглянув на индикатор ключа, и тут же, заметив недоумевающий взгляд друга, объяснил. – Запасы энергии корабля исчисляются всего двумя процентами от первоначального, максимального, наполнения.
– Этого будет вполне достаточно… – коротко произнес Рэтчет, не вдаваясь в подробности. – Подожди здесь…
И с Фер на руках он исчез во тьме открывшегося помещения.
***
…Всего лишь несколько секунд длилось замешательство лидера автоботов, но за это время весь спектр чувств успел пройти сквозь его искру – от безграничного сожаления до искреннего восхищения и стремления помочь этому существу, когда-то давно сбившемуся с пути и теперь отчаянно пытающемуся загладить свою вину. Внимательным, словно насквозь пронзившим Шило взглядом, Оптимус молча обвел десептикона. Ни тени страха не было в глазах умирающего, только лишь горькое сожаление, осознание всего того, что он совершил в своей жизни. Искра безнадежно сжалась: чья это вина, что он не с ними – Рэтчета, Фер, Шила или все-таки правителя, который не смог углядеть в юноше искорки света и помочь им восстать из окружившего их мрака…?! «Но может еще можно что-то изменить…?» – мелькнула в процессоре слабая надежда.
Его стремительные размышления прервал тихий голос десептикона. Лишь бросив взгляд на Прайма, он догадался, о чем тот думает. И, собрав все оставшиеся силы в кулак, Шило с трудом произнес свои последние слова.
– Не надо... Мне уже ничем не помочь… Но я нисколько не жалею о том, что сделал: она имеет право на жизнь…больше, чем я… – судорожный, мучительный вздох вырвался из поврежденных воздухозаборников. И словно решившись, десептикон еще тише произнес. – Только об одном тебя попрошу… Передай Фер…что я всегда ее любил…и до сих пор люблю…
В следующий миг искра, давшая ему жизнь, затухла; а следом, вспыхнув красным огнем, погасли и окуляры.
– Обещаю, – прошептал Оптимус Прайм. Его голова медленно склонилась в безмолвном почтении.
Неожиданно он почувствовал, что за спиной кто-то стоит. Обернувшись, он увидел Рэтчета, не спускавшего печального взгляда с потухших глаз Шила.
Когда по радио прозвучал угрожающий голос Старскрима, Оптимус Прайм, казалось, еще больше увеличил скорость. За ним, не отставая ни на шаг, следовали его друзья.
«Тебе конец, Старскрим!» – презрительно, с невероятной яростью в голосе прошептал Джазз. – «Скоро ты пожалеешь, что Куб вообще создал тебя на свет!»
Они спешили на помощь своему другу, но с каждым словом, с каждой сценой, происходящей где-то там, в логове врага, ими овладевало отчаяние от того, что они могут опоздать. И тогда они выжимали из своих двигателей все, на что те были способны, буквально пулей пролетая целые равнины и возвышенности.
«Она не должна была там оказаться…одна… Я не должен был этого допустить! Не должен был…» – корил себя Оптимус Прайм. Ему начинало казаться, что если бы тогда, у автокладбища, он не повернул назад, а кинулся бы в бой, пусть даже в одиночку, ей бы не пришлось переживать всего этого. – «Как я мог позволить ей даже в мыслях заикнуться о самоубийстве, как позволил хоть на миг усомниться в том, как она нам нужна…как она мне нужна…?!» – сокрушенно размышлял он, но неожиданно оптика его сверкнула яростным огнем. – «Но Мегатрон за все заплатит!!!»
читать дальшеМежду тем, из приемника начали доноситься звуки борьбы, вскоре послышался едва различимый стон. И ни одного слова, по которому можно было хотя бы приблизительно догадаться, что же происходит на станции. Пока, наконец, не прозвучал полный презрения, ненависти, ярости голос Мегатрона, заставивший всех внутренне сжаться.
«Она там сражается…одна, в то время мы тут на свежем воздухе прохлаждаемся!» – раздосадовано подумал Бамблби. Ему, как и всем его друзьям, было невмоготу дожидаться, когда же они, наконец, доберутся до места, особенно зная, что где-то там, впереди, совсем близко от них, их другу угрожает смертельная опасность.
«– Скажи мне только одно… – отчетливо произнес Мегатрон, – …стоит ли эта маленькая, ничтожная планетка того, чтобы из-за нее расставаться с жизнью?
– Да», – едва слышно содрогнулось радио, и автоботы вздрогнули: с невероятным трудом они узнали этот голос. Это была она…но что они с ней сделали!? Искра разрывалась от бессилия и ярости.
Трансформеры были в пути уже два часа, когда неожиданно раздался крик, заставивший всех похолодеть от ужаса. Фер… И тут радио смолкло, ни одного звука не доносилось оттуда, лишь неисправный шум и потрескивание вышедшего из строя прибора.
– Мы не могли опоздать… – словно не веря своим сенсорам, в отчаянии прошептал Бамблби. А на некотором расстоянии от него та же страшная мысль пришла в голову и Оптимусу Прайму. Но все выглядело именно так…
– Внимание! – неожиданно произнес Айронхайд.– Впереди, минутах в трех езды десептиконы. Не может быть…кажется, они удирают!
– Что?! – вскричал Джазз. – Как так?
– А вот так! Выбегают из станции и, трансформировавшись, скрываются в противоположном направлении!
– Ну и ну…
– Мы еще сможем их догнать? – с надеждой в голосе спросил Бамблби. Ему просто не терпелось отомстить всем им за то, что они сделали с Фер.
– Возможно, последних и да.
– Тогда вперед! – бросил клич Рэтчет.
И они кинулись в том направлении, которое им указал Айронхайд, самый зоркий из них.
Действительно, словно пулей пролетая мимо купола станции, они заметили с десяток десептиконов, замешкавшихся у запасного выхода и потому не успевших вовремя скрыться за снегами вслед за своими товарищами. В следующую минуту автоботы нагнали их – и закипел жаркий бой.
Силы были неравны, но это, казалось, мало смущало отважную шестерку. Они яростно нападали на противника и так же яростно отражали их контратаку. Некоторым приходилось сражаться сразу с двумя, как, например, Оптимусу Прайму. Но уже через несколько минут боя из битвы выпал один десептикон. Еще бы! Противостоять лидеру автоботов не каждому дано! Это было по силам разве что Мегатрону.
Джаззу везло меньше. Столкнувшись в битве одновременно с двумя противниками, он с трудом успевал отражать их удары. Справившись с одним из них, он не заметил, как со спины на него намеревается напасть другой. К счастью, это вовремя увидел Силрон, крикнув другу:
– Осторожно, сзади!!!
Джазз моментально среагировал – и удар, который должен был убить его на месте, скользящим движением лишь слегка прошелся по боку. И бой вновь закипел, но уже на равных.
Через какое-то время еще два врага было повержено. Перерубив своего противника пополам, Айронхайд оценивающе осмотрел поле боя. Бамблби явно приходилось несладко. На него с двух сторон наступали десептиконы, подавляя автобота своим исполинским ростом, яростно обрушивая на него мощные удары. Их мечи с быстротой молнии разрезали воздух, всякий раз проходя в ужасающей близости от лица, груди Бамблби: буквально в последнюю секунду ему удавалось избегать смертельного столкновения. Но вот один такой удар все же достиг цели. Резко дернувшись, Бамблби упал на одно колено, сжимая раненое плечо. Меч выпал из ослабшей ладони и отлетел далеко в сторону, оставив своего владельца без защиты.
Издав победные крики, десептиконы зловеще двинулись на автобота, злобно пожирая его окулярами. Но тут вовремя подоспел Айронхайд.
– Значит, на ребенка навалиться решили!? Хорошенький способ самоутвердиться, нечего сказать! А как вам понравится это!? Что, не по зубам?! – взбешенно бормотал автобот, мастерски орудуя коротким кинжалом, который в его руках был не менее смертоносным оружием, чем любое другое.
Стремительно налетев сразу на обоих десептиконов, он дал тем самым другу так необходимое ему время, чтобы перевести дух. И уже через пару минут Бамблби вернулся в ряды сражающихся, встав плечом к плечу с Айронхайдом.
Силрон тоже преуспел в битве. Десептикон, поначалу теснивший его к высокому обрыву, теперь едва успевал отражать его удары. И вскоре он совершил ошибку. Меч автобота пронзил его насквозь и враг, не удержавшись на ногах, сорвался вниз. Мигом окинув поле опытным взглядом, Силрон поспешил на помощь Рэтчету. Именно он, по его мнению, из всех остальных автоботов нуждался в немедленной помощи.
Вскоре из десятка десептиконов, с которыми они столкнулись в битве, в функционировании осталось только двое. Видя, что битва окончательно проиграна, они вырвались из гущи событий и, трансформировавшись в автоформы, попытались скрыться.
– За ними! – возбужденно воскликнул Джазз.
– Не надо, – Прайм положил ладонь ему на плечо.
– Но почему?!
– Ты ранен. Кроме того… я все же надеюсь, что Фер жива. А потому сейчас дорога каждая минута.
– Вы правы, сэр… – опустив голову, признал Джазз.
И они все поспешили на станцию.
***
Едва влетев в здание, они увидели Феррари, лежащую без движения на полу. Руки ее были слегка раскинуты в стороны, голова склонилась на бок. Ничто во всем ее виде не выдавало хоть малейших признаков жизни. Не веря собственным глазам, еще с теплящейся надеждой в искре, Бамблби, как самый проворный, первым стремительно бросился к ней. За ним последовали и остальные, и лишь Оптимус Прайм на миг задержался, заметив темную фигуру чуть в стороне.
Опустившись перед Фер на колени, желтый камаро чуть приподнял ее голову над полом, измазываясь энергоном, вытекающем из покореженных систем девушки. И неожиданно воскликнул:
– Она ЖИВА!!!
Эхо, подхватив радостный возглас, разнесло его во все уголки станции. В следующую секунду вокруг Фер уже столпились автоботы, всматриваясь в ее прикрытые окуляры, пытаясь разглядеть в них искорки не ушедшей жизни. Но она по-прежнему была в бессознательном состоянии.
Оптимус Прайм, с грустью осознавая, что ничем не в силах ей сейчас помочь, оставил девушку на попечение Рэтчета, а сам двинулся в направлении фигуры, привлекшей его внимание. И обомлел, увидев Шило. Прямо в центре его груди зияла огромная, словно прожженная лазером дыра. Ее оплавленные края зловеще поблескивали в полумраке станции; сквозь пробитую камеру искры проглядывалось конвульсивно подрагивающее голубое свечение, то разгоравшееся ярким пламенем, то на миг затухающее.
Едва автобот подошел ближе, раненый с трудом открыл мутные окуляры…
– Она жива, да…? – с надеждой в голосе тихо спросил трансформер.
Чтобы его услышать, Прайму пришлось опуститься рядом с ним на колени.
– Да, – ответил он, но тут же резко обернулся к друзьям: за спиной послышался еле различимый возглас. Страшная догадка парализовала сознание…
…Едва кинув на девушку взгляд, Рэтчет вздрогнул. В глазах отразилось жуткое предположение.
– Ну-ка, отойдите, – не своим голосом приказал друзьям врач, не сводя пристального взора с неподвижно лежащей на полу Фер.
Его голос прозвучал настолько глухо, неестественно, что автоботы моментально расступились, с тревогой глядя на товарища. А тот тем временем уже опустился рядом с девушкой. Неотрывно смотря прямо в окуляры Рэтчета, Бамблби молча передал Фер в руки специалиста. Их взгляды на мгновение встретились в безмолвном разговоре, и только они одни знали, чем он закончился. Ярко-желтый со спортивными полосками трансформер присоединился к друзьям, встав рядом с Айронхайдом.
Оптимус Прайм молча наблюдал за манипуляциями Рэтчета, но по выражению его лица, казалось, словно побледневшего от мрачного потока информации, он уже сейчас не сомневался, что вердикт будет неутешительным. Так и оказалось: Фер лишилась практически всей энергии, и если срочно чего-нибудь не предпринять, она не дотянет до станции! Но ведь и там они ничем не смогут ей помочь! Корабль – единственный источник энергона на чужой планете, – да и тот в Поясе астероидов!
Ни врач, ни предводитель не проронили ни слова, хотя оба прекрасно понимали всю безысходность ситуации, а отчаянные вопросы так и рвались наружу. Фер вновь была с ними, ее искра, несмотря на все старания Мегатрона, не сдалась, упрямо продолжая функционировать, и, тем не менее, у них катастрофически не хватало времени, чтобы сохранить ей жизнь!
Тревога лидера автоботов не ускользнула от Шила. Медленно он повернул голову в сторону, где на холодном металле покоилась раненая девушка. И тут же все понял. Тонкая пластина на его запястье со скрипом раздвинулась, обнажив мрачно-серые элементы систем – и дрожащей рукой Шило достал из неглубокой, хитро замаскированной ниши небольшой стальной предмет. «Да, у десептиконов свои заморочки, – грустно усмехнулся он. – Но как же все-таки сильно мы отличаемся! Безжалостная борьба за каждый миллиграмм энергии… когда перед автоботами стоит лишь вопрос, как помочь умирающему другу. И они ни перед чем не остановятся; будут лихорадочно искать выход, пока не найдут! Но может статься, что будет уже слишком поздно…»
– Это ключ… – отрывисто произнес Шило, вложив предмет в ладонь Прайма. – Что-то вроде пароля… Уверен, ты знаешь от чего… – затем с трудом, без резких движений, повернул голову к автоботам, выхватив среди нескольких пар обеспокоенных глаз ту, которая была ему нужна. – Нижний уровень… Думаю, вам следует туда заглянуть… Торопись, Рэтчет…все в твоих руках…
Рэтчет и Оптимус переглянулись. Не говоря ни слова, врач подхватил Фер на руки и стремглав бросился в соседний зал, где по его предположениям должен был находиться вход на нижние этажи. За ним, предварительно поймав брошенный ему металлический предмет, не отставая ни на шаг, последовал Джазз.
Проводив друзей тревожным, но вместе с тем не лишенным слепой надежды взглядом, предводитель вновь повернулся к Шилу. Кто же он все-таки на самом деле, почему это делает?! – вопросы навязчиво вертелись в процессоре, но поток чувств не давал им перебраться на уста, закупорив узкий проход между грустной реальностью и внутренним миром десептикона, мешал хладнокровно проанализировать ситуацию, проникнуть из мира настоящего в мир прошлого. Но внезапно с ужасающей ясностью он понял все! Перед Оптимусом Праймом словно разверзлось время, открыв ему свои таинства, посвятив в неизведанное, недоступное. Он увидел прошлое – жестокое и не приукрашенное: «Шило спас Фер, пожертвовав собой! Если бы не он, никакая энергия ей сейчас бы не помогла!» И предводитель автоботов, благодарно взглянув десептикону в глаза, искренне произнес:
– Спасибо…За все…
Неожиданно Шило слабо улыбнулся. И, несмотря на то, что слова причиняли ему невероятные страдания, он превозмог боль и дрожащим голосом прошептал:
– Я нисколько в ней не сомневался. Она все та же, которую я любил когда-то... Фер правильно поступила, встав на вашу сторону… Береги ее... Она сильная и храбрая, но и она иногда нуждается в помощи, хоть никогда не признает этого, – затем все так же тихо добавил, но Прайм мог поклясться, что при этих словах в линзах его зажглась ярость. – Абсидан… Так называется камень, который Мегатрон использует.
– Почему ты это делаешь? Зачем помогаешь нам? – спросил Прайм.
Он предполагал, каков будет ответ: ради нее он тоже был готов на все. Но Шило поверг его в замешательство, заставил вздрогнуть, когда неожиданно заявил:
– Потому что когда-то давно я…совершил ужасную, непоправимую ошибку. Если бы можно было вернуть то время, я бы поступил по-другому… Это – единственное, о чем я сейчас жалею…
Его слова прозвучали словно гром среди ясного неба, просочились в искру, кольнули в самое сердце. Лидер автоботов ошарашено уставился на десептикона, от потрясения не в силах произнести ни слова.
***
…Проникнуть в зал оказалось проще простого, однако автоботы прекрасно понимали, что это только лишь благодаря Шилу. Едва тяжелые металлические створки раздвинулись, Джазз первым вступил во вражеское «святилище». Из его руки, угрожающе дребезжа, высунулась огромная пушка и, словно живое существо, заходила из стороны в сторону, пристально осматривая пространство вокруг. Оптические сенсоры под непроницаемым черным визором изменили свою внутреннюю структуру; с механическим звуком перестроились датчики движения, встроенные сканеры. Скрытые под пластиной ярко-синие линзы, и без того пронзительные и глубокие, стали напоминать океаническую бездну, готовую проглотить всякого, кто потревожит ее покой. Но все было тихо.
– Ни души, – констатировал факт Джазз и пропустил стоящего за его спиной медика в помещение.
С Фер на руках тот вошел в огромный зал и замер на входе. Невероятных размеров корабль одиноко стоял посреди не менее внушительной металлической площадки, слегка приподнятой над общим базисом нижнего этажа. Это был он – «Немесис» ! Что-то зловещее было в его темнеющих во мраке станции контурах, наводящее на невольное сравнение со зверем, притаившимся перед смертельным прыжком. На фоне серебристого корпуса черной дырой выделялся огромный боковой люк. Его толстенное металлическое перекрытие было приподнято, словно кто-то, в спешке покидая корабль, забыл закрыть за собой дверь. И эта вырвавшаяся наружу непроглядная тьма недружелюбно уставилась на вторгшихся в пределы ее владений врагов.
Замешательство продолжалось не более нескольких секунд, и тут же, словно очнувшись, Рэтчет бросился к кораблю. Любое промедление могло стоить Фер жизни, и он это отчетливо осознавал. За ним последовал Джазз.
Внутри корабля оказалось еще темнее, чем это могло показаться снаружи. Но автоботов это ничуть не смутило. Полагаясь лишь на собственные знания и логику, они безошибочно продвигались к голове махины, преодолевая длинные коридоры, пролетая мимо причудливых теней, притаившихся в нишах. Чувства несли их вперед; отчаянное стремление предотвратить непоправимое подстегивало утомленное тело, ноющую искру.
Вот вдалеке забрезжил свет – цель их пути была близка. Друзья, казалось, еще больше увеличили скорость, и буквально пулей влетели в тускло освещенный зал. Вдоль лобового стекла мрачно темнел пульт управления. Его громадные кнопки потухли, точно считая этот мир недостойным своего внимания. Общее освещение заметно мерцало, словно просыпаясь ото сна, а затем вновь проваливаясь в беспамятство.
Очередной всплеск энергии выхватил едва заметную дверь в дальнем углу помещения. Метров пятнадцать в высоту, она настолько слилась с серебристой кожей корабля, что только лишь три тонкие, черные, словно карандашные, линии определяли ее границы, прозрачно намекая на наличие здесь прохода.
Джазз бросился к входу в хранилище. Стоило только подвести ключ, данный Шилом, к небольшому чувствительному радару, встроенному в центре ниши, как ровная гладкая стена словно пришла в движение. Ее отдельные части перестроились, образовав довольно внушительный просвет.
– 2 %... – пробормотал Джазз, взглянув на индикатор ключа, и тут же, заметив недоумевающий взгляд друга, объяснил. – Запасы энергии корабля исчисляются всего двумя процентами от первоначального, максимального, наполнения.
– Этого будет вполне достаточно… – коротко произнес Рэтчет, не вдаваясь в подробности. – Подожди здесь…
И с Фер на руках он исчез во тьме открывшегося помещения.
***
…Всего лишь несколько секунд длилось замешательство лидера автоботов, но за это время весь спектр чувств успел пройти сквозь его искру – от безграничного сожаления до искреннего восхищения и стремления помочь этому существу, когда-то давно сбившемуся с пути и теперь отчаянно пытающемуся загладить свою вину. Внимательным, словно насквозь пронзившим Шило взглядом, Оптимус молча обвел десептикона. Ни тени страха не было в глазах умирающего, только лишь горькое сожаление, осознание всего того, что он совершил в своей жизни. Искра безнадежно сжалась: чья это вина, что он не с ними – Рэтчета, Фер, Шила или все-таки правителя, который не смог углядеть в юноше искорки света и помочь им восстать из окружившего их мрака…?! «Но может еще можно что-то изменить…?» – мелькнула в процессоре слабая надежда.
Его стремительные размышления прервал тихий голос десептикона. Лишь бросив взгляд на Прайма, он догадался, о чем тот думает. И, собрав все оставшиеся силы в кулак, Шило с трудом произнес свои последние слова.
– Не надо... Мне уже ничем не помочь… Но я нисколько не жалею о том, что сделал: она имеет право на жизнь…больше, чем я… – судорожный, мучительный вздох вырвался из поврежденных воздухозаборников. И словно решившись, десептикон еще тише произнес. – Только об одном тебя попрошу… Передай Фер…что я всегда ее любил…и до сих пор люблю…
В следующий миг искра, давшая ему жизнь, затухла; а следом, вспыхнув красным огнем, погасли и окуляры.
– Обещаю, – прошептал Оптимус Прайм. Его голова медленно склонилась в безмолвном почтении.
Неожиданно он почувствовал, что за спиной кто-то стоит. Обернувшись, он увидел Рэтчета, не спускавшего печального взгляда с потухших глаз Шила.