первая проба пера...) (не судите строго))

И снова…


Пики стальные утопли в багряном закате,
Алые краски скользнули по хладной «земле».
И растворились, вплетенные в русые пряди
Лун серебристых, застывших в прохладной ночи…
И снова смущенный шелест – «Молчи…»

Он жил этим мигом уже астросутки,
Тревожную, мрачную ленту минут,
Что, если искра сыграла с ним шутку...?
Но «сердце» ведь знает, куда приведет…
И снова в тиши проносится нежное – «Ждет…»

Голубое сиянье…и алое зарево линз,
Две стихии; они подвластны любви и желаньям,
Смерти – бой! Разлука не вечна – вот их девиз,
В сети смертельных лучей, наперекор всем страданьям.

И снова бой, такой же как сотни–десятки сотен других,
И снова желанья…безумная жажда черной «души».
Не их это путь, не любовью охваченных искр трепетание,
Но цикл за циклом настигает судьбы предсказание
Что вечность для них – разделенные грани тиши…


5:09 30.12.08

@темы: Мир спасут чувства..., зарифмованные строчки...хихи..надеюсь)

---

Продолжение начатой рубрики: делать нееефиг))

Сдала экзамен!! а результат..хех...вылился в ЭТО)
Фенникс)) сходство со мной поразительное, правда?) а так и должно быть, ибо ИСТОРИЯ!)

@темы: фото), мои ипостаси))

---

Дело было вечером, делать было..откровено говоря нефиг)

Гворю же - НЕФИГ))
Немесис)

@темы: фото), мои ипостаси))

---

хехе, подловили..) флешмоб)

словила у Sillshharta:

Огромная благодарность Тигрону за ответ)
чтож, принимаю вызов)

Итак,

1. Говорю, какие ассоциации у меня вызывает юзерпик, с которым вы пришли в комментарий.
2. С каким запахом вы у меня ассоциируетесь.
3. Каким поводом я воспользовалась бы, чтобы лишний раз вас увидеть.
4. В каком фильме или книге я сняла/описала бы вас в качестве главного героя.
5. Отвечу на любой вопрос.
6. Опишу, каким кажется [показался бы] ваш поцелуй
7. Расскажу неслучайный факт о вас.
8. Опишу основные ощущения от ваших постов.
9. Скажу, чего себе никогда не позволю в отношении вас.
10. Задам вопрос, на который придется ответить правду.
11. А это вы принимаете как эстафету.

@темы: флешмоб

---

С Рождеством и Наступающий Новым Годом!!)))

хехе... вас поздравляет Бэррикейд и Клиффджампер))
от моего имени )))
Кто Дед Мороз, кто Снегурочка решать вам)))))

@темы: фото)

---

Из области: "а кому все это надо...?"

Вот сидела как то на днях, вернее сказать ночью..под утро.. в общем не спалось в 4 утра, размышляла. О форумах, ролевых, чатах, обо всем, где меня знают или только слышали о моем существовании, а может даже увидели мельком ник и безразлично отвели взгляд. но не в этом суть...каждый волен думать как он хочет и поступать, как ему заблагорассудится... не мне заставлять его обращать на меня внимание... мысли плавно перетекли на @дневники, вертясь вокруг того, что тут пишется. не только мной, всеми, кто есть в моем списке избранных.

И неожиданно я поняла, как мало я знаю всех вас, как на самом деле плохо вы знаете меня..и зачем тогда открываться перед теми, кому ты безразличен (может кого и обижу, заранее прошу прощения), зачем изливать все, что накопилось в искре, когда знаешь, что это не встретит понимания? Кому интересны твои переживания или радости...?

На этих "страницах" вы не встретите больше личных размышлений, так же как и каких либо радостных событий, пронзивших своей стрелой мое мерно текущее существование.

Это было последним...

@темы: размышления

---

Всего четыре слова...

В темной комнате они были вдвоем. Сквозь тонкий тюль пробивался лишь слабый свет полумесяца. Лунная дорожка пронзила залитый темными тонами ночи паркет помещения и рассеялась у стены. Ничто больше не нарушало умиротворенный мрак. Казалось, даже стихия замерла: барабанящий по карнизам дождь стих, гроза в последний раз заявила о себе и успокоилась; в воздухе развеялась подобная бархатному полотну – такая же непроницаемая, мягкая, восхитительная – тишина.

Влюбленная пара, крепко прижавшись друг к другу, безмятежно спала. Прошел еще один день, который они провели вместе. Они были счастливы друг с другом…они счастливы и сейчас. Даже во сне они рядом и ничто не может разрушить их любви, подкрепленной страстным влечением, духовной близостью… и неким чувством, которое невозможно описать словами. Это вторая ступень, которую преодолевают возлюбленные после слов «я тебя люблю…» Незаурядная фраза… И ее так легко сказать человеку, которого действительно боготворишь…Но иногда она приобретает более глубокий смысл, становится путеводной звездой в светлое будущее.
– …Ты станешь моей женой…?
– Да…
Все еще впереди, им некуда торопиться. Время за них, оно не ставит им условий, не вгоняет в рамки. Они предоставлены друг другу… и они принадлежат один одному.

…Девушка робко открывает глаза, медленно поворачивает голову в сторону. За ней следует обнаженное тело. Легкая простыня ласкает кожу; ладонь отрывается от белоснежной постели. На губах девушки появляется нежная улыбка, тонкие изящные пальцы осторожно касаются самого кончика ушка любимого, очерчивают дугу и соскальзывают с мочки. И, несмотря на то, что за этим не следует никакой реакции, легкая улыбка не исчезает с губ. Она все так же обращена к парню, крепко спящему рядом, обняв дорогое ему существо. Что-то есть в его позе собственническое, но нежное: щека упирается в плечо девушки, но рука обнимает так, точно не желает отпускать.

По щеке стекает одинокая слеза. Затем еще одна тоненькая струйка прочерчивает себе блестящий путь на смуглой коже…и еще одна… Взгляд неотрывно смотрит на спокойное, по–мужски красивое лицо, оконтуривает губы. Пальцы нежно поглаживают щеку, подбородок, опущенные веки. Но постепенно все меркнет и сквозь слезы становится невозможно различить даже контуры. В голове одна за другой рождаются мысли, подкрепленные лишь чувствами и незабытыми прикосновениями любимого, ласкающего ее тело. Они не вырываются наружу, оставаясь в девушке и словно требуя ответа от ее сердца, которое не может произнести ничего, кроме «люблю».
«Почему я? Чем я заслужила твою любовь…? Ведь я не отличаюсь от тысячи других девушек вокруг тебя… Почему ты выбрал меня…?» – слезы радости и непонимания текут по щекам, капая на обнаженную кожу, постель.
Девушка осторожно тянется к любимому и касается губами его губ. Парень что-то бормочет, обхватывает девушку за талию и, перевернувшись на спину, аккуратно затягивает ее на себя. На губах появился солоноватый вкус. Он медленно открывает глаза; взгляд сталкивается с заплаканным лицом своей богини.
– Милая, ну что же ты? – раздается едва различимый сонный шепот.
Уже практически высохшие глаза вновь заблестели. Девушка положила голову на грудь любимого, прошептала:
– Ты правда меня любишь?
Парень ласково улыбается, аккуратно берет девушку за подбородок, повернув ее лицо к себе и, прошептав «правда…», нежно целует. Это было лучше любых слов. Девушка судорожно вздыхает и впивается в его губы, не желая их опускать. Его рука скользит по ее щекам, стирая струйки влаги. Потом он отстраняется, с легкой ободряющей улыбкой смотря на свою будущую жену.
– Поцелуй меня еще раз… – тихо просит она, – и никогда не отпускай…
– Я тебя никогда и никуда не отпущу… ведь я люблю тебя… – и он снова страстно впивается в ее губы, лаская обворожительное обнаженное тело, бархатную кожу груди, бедер…

@темы: Мир спасут чувства...

---

Трансформеры: за пределами стали (часть 19, заключительная)

***

– …Но все-таки, что же произошло между тобой и Анихилатом там, в жерле вулкана? А потом? – не унимался Бамблби, хвостиком следующий за Фер.
День уже клонился к вечеру: солнце зашло за горизонт, и лишь отдельные его лучики, соприкасаясь с броней трансформеров, отражались от ее ровной блестящей поверхности. Военная авиация людей уже давно покинула эти края: произведя в воздухе торжественный, благодарный вираж, истребители совершили посадку на одну из секретных баз, скрытых в горах Северной Америки. И теперь здесь остались только автоботы.

Им некуда было торопиться: война закончилась, и вскоре, минуя ночь, наступит новый день, в который они все мужественно, без тени страха в глазах, с достоинством подняв головы, вступят на этой планете. Они все были живы – и это главное! Медленно, беззаботно они шли по склону вулкана, с каждым шагом оставляя позади место их недавней битвы с десептиконами…
– Бамблби! Не доставай! – воскликнул Айронхайд, бросив быстрый пытливый взгляд на Фер: ему самому было до ужаса интересно.

Это не ускользнуло от прозорливого глаза Бамблби. В ответ он лишь хитро усмехнулся:
– Ага, а самого, небось, любопытство прямо изнутри разъедает, – без злости поддел он товарища и тут же резко отпрыгнул в сторону: огромная рука Айронхайда уже готова была ухватить его за «крылышко» – торчащую за спиной дверцу машины.

Весело рассмеявшись, Бамблби, укрывшись за могучей фигурой Силрона, принялся за Айронхайда, неугомонно выкидывая колкие шуточки в его адрес: «Сам напросился… В следующий раз не будешь попадаться под горячую руку». Тот, однако, тоже был не промах – поддерживал словесную баталию по всем правилам, беззлобно подкалывая друга в ответ и, время от времени, всё норовя сцапать Бамблби за неосторожно выглядывающий из-за Силрона уголок.
Оптимус Прайм, шедший с Фер немного впереди, усмехнулся:
– Прямо как дети, – без тени недовольства покачал он головой.
– Точно, – согласилась с ним девушка, – только уж, больно, огромные…этак метров по 5–7.
– Ага, а процессоры работают на уровне двухмесячных детенышей людей! – подхватил идущий по правую руку от предводителя Джазз. – Ладно – Бамблби, ему можно еще побаловаться, но Айронхайд…?! Опытный воин, можно сказать ветеран войны, а ведет себя как…
– Обезьяна, – подсказал Рэтчет, и все разразились диким хохотом.
– Я хотел немного другое сказать, – сквозь смех с трудом выдавил из себя Джазз, – но это мохнатое земное существо, надо признать, как нельзя точно отражает его сущность.
За этой репликой последовал новый взрыв веселья. Тут уж не выдержал Айронхайд:
– Вы чего там ржёте?! – нарочито грубо поинтересовался он, на миг отвлекшись от занятной перепалки с Бамблби.
– Да нет, так…ничего… Изучаем животный мир Земли… – начал, было, Джазз, напустив на себя серьезную мину, но не договорил. В точности скопировав его интонацию, мысль друга подхватил Рэтчет:
– …Ага, по индивидуальным признакам отдельных личностей, – и вновь автоботы не удержались от хохота. Даже Оптимус Прайм позволил себе больше обычного.

Фер улыбнулась: она никогда не видела, как предводитель смеется. Исподтишка, стараясь, чтобы никто из друзей не заметил ее нежного, счастливого взгляда, обращенного на Оптимуса, она наблюдала за его беззаботным спокойным лицом, веселыми блестящими окулярами, в которых не осталось и тени задумчивости или сосредоточенности. Сейчас он был словно не лидер бесстрашных воинов, а просто их лучший друг, надежный и верный, готовый разделить с ними и радость, и горе. «Может это именно тот момент, которого я столько ждала…?» – с надеждой спросила она себя.
– Значит, личностей!!?? – взревел тем временем Айронхайд, но тут же присоединился к общему хохоту: что-что, а смеяться над собой он умел всегда. Всегда, но не долго…
– Айронхайд! Искру не надорви! – хлопнув друга по спине, посоветовал ему нарочито серьезным тоном Бамблби. И тут же едва не поплатился за свою дерзость.
– А ну, иди ко мне, мальчишка! Сейчас я покажу тебе, на что способна моя искра! – разошелся Айронхайд не на шутку и стремительно кинулся вслед за Бамблби, который, увидев, что попал прямо в точку, посчитал самым разумным в данной ситуации – поскорее сматывать удочки. Что ж тут сказать, они друг друга стоили!

Автоботы с улыбками на устах молча наблюдали за этой дурачащейся парочкой. Каждый думал о чем-то своем. В искре Прайма клокотала настоящая стихия, каждую секунду намеревающаяся вырваться наружу и обрушиться на Фер. Невысказанные слова, страстные чувства сжигали лидера изнутри, но что-то мешало ему выпустить их на волю. И это что-то была сама Феррари. Он не знал, как она отреагирует на его слова, поймет ли, примет действительность такой какая она есть. И простит ли его…за то, что не сказал об этом раньше. С высоты своего роста Оптимус покосился на идущую рядом Фер. Какой же она была красивой, какой желанной… Мерно текущие в процессоре размышления прервал спокойный голос девушки. И с самого первого ее слова искру лидера больно кольнуло.

- Сэр… Вам не показалось, что Бамблби стал чересчур смелым? – в тоне Фер сквозила беззлобная насмешка. – Может я сбила какие настройки?
Лидер чуть замедлил шаг. Казалось он практически не слушал ее. В процессоре мучительно вертелось лишь одно слово – «сэр…сэр…».
- Фер, пожалуйста, не называй меня так. Можно без «сэр»… Постоянно слышать это слово от тебя просто невыносимо…это рвет мне искру… - последние слова Прайм произнес так тихо, что его не услышал никто, кроме Рэтчета. Медик неотрывно смотрел в оптику лидера. В ней отражался весь спектр чувств, которые испытывал его предводитель. Заметив взгляд, Оптимус смущенно опустил голову.
Фер тем временем тоже слегка замедлила шаг, изумленно посмотрев на лидера. Его смущение, беспокойство не ускользнуло от нее.
- Но…почему без «сэр»?

Догадывалась ли она об истинных мотивах такой просьбы лидера? Вряд ли. Это было бы слишком хорошо, слишком фантастично. И обнадеживать себя зря она не хотела. «Чем я лучше других?...»
- Ты спасла мне жизнь… я в долгу перед тобой. Ты не просто воин, а...близкое существо… - Прайм говорил медленно, подбирая каждое слово, стараясь чтобы оно звучало спокойно, ласково, не пугало девушку. Автоботы притихли, и только чуть в стороне все еще раздавалась перепалка Айронхайда и Бамблби.

Фер вздрогнула. Услышать такое она не ожидала. В процессор закралось смутное подозрение, что… Нет, этого не может быть! «Зачем ты так поступаешь со мной? Зачем говоришь это? Зачем мучаешь? Мне больно….. ведь я знаю, что твои слова не значат того, чего хотелось бы мне….». Она сама не понимала, как жестоко ошибается, что напрасно терзает себя.
- Хорошо… если так будет удобнее… - прошептала девушка.
- Да… так будет удобнее и спокойнее… моей искре… - голос Прайма прозвучал спокойно, ровно, и только один Рэтчет понял, насколько ему на самом деле было тяжело, больно. Медик вздохнул. Он знал его уже очень давно, чтобы быть в состоянии уловить едва различимые нотки грусти в тоне предводителя. И он поменял тему, выбрал возможно не лучший вариант, но все же: последние события не давали ему покоя.

– Кстати, насчет искры… – издалека ухватился он за больную тему, но тут же, повернувшись к Фер, попросил. – Может, все-таки расскажешь, что произошло…?
– Создатель Всемогущий! И ты туда же!? – тут же воскликнул Силрон. – Может, ей не хочется об этом вспоминать!
– Но нельзя же хранить все это веками глубоко внутри себя! Так и с процессора съехать недолго! – горячо возразил ему друг.
– Рэтчет прав, – в противовес спорящим прозвучал спокойный голос Оптимуса Прайма. Заботливо посмотрев на Феррари, предводитель произнес. – Если ты выскажешься сейчас, тебе будет однозначно проще жить с этим дальше…
«Мне-то уж точно…если я найду в себе храбрость это сказать… Только как бы вы все в обморок не попадали от подобных моих заявлений», – усмехнулась Фер своим мыслям.
– …И что бы там ни было…мы все поймем и поддержим, – решил на всякий случай добавить Джазз.

Фер вздохнула. Она прекрасно понимала, что друзья имеют полное право знать, как все было. Кроме того, не имея уже сил держать все это в своей искре, она сама чувствовала острую необходимость поделиться с ними своими переживаниями, сбросить с себя этот груз.
– Хорошо, я расскажу… – тихо произнесла она.

Губы ее тронула едва заметная улыбка, когда в тот же миг рядом с собой она заметила неожиданно материализовавшихся, словно ниоткуда, Айронхайда и Бамблби. На лице последнего заиграла по-детски довольная гримаса: «дождался!»
– С самого начала я дала Анихилату понять, что так легко одержать надо мной верх ему не удастся, – тихо начала Фер. – И он, мгновенно сориентировавшись, избрал себе другую тактику: воздействуя на мое сознание, он медленно вытягивал на поверхность картины прошлого, то, что я когда-то отчаянно пыталась забыть, ворошил воспоминания, открывал передо мной их оборотную мрачную, жуткую сторону, стремясь тем самым сломить мою волю и подчинить себе. И, честно говоря, вскоре ему бы это удалось… – печально опустив голову, произнесла она.
Дрожь прошла по всему ее телу: в памяти еще слишком свежи были те, казалось, бесконечно долгие минуты, проведенные в невыносимых мучениях, в отчаянной борьбе за собственные чувства и мысли.

Ее состояние не ускользнуло от проницательных глаз Оптимуса Прайма. Он тяжело вздохнул: казалось, он уже пожалел о том, что позволил любопытству одержать над собой верх, собственноручно втянув Фер в паутину того нелегкого для нее времени, заставив, будто заново, пережить все те ужасные страдания, причиняемые ей Анихилатом. Его тяжелая рука нежно опустилась на плечо Феррари, словно успокаивая ее: «Все уже позади…и мы с тобой». Это ободряюще подействовало на девушку, придало ей сил – и она продолжила:
– …если бы не внезапно разбушевавшийся вулкан... Он буквально раскидал нас в разные стороны. Мы с трудом удерживались за край обрыва, чтобы не сорваться вниз. До сих пор не могу понять, как это взбесившаяся стихия не убила меня прямо на месте: несколько раз меня било камнями, но, видно, недостаточно метко, – грустно усмехнулась Фер и продолжила. – Когда один такой осколок, разворотив корпус, наполовину обнажил искру, Анихилат словно голову потерял. Потянувшись ко мне рукой, он не удержался другой за край обрыва и всей своей тяжестью повис у меня на ноге. А я…просто разжала ладони…
– Что!? – ошеломленно воскликнул Джазз, но вмиг умолк, заметив предупреждающий жест командира: «Тише, мол».
– … и мы вдвоем полетели вниз. Разумеется, он и тогда не успокоился: сдаться, пускай даже в последние минуты своей жизни, было не в его характере. Он вновь попытался вырвать у меня искру из груди, и у него это почти получилось, когда внезапно все словно перевернулось верх тормашками. Сила Анихилата покинула его тело и переместилась в мое.
– Но как?! – одновременно воскликнули автоботы.
– Перед тем, как вот-вот коснуться лавы, я потеряла сознание, и…услышала голос, тот самый, который, словно ниоткуда, но в то же время и отовсюду сразу, раздался на поверхности вулкана, когда в меня перемещалась мощь Абсидана. Вы ведь узнали его, правда, с…? – с губ девушки чуть не сорвалось «сэр», но она вовремя спохватилась. Она обещала, хотя наверное она никогда не сможет называть его вслух по имени. От одной лишь мысли об этом искра тревожно пульсировала: девушка боялась, что не совладает с собой, когда с губ трепетно сорвется «Оптимус».

Фер с надеждой кинула быстрый взгляд на идущего рядом с ней предводителя. И несмотря на то, что он был на несколько метров выше ее, девушка с легкостью заметила внезапно появившийся блеск в его линзах: она не ошиблась, предположив, что именно Вселенская Искра вернула его к жизни миллионы лет назад! В следующую секунду Оптимус Прайм подтвердил ее догадку:
– Да, однажды я уже его слышал… Тогда этот голос помог мне выбраться из тьмы, показал дорогу к свету...
«…А тайная сила его называлась любовью», – усмехнулась она своим мыслям. – Только, возможно, с другим контекстом». И вслух осторожно спросила:
– Искра произнесла всего одну единственную фразу, после чего вы очнулись?
– Да, она сказала, что в скором времени на меня ляжет огромная ответственность: я должен буду спасти существо, от которого зависит судьба всей Вселенной.

Если ли бы Фер была человеком, можно было бы сказать, что у нее перехватило дыхание: колоссальный объем воздуха прошел по ее системам в считанные секунды. Девушка поняла, что Создательница имела в виду! «Она все знала, знала заранее! Еще задолго до того как меня создал Куб! Знала, что мы встретимся, что я полюблю его и что именно это чувство не позволит мне сдаться!»

Девушка пристально посмотрела на предводителя и по задумчивому выражению его линз догадалась: он и не подозревает, что уже исполнил свое предназначение! И не узнает об этом, пока она не скажет ему того, что уже давно собиралась. «Но не сейчас…Пока я не готова», – вздохнула она и продолжила:
– Искра и в самом деле там, в теле вулкана, произнесла всего только одну фразу, после чего все вокруг закружилось... и ко мне вернулись голос и зрение. Буквально за считанные минуты я увидела всю историю существования анихилатов, трансформеров, Кибертрона и многое другое... Когда видение исчезло, я уже стояла на нижней террасе вулкана. Ее голос, казалось, звучал отовсюду. Она сказала, что в моем распоряжении столько времени, сколько я сама себе могу позволить. И за это время я могу сделать все, что захочу, пока невосполнимая энергия, которую мне давал шар, не иссякнет. После чего я должна буду вернуть камень его истинному владельцу: только природа могла решать его дальнейшую судьбу.
Но уже через несколько минут, проведенных на поверхности, мне стало не по себе: в голове возникали отвратительные мысли и желания, процессором овладевала непреодолимая ярость и безумное стремление уничтожать. Я ненавидела себя за это… – тихо произнесла Фер, – мне хотелось убежать подальше ото всех, спрятаться так, чтобы меня никто никогда не нашел… И тогда я приняла решение: все закончится, когда я совершу любое, какое бы то ни было, действие. Только, наверно, после этого я по-настоящему обратила на вас внимание… – она виновато опустила голову, – …и к своему ужасу заметила раны, полученные в бою. А потом Оптимус Прайм… Я понимала, что его ранение смертельно, но в то же время была абсолютно уверена, что мне по силам предотвратить, казалось, неизбежное… И я сделала то, чему вы были свидетелями… Мое обещание, данное себе, и предсказание Искры сбылись: я совершила, что захотела – и мои силы иссякли, а, значит, и отведенное мне время тоже уже истекло. Я оставила шар в жерле вулкана, и, боясь самой себя… боясь, что когда-нибудь могу потерять над собой контроль, покинула Землю и улетела в космос с намерением остаться там…навсегда, – тихо добавила она.

– Ты не собиралась возвращаться?! – потрясенно уставился на девушку Бамблби.
– Нет… Мною овладел дикий ужас, когда я поняла, что инстинкты анихилатов во мне намного сильнее моих собственных. И в тот момент, когда они одержат надо мной победу, я хотела оказаться как можно дальше…от вас. Сама мысль, что из-за меня вы можете пострадать, была мне ненавистна. И я устремилась в космос, чтобы вновь услышать голос Искры, и, подчинившись, последовать за ней. Но она… – неожиданно Фер улыбнулась, – …она видела мою судьбу совсем в другом. И вот вновь, уже во второй раз от нее, я услышала знакомую фразу, однако тогда она звучала как-то по-иному: неожиданно для себя я осознала, что полностью понимаю, что она имеет в виду... и доверилась ее слову.
– И что сказала тебе Вселенская Искра? – осторожно поинтересовался Силрон, но в окулярах его загорелся неподдельный интерес.
«Создатель Всемогущий, где же найти в себе силы это произнести…?!» – в смятении подумала Фер. И тут внезапно поняла: если она сейчас сделает шаг назад, если похоронит эти чувства глубоко внутри себя, то уже никогда не скажет того, к чему так долго шла, о чем столько мечтала, снова и снова мысленно переживая этот момент. Глубоко вздохнув, она проговорила:
– «Твоя любовь спасла тебе жизнь… она же спасет и твою душу».

Автоботы удивленно уставились на девушку. А она чувствовала, что должна еще кое-что сказать. Повернувшись к Оптимусу Прайму, она нежно заглянула ему в глаза и тихо произнесла, вздрагивая и ужасаясь собственной дерзости:
– Да, любовь к тебе…
Предводитель автоботов ошеломленно замер на месте, не в состоянии поверить собственным сенсорам. «Этого…этого не может быть… Мне мерещится…» В искре вертелись воспоминания; мысли перескакивали друг через друга, пытаясь создать ясную чувственную картину происходящего, осознать и объяснить то, что казалось нереальным.

Но неожиданно все само встало на свои места: нежные взгляды Фер, так часто с надеждой обращенные на него; отчаянное стремление, несмотря на ее серьезное ранение и его приказ, сражаться рядом с ними; неожиданное появление на поле боя, спасшее ему жизнь; бескорыстное самопожертвование, мужество, с которым она десятки, сотни раз пересиливала боль, с одной лишь целью – сохранить их жизни; невероятно выразительный, чувственный взгляд и нежное «прощай», произнесенное одними губами! А еще раньше: их незабываемое знакомство на Кибертроне, когда, по ее словам, он «отбил» ее у Анихилата; клятва, данная Фер себе после этой встречи – никогда не подчиниться Роксу; ее неожиданное решение вылететь в качестве разведчика на Землю… Теперь он понимал, почему она так поступила: она любила его и не могла смириться с тем, что не сможет прожить с ним бок о бок всю жизнь! Возможно, считала она, расстояние притупит ее чувства…и ей станет легче…

И поэтому она всегда называла его «сэр»? Потому что боялась открыться, боялась, что он сделает ей больно! Она и сейчас едва заметно дрожала, ожидая его ответа.

«Любовь к тебе…спасла мне жизнь…» – поистине, эти слова заставили бы вздрогнуть любого, не говоря уже о том, к кому они непосредственно были обращены. Искра радостно подскочила в груди Оптимуса. Внезапно спасительная фраза Искры приобрела смысл: именно любовь между ними (а она всегда была взаимной, несмотря на то, что ни один, ни второй об этом не знали!) должна была сохранить ей жизнь, защитить от Анихилата, придать силы, а позднее наделить фантастической мощью, которой нет равных во всей Вселенной – мощью Абсидана.

Но какую чудовищную ошибку они совершили, не доверившись этому прекрасному чувству, полностью не отдавшись ему в свое время! Им достаточно было лишь однажды встретиться, чтобы полюбить друг друга, но понадобились миллионы лет, чтобы узнать об этом! Как часто он собирался рассказать ей о своих чувствах, и как много причин отложить этот разговор сразу находилось! Но он и не подозревал, что те же эмоции переполняют ее, те же сомнения и страхи терзают ей душу: она чувствовала, что нужна ему, что небезразлична, но понимала – как правитель Кибертрона, предводитель автоботов – он не мог отказаться от своего предназначения, вести обычный образ жизни. «А, может, мог? Может, должен был!?» – в смятении подумал Оптимус Прайм и тут же ответил на свой вопрос, мысленно обращаясь к Фер. – «Ради тебя ДОЛЖЕН был!»

Остановившись всего в двух шагах от него, застыла Феррари. Чувства переполняли ее, рвались наружу, и она не знала, как их усмирить. «А надо ли?» – усмехнулась она своим мыслям. Она была счастлива, что поведала об этом Оптимусу, и что бы ни произошло в следующую минуту, не пожалела бы о том, что сделала. «Теперь он знает… И будь что будет!»
– Хех… пошли отсюда, – едва они замерли на месте, быстро сориентировался Айронхайд и, усмехнувшись, поторопил друзей. – Им есть о чем поговорить.

И они не оборачиваясь, продолжили свой путь, оставив Прайма и Феррари наедине.
Не сводя друг с друга взгляда, они стояли посреди дороги в нескольких шагах друг от друга, не в силах произнести ни слова. Наконец, Фер не выдержала. Забыв, что здесь они как на ладони, что их друзья еще не скрылись из виду, что Оптимус Прайм – правитель, а она – всего лишь воин – теперь для нее все это было неважно, как, собственно, и для него – она кинулась к нему, крепко обняв трансформера за шею. Предводитель автоботов тут же откликнулся на ее чувства. Позабыв обо всем на свете, он радостно прижал к себе ее дрожащий корпус, поглаживая девушку по спине и словно пытаясь ее успокоить. Он не собирался ее отпускать… больше никогда.
– Я тоже любил тебя…всегда… – прошептал он.

По лицевой пластине Феррари скатилась капелька омывателя. Влага прозрачной дорожкой прошлась по щеке девушки, подбородку и с тихим всплеском упала на мощную грудь Оптимуса. Автобот вздрогнул, слегка отстранился от девушки, и приподняв ее голову за подбородок, заглянул в окуляры. И несмотря на то, что она отчаянно пыталась спрятать блестящие от слез глаза от лидера, он увидел в них радость, счастье, в которое девушка никак не могла поверить. Прайм ласково улыбнулся, медленно провел ладонями по ее щекам, смахивая капельки, и прошептал:
- Тебе незачем прятать от меня взгляд… я знаю…

***

Над горизонтом ленно вставало безмятежное солнце, неумолимо озаряя своими лучами еще сонную Землю. На мгновение лучик светила выхватил из предутренних сумерек две огромные, словно слившиеся воедино, фигуры, мирно лежащие на траве, на вершине одного из высокогорных плато Америки. Но в ту же секунду, будто игриво подмигивая этой необычайной парочке, он исчез, заставив запоздавшего путника суеверно потереть глаза.

Словно мирно посапывающий младенец в колыбели Вселенной, Земля не осознавала, что происходит вокруг, что еще совсем недавно над ней сгустилась тьма, намереваясь ее проглотить. Но сон ее бдительно оберегали бесстрашные посланцы небес, защитники, целью которых на протяжении многих веков стало сохранение жизни. Автоботы... Только избранные знали их в лицо, и только им одним было известно, какая вселенская цена была уплачена за независимость этой голубой планеты: болью, криками, пóтом было отвоевано ее истинное место под мирным солнцем.

Вот веселые пучки огненной звезды коснулись ее «лица» – и Земля, открыв наивные, детские глазки, сладко потянулась: запели птицы, повылезали из нор животные, оживились люди. Улицы парков наполнились мирно гуляющими парами; спешащие по делам машины, словно суетливые муравьи, сновали туда-сюда. В саду под бдительными, беспокойными взглядами родителей весело резвились дети. Очередной день вступил в свои владения, и, тем не менее, он не был обыкновенным. Это был день, отвоеванный неимоверными усилиями людей и трансформеров, буквально силой вырванный из лап рабства, страданий и смерти. И, несмотря на то, что человечество, дитя космоса, никогда не узнает подлинную цену собственной жизни, этот день навсегда останется в их сознании, как начало их истинного существования, возрождение свободной расы на очищенной от зла планете.

«И пока жив хоть один автобот, на Земле будет царить мир и покой…» – и Оптимус Прайм, казалось, еще сильнее обнял Феррари, безмятежно покоящуюся головой на его груди. В его окулярах, обращенных на нее, появилась безграничная любовь – и мысли медленно устремились к той, что была рядом с ним. «Как долго я этого ждал, даже не надеясь, что это когда-нибудь случится, что это вообще возможно! Но теперь, я знаю, мы будем вместе… вечно, любимая…»

На лице девушки засияла блаженная улыбка. Каждой своей микросхемой она ощущала пламенное тепло, идущее от его тела; ее искра буквально подпрыгивала, впитывая в себя те страстные чувства, поглотившие Оптимуса Прайма. И все это принадлежит ей, ей одной!

Рука, нежно скользя по его мощному торсу, замерла на груди, словно пытаясь обхватить в своих объятьях могучий корпус лидера автоботов. Открыв глаза, Фер с любовью посмотрела на Оптимуса: «Я не могу жить без тебя! Ты – единственный, кто мне нужен!»

Их взгляды, полные нежности, заботы, безумной любви, переплелись, слились воедино, словно приоткрыв перед влюбленной парой их самые потаенные глубины души, все то, что невозможно было выразить словами, но что так чувственно отражалось в глазах.

– Я люблю тебя, Феррари… – прошептал Оптимус Прайм. Его губы медленно потянулись к губам девушки, нежно их коснулись, а затем дрогнули, потонув в страсти…

Минск, август – декабрь 2007 г.

@темы: "Трансформеры: за пределами стали" (роман)

---

Трансформеры: за пределами стали (часть 18)

***

… – Прайм!!! – раздался встревоженный вскрик Рэтчета. Не теряя ни секунды, он мгновенно бросился к лидеру.
Припав на одно колено, одной рукой упираясь в землю, тот мужественно пытался подняться на ноги, где-то внутри себя сражаясь с уже готовой одержать над ним верх смертью.

Уже через секунду автоботы обступили своего командира. Айронхайд с одной стороны, Рэтчет – с другой, они без лишних слов помогли ему опереться об их сильные плечи и подняться с земли. Только когда он с трудом выпрямился во весь рост, они едва не ахнули, увидев ужасающих размеров дыру в его груди. Рэтчет в смятении посмотрел в окуляры Оптимуса.
– Все нормально… – заметив обеспокоенный взгляд друга, тихо проговорил предводитель.
– Сэр… вам срочно нужна помощь, – не терпящим возражений голосом произнес Рэтчет. Он-то знал, что их командир буквально на грани жизни и смерти.
– Не сейчас, – все так же тихо оборвал его Прайм.

Одно чувство не давало ему покоя; оно настолько овладело его разумом, что он на миг даже забыл о невыносимой, словно пожирающей его изнутри, боли. Феррари… Он медленно обвел друзей проницательным взглядом. У каждого из них было, по меньшей мере, с десяток серьезных ранений, полученных в бою, но все они были живы. Только ЕЕ среди них не было…
– Фер… Она… – слабым голосом начал Оптимус Прайм, но не договорил: страдания и безысходность завладели его искрой. «Она не смогла выбраться…она осталась там…»
– Что!!??…Она была здесь??! – не веря своим сенсорам, воскликнул Бамблби: он уже понял, что произошло.
– Да… Фер спасла мне жизнь, – шепотом произнес предводитель и сокрушенно опустил голову. По его искре разлилась невыносимая горечь: он не смог ее уберечь; она все же ввязалась в битву… и погибла.

А автоботы тем временем отчаянно осматривались по сторонам: может, она где-то лежит раненая, может, ей нужна помощь друзей!? Но девушки нигде не было. И тут взгляд Джазза упал на кратер вулкана, черной дырой темнеющий на фоне зелени, и на изорванную, местами словно зверски выдранную траву, дьявольской дорожкой ведущую прямо в пропасть. Не раздумывая ни секунды, он сломя голову бросился к бездне. Вскоре к нему присоединились и остальные.

Пристально вглядываясь вниз, автоботы стояли на краю обрыва. И только лишь безнадежный мрак был ответом на все их немые, отчаянные крики. Их искры готовы были разорваться от ужасных страданий, которые им причиняло осознание того, что они больше никогда не увидят Фер. С десептиконами было покончено, но они потеряли друга… лучшего друга.

Зловещая тишина накрыла все вокруг. Ее, казалось, осязаемая сущность безжалостно проникала в самую душу, в клочья рвала сердце, сводила с ума.
Особенно больно было смотреть на Оптимуса Прайма. Теперь, когда он был в шаге от того, чтобы поведать Фер о своих чувствах, он внезапно понял, что чуда не случится, что он потерял ее, и на этот раз уже навсегда. Отпустив плечи Айронхайда и Рэтчета, едва удерживаясь на собственных ногах, он сделал шаг вперед. Как ни тяжело ему было, он чувствовал, что должен сказать эти последние слова.
– Она была настоящим бойцом, воином, готовым сражаться до последнего во имя того, что любила, – слабым, но торжественным голосом произнес лидер. – И она принесла себя в жертву ради того, чтобы эта планета никогда не узнала цену рабства и смерти, чтобы все мы – автоботы и люди – никогда не испытали на себе страданий и гнета, но вновь смогли обратить свой взор туда, где над горизонтом светящимся диском появится свободное, безмятежное солнце. Все мы, без исключения, обязаны ей жизнью…и свободой… Феррари, память о тебе навеки останется с нами… – тихо произнес предводитель автоботов, и искра его сжалась от невыносимой безысходности. Только сейчас он по-настоящему пожалел, что не человек: он не умел плакать, – но, несмотря на это, казалось, из его глаз вот-вот потекут крупные слезы.

***

Печально опустив головы, они уже повернулись, чтобы уйти, когда внезапно из черноты кратера в воздух резко взмыл огромный черный истребитель. Сделав в небе крутой вираж, он угрожающе навис над ошеломленно застывшими на миг автоботами. Но, словно очнувшись, те моментально повыхватывали оружие, в глубине души проклиная Анихилата, а с ним в придачу и Мегатрона.

Неожиданно истребитель прямо в воздухе начал преобразовываться. Вскоре он уже напоминал трансформера. Приземлившись перед ними на одно колено, так, что аж земля задрожала, он медленно встал и поднял голову…

Взору всех автоботов предстала Феррари, собственной персоны! Но внешность ее не была прежней: красный цвет машины перемешался с черным истребителя, линзы отдавали пунцовым блеском, а весь корпус был исполосован, искорежен в ходе пережитого недавно сражения. Тем не менее, она прекрасно владела собой, твердо стоя на ногах и ничем не выдавая, каких невероятных физических усилий ей это стоило.

От удивления автоботы словно лишились дара речи. Забыв, что их пушки яростно наставлены на нее, они во все окуляры уставились на друга, чье фантастическое появление буквально выбило их из колеи.
«Они что, так и будут на меня пялиться!!!???» – разъяренно подумала Фер, но тут же взяла себя в руки, покачав головой. – «Мне надо следить за своими выпадами, иначе когда-нибудь я стану монстром. Как-никак, искра Анихилата во мне преобладает…»

Ее оптика моментально приобрела нежно-розовый оттенок, и она иронически улыбнулась:
– Вижу, вы рады меня видеть… Только, прошу, поаккуратней, а то еще ненароком пристрелите… – прозрачно намекнула она на пушки друзей, все так же наставленные ей в грудь.
Ее голос заставил их вздрогнуть, выйти из оцепенения – и, словно спохватившись, автоботы спрятали оружие.
– Этого не может быть… – спустя минуту ошеломленно пробормотал Оптимус Прайм.
Автоботы, все еще не веря своим глазам, лишь молча смотрели на нее.
– Да, сэр, не может. И, тем не менее, это так, – вновь спокойно произнесла Фер – и все сомнения ее друзей развеялись. Они-то думали, что им это только мерещится, что это их чувства безжалостно смеются над ними, выдавая желаемое за действительное.
– Ты жива!!! – неожиданно воскликнул Бамблби и первым кинулся к девушке, заключив ее в свои объятия. – Как же я рад тебя видеть! Я уж думал, мы тебя потеряли!
– Я сама так думала, – честно призналась Фер.
– Но что случилось? – заинтригованно спросил Рэтчет.
– О, это безумно долгая история! – улыбнулась Фер и уже тише добавила. – Сейчас на это нет времени. – «И оно никогда не появится! Пустые разговоры – лишняя трата драгоценных минут жизни! Потом, вряд ли вас это так уж интересует! – мысленно набросилась она на друзей, но тут же вновь спохватилась. – Да что же это такое со мной!? Злюсь непонятно на что, ворчу… Надо действовать, а не разводить бесполезные дискуссии с собственными размышлениями! А то так и потрачу без толку всю энергию!» – решительно подумала она, но, тем не менее, не смогла сдержаться, чтобы не заглянуть в пропасть. Ее терзало здоровое любопытство: настолько ли там все так жутко, как ей тогда казалось?

Мягко выскользнув из объятий Бамблби, она подошла к кратеру вулкана и взглянула вниз. Вскрик удивления вырвался из ее уст:
– Шарк!! Сколько же пришлось лететь!! К счастью, не до конца, – она хихикнула.
– Анихилат! Он утонул в лаве!? – догадался Айронхайд.
– Точно. Плавится где-то там сейчас…по частям. Он всегда меня недооценивал, вот и поплатился! Презирал чувства, говорил, что они меня непременно когда-нибудь убьют, а получилось, что наоборот. Ха, он думал, что можно так просто завладеть моей искрой! Ошибочка вышла – собственной недосчитался, – и она весело рассмеялась.
– Постой! В тебе его искра?! – в ужасе воскликнул Рэтчет.
– Да, теоретически… – хитро усмехнулись ставшие вновь красными окуляры Фер. Моментально ее рука перестроилась; огромный пулемет, сверкнув черным дулом, зловеще заверещал. И, не успел никто из автоботов даже сообразить, что происходит, как девушка уже выпустила мощную очередь в их сторону. Послышался мучительный стон…

Все резко обернулись. Старскрим, воспользовавшись моментом, когда все трансформеры были отвлечены от окружающего их пространства, с трудом слегка приподнялся на локте и уже прицелился в Прайма, намереваясь добить лидера автоботов, когда неожиданно его настигли яростно выпущенные снаряды Фер. Не успев выстрелить, десептикон тяжело повалился на землю.
– Спокойно, – усмехнулась тем временем Феррари, беззаботно, с обезоруживающей любовью косясь на все еще угрожающе дымящуюся пушку.

Реакция друзей на неожиданно появившееся из ее руки оружие, мягко говоря, ее позабавила. «Они боятся меня!! Может, и правильно делают! – удовлетворенно подумала она и тут же испугалась собственных мыслей. – Великая Создательница, что я говорю! Надо поскорее сделать, что должна, и сматываться отсюда… пока я не совершила того, о чем потом буду жалеть всю оставшуюся жизнь». Но прежде чем приступить к действиям, она примирительно сказала, обращаясь к автоботам:
– Не волнуйтесь, я не собираюсь уничтожать все на своем пути… разве что, если где затесалась парочка десептиконов… – улыбнулась она и обвела друзей проницательным взглядом. – Великий Создатель! Да вы же все ранены!!! Словно в аду побывали!! – неожиданно воскликнула девушка.

Несмотря на то, что ее собственная рана непрерывно давала о себе знать, острой болью отдаваясь во всем теле, она, казалось, даже не собиралась с ней считаться. Все внимание Фер было приковано к друзьям, и неожиданно в ее линзах появилась печаль: «Я не смогу помочь всем им …»

Внезапно что-то словно кольнуло ее в самую искру – и она медленно перевела обеспокоенный взгляд на Оптимуса. А он и в самом деле был очень плох… В центре его груди зияла огромная дыра, из которой в разные стороны торчали целые пучки разорванных искрящихся проводов и погнутых металлических деталей – элементов покореженных систем. В его поблекших окулярах отражались невероятные страдания, которые ему причиняла эта рана, но он, собрав все свои силы в кулак, отважно пытался перебороть эти муки.

Однако вскоре, как мужественно он ни держался, его ноги предательски подкосились, и если бы не Айронхайд, подхвативший предводителя буквально налету, он бы обессилено упал на землю.

Медленно, аккуратно Айронхайд опустил Оптимуса на траву. Тот был в сознании, но любое движение, любое слово, готовое вот-вот сорваться с его губ, заставляло содрогаться от боли, словно с головой накрывавшей его. Не в силах ничего произнести, предводитель лишь молча обвел затуманенным взором своих друзей, уже столпившихся вокруг него. Ответом ему были выразительные, невероятно грустные и полные сожаления взгляды, обращенные воинами на своего павшего в бою командира. Да, жизнь, казалось, неумолимо покидала его, и каждый из них, как это ни тяжело было для него, в глубине искры понимал, что ничем не в силах ему помочь. Кроме нее… Она ни за что не хотела мириться с этой мыслью. «Ты будешь жить!» – твердо пообещала себе Фер. – «Чего бы мне это ни стоило!»

Присев перед Оптимусом на колени, она прикрыла окуляры стальными веками, мысленно сосредоточившись на его ранении. Ее рука, медленно потянувшаяся вперед, легонько дотронулась до развороченной груди лидера автоботов. Неожиданно, словно от соприкосновения с током, Фер всю передернуло. С ее ладони, зарождаясь где-то глубоко внутри нее, медленно сорвался нежно-голубой лучик энергии, и, перейдя на тело Прайма, окутал его своей фантастической силой. И, словно по волшебству, прямо на глазах проводки в груди предводителя автоботов соединились, искореженные рваные края выпрямились – и дыра сама собой затянулась, оставив лишь небольшой след, смутно напоминавший о ее недавнем существовании.

Все автоботы как завороженные следили за действия Фер.
– Но как…!? – ошеломленно воскликнул Рэтчет, когда первое потрясение прошло.
Слабо улыбнувшись Оптимусу Прайму, не сводящему с нее изумленных линз, девушка с трудом поднялась на ноги. Почти все свои силы она передала ему и нисколько об этом не жалела. Обернувшись к остальным, она тихо произнесла:
– Изначально Вселенская Искра наделила всех анихилатов способностью созидать. В душе каждого из них находилась частичка Абсидана, дающая им неимоверные возможности. Сила, которой они обладали, должна была быть направлена на вклад энергии, оказание помощи тем, кто в ней действительно нуждался… Но, к сожалению, спустя тысячелетия такого существования они вообразили, что живут напрасно, используя невероятные способности, как они думали, впустую. И тогда они избрали другую тропу, лишая жизни все на своем пути, высасывая энергию отовсюду, где бы ни проходил их путь. Это разгневало Искру – и она отправила весь Абсидан, даже хранящийся глубоко в их душах, на Землю. Именно тогда и были созданы первые трансформеры. Никто не знал их в лицо, а они жили на планетах, среди звезд, даже на Земле, со всех сторон охраняя подступы к ней от ненасытных Анихилатов. Потом их век закончился, и пришли такие существа…как вы… – она не смогла произнести «мы»: «Какой же я трансформер! Разве что внешностью!» – озлобленно подумала она, но тут же продолжила, – …с той же задачей, но с другой историей. Сейчас во мне искра анихилата и весь Абсидан планеты Земля… но другие цели, – тихо добавила Фер.

Впервые даже Бамблби, отдающему предпочтение в своем пристрастии поговорить разве что хорошей заварушке, нечего было сказать. Пораженные услышанным, все ошеломленно смотрели на нее.

Фер кинула задумчивый взгляд на Оптимуса, затем перевела его на остальных автоботов. И, ничего не сказав, медленно развернулась и, слегка пошатываясь, направилась к кратеру вулкана.
– Фер… Ты куда? – позвал ее предводитель.
– Мне пора...сэр… У меня есть одно неоконченное дело, – на мгновение вполоборота повернувшись на голос командира, пробормотала она. Затем, вновь продолжила свой путь. Как же ей не хотелось произносить это ужасное слово, но именно оно как нельзя лучше выражало все те чувства, что обуревали ее в этот момент: «Прощайте», – опустив голову, прошептала она, но никто из автоботов, оставленных позади, не услышал ее.

Когда до чернеющей пропасти оставалось всего несколько шагов, ее грудные пластины словно раздвинулась – и, запустив туда руку, она медленно вынула металлический шар. Бросив быстрый, словно прощальный, взгляд на друзей, с шаром в ладони она стремительно прыгнула прямо в черную бездну.
– НЕЕЕТ!! – душераздирающе крикнул Бамблби, и первым кинулся к ужасающей тьме. Но едва только он достиг ее края, как оттуда на бешеной скорости вылетел черный истребитель и моментально исчез высоко в голубом небе.

***

…Сиганув в кратер, Фер преодолела половину расстояния до угрожающе бурлящей внизу лавы, когда под ногами, словно ниоткуда, выросла твердая порода. Приземлившись на террасу вулкана, она аккуратно положила шар на землю. «Здесь ты будешь в безопасности, пока не придет твой час. Надеюсь, следующий твой хозяин будет достойнее тебя, нежели Мегатрон», – обращаясь к Абсидану, словно к живому существу, произнесла девушка. И, мгновенно трансформировавшись в истребитель, она пулей вылетела из жерла вулкана и устремилась в космос.

Спустя десять минут она уже была за пределами Солнечной системы.
– Я сделала, что хотела! И исполнила твой приказ! – крикнула Фер в пустоту и уже более покорно добавила. – Теперь я готова повиноваться…и следовать за тобой…
– Разве ты не хочешь вернуться к своим друзьям? – откуда-то из глубин Вселенной донесся до нее удивленный мелодичный голос. Но еще до того, как Фер раскрыла рот, он знал, каким на самом деле будет ответ ее души.
– Я слишком опасна… – печально ответила девушка. – Боюсь, что не совладаю с собой и тогда…причиню им боль. Нет, лучше я останусь во мраке космоса! Здесь мне некому будет навредить!
– Ты излишне строга к себе, – заботливо возразил ей голос. – Ведь каждое живое существо само избирает, каким путем ему следовать. Ты сама управляешь своим сердцем, сама вкладываешь в него чувства. И не важно, является ли оно твоей собственностью с появления на свет или перешло к тебе от кого-нибудь по «наследству». Ты одна можешь его изменить, если сама этого захочешь. И, я уверена, ты сделаешь это, потому что я не знаю более смелого, справедливого, доброго и целеустремленного существа, чем ты! Я говорила, что твоя любовь спасла тебе жизнь… А теперь говорю, что она же спасет и твою душу. Доверься ей… и прислушайся к зову собственной искры… Что она говорит тебе? – и, не дожидаясь ответа, но уже зная его наперед, она продолжила. – А теперь…возвращайся к ним… Они ждут тебя. И ты нужна им там… Ты нужна Вселенной…
– Спасибо, – искренне ответила Фер и, развернувшись, направилась обратно на Землю, туда, где ее терпеливо дожидались автоботы.

Несмотря на ее внезапное, покрытое тайной исчезновение, в глубине искры они верили, что она вернется. Не произнося ни слова, они тревожно смотрели в безмятежное небо, в надежде, что вскоре, словно прорезав облака, из него покажется сверкающая броня истребителя. Но время шло, а Фер так и не появлялась.
– Неужели она не вернется? – обеспокоено спросил Бамблби. Именно этот вопрос задавали себе и все остальные.

Но тут, словно желая развеять все их сомнения, высоко в облаках появилась черная точка. Она медленно приближалась, все больше напоминая собой самолет, пока не увеличилась настолько, что на его крыльях, корпусе уже можно было различить игривые блики солнца.

Когда до земли оставалось всего с несколько десятков метров, Фер начала трансформироваться. Сделав сальто в воздухе, она мастерски приземлилась прямо на ноги. И тут же попала в объятия друзей. Каждый норовил хлопнуть ее по плечу, выразить свое восхищение или просто сказать доброе слово. Наконец и Оптимусу Прайму удалось к ней пробиться. Приблизившись к Фер, он нежно взял ее за плечи, легонько погладив покореженный металл, проницательно заглянул ей в окуляры и искренне произнес:
– Спасибо. Я трижды обязан тебе жизнью…

Искра в груди девушки словно подскочила и радостно перекувырнулась. От ласковых прикосновений лидера взбесилась нейросеть. «В таком случае, я обязана тебе вообще своим существованием: сколько раз ты спасал меня, сам об этом не зная; сколько раз одно твое слово, движение, мысль о тебе вытаскивали меня из тьмы!..» – понеслись признательные, пламенные раздумья в процессоре Фер.
– …Без тебя бы у нас ничего не вышло, – с благодарностью посмотрев девушке в оптику, спустя пару секунд добавил лидер автоботов.
Тут Фер, казалось, совсем смутилась. Но уже в следующую секунду, с достоинством подняв голову, спокойно произнесла:
– Я просто выполняла свой долг, сэр…

Прайм улыбнулся. Казалось, он и не ожидал от нее другого ответа. Руки Оптимуса скользнули по предплечьям девушки, опустились ниже, словно невзначай задевая пластины на ее талии, и он осторожно, словно нерешительно дотронулся пальцами до ее ладони. Затем взяв ее ладонь в свою, нежно прикоснулся губами к гладкой красной броне. Окуляры Фер загорелись ярче, и чтобы скрыть вновь охватившее ее смущение, ей пришлось опустить взгляд. Стальных губ предводителя коснулась ласковая улыбка, в голубом свете линз отразился блик радости: она жива и снова с ними! Безмолвные нежности длились всего несколько секунд и остались незаметными для остальных. Какое-то время Оптимус боролся с желанием рассказать ей о своих чувствах прямо здесь и сейчас, но долг лидера поборол порывы искры. Обернувшись к своим воинам, Прайм махнул рукой:
– Идем отсюда. Война закончилась, но у нас еще много дел. И, прежде всего надо помочь тяжелораненым… К сожалению, среди нас таких много… – сосредоточенно пробормотал он.
Однако трансформеры не разделяли озадаченности своего предводителя.
– Мы победили! Десептиконы на своей шкуре испробовали, что значит связаться с автоботами и людьми! – радостно воскликнул Бамблби.
– Закончились наши злоключения... – мудро заметил Силрон.
– Да, все…это конец, – тихо отозвалась Фер. Однако именно она и ошибалась.

Внезапно все вокруг содрогнулось от невероятного грохота. Автоботы начали в тревоге осматриваться по сторонам, когда неожиданно Джазз, пытаясь сквозь этот шум услышать собственный голос, заорал:
– Это вулкан!!! Он просыпается!!
Однако его предположение было верно только наполовину. На миг все успокоилось, но это было лишь затишье перед бурей. Не успели трансформеры перевести дух, как из глубины вулкана через кратер вырвался мощный белый луч и, словно отразившись от небес, с невероятной силой ударил Фер в грудь. Прогнувшись от нестерпимой боли, она закричала.

Ужасающая мощность света разбросала всех автоботов в стороны. Моментально придя в себя, Оптимус Прайм уже бросился к девушке, не зная как ей помочь, но любым способом намереваясь это сделать, когда внезапно все вокруг сотряс сильный, но мелодичный голос. Едва услышав его, предводитель заметно вздрогнул: «ОНА…»
– Ты поступила благородно, направив дарованные тебе время и силу на сохранение еще одной жизни, – обратился голос к Фер. – Это был смелый, но и безрассудный поступок… Ты была абсолютно права: он нуждался в твоей помощи, и только вся мощь Абсидана, которая была в твоих руках, могла отвести неминуемую гибель от Оптимуса Прайма. Но, передав ему всю свою энергию, ты могла погибнуть сама … И, тем не менее, я горжусь тобой. Ты пересилила себя и приняла правильное решение…

От невыносимых страданий слова с трудом достигали процессора девушки, словно прорываясь сквозь густой заслон замутненного болью разума. Сила давила на ее тело, подавляла, заставляла согнуться под ее невероятной мощью – и вскоре Фер, уже не в состоянии стоять на ногах, упала на колени, все так же словно разрываемая на части лучом ослепительного света.
– …Тебе не нужна сила камня, ты не стремишься владеть ею … Нет… – между тем продолжала Искра. – Я слышала твои мысли, чувствовала желания: у тебя совсем другие стремления, мечтания, порывы души, и Абсидан здесь бессилен. И, тем не менее, тень сожаления промелькнула в твоих глазах: несмотря на мощь, которой обладала, ты не могла помочь всем своим друзьям…

Боль, казалось, не собиралась отпускать Фер: мучения становились все нестерпимее. Она уже практически одержала верх над ее телом и разумом, когда неожиданно все исчезло. Без сил Феррари повалилась на спину.
– …Именно поэтому мы доверяем его тебе: отныне ты хранитель Абсидана. Используй его силу с достоинством, – торжественно в тишине закончила Создательница.
Автоботы незамедлительно бросились к лежащей без движения Фер.
– Когда же все это закончится! – в отчаянии пробормотал Айронхайд.
Присев перед девушкой на колени, Прайм пропустил руку между ее шеей и травой и аккуратно приподнял ее голову, а следом и плечи.
– Фер… – тихо пробормотал он. Его взгляд упал на ее открытые, потухшие глаза, казалось, уставившиеся куда-то вдаль. – Нет… она не могла тебя убить… Этого не может быть! – с болью в голосе шептал Оптимус Прайм. – Прошу тебя, очнись… Умоляю!

Его ладонь нежно скользила по ее стальному лицу: щекам, губам, шее – вздрагивая от невыносимого отчаяния, поглотившего предводителя автоботов. Но девушка не подавала ни малейших признаков жизни, все так же покоясь на его руках. Тело ее ослабло, стало невероятно тяжелым; голова безвольно откинулась назад. «…Умоляю…» – вырвался, казалось, из самой искры Оптимуса Прайма едва различимый сдавленный стон.

Он не мог знать, что именно в этот самый миг в душе ее происходит решающая битва, сражение, которому предначертано определить ее сущность. Абсидан медленно, но верно, занимает свое место в ее искре, вытесняя оттуда все лишнее, отводя на задний план то, чем она жила до того, как ее судьба свершилась. Открывая перед ней двери будущего, он впускает все ее чувства в новую среду, заключает их в новую оболочку, шаг за шагом возвращая в жизнь новое существо, ту, которой предстоит стать Спасительницей.

И тут голова Фер еле заметно дернулась. В следующий миг в ее глазах резко зажегся ослепительно белый свет. И первое, что Феррари увидела, был невероятный страх во взгляде Оптимуса Прайма, ужас от осознания того, что он может ее потерять. «Он тоже меня любит!!» – радостным, обнадеживающим лучиком пронеслось в процессоре.

В следующую секунду раны на ее корпусе, словно сами собой, начали медленно затягиваться, и вскоре все ее тело, еще недавно покрытое ужасающих размеров шрамами, теперь блестело девственно-ровной поверхностью. «Значит, это правда… Ты действительно наделила меня силой Абсидана…» – размышляла Фер, обращаясь к невидимой Создательнице, и тут же решительно себе заявила. – «Тогда я знаю, что должна сделать!»

Она аккуратно, с помощью Оптимуса, поднялась на ноги: ее тело все еще ныло от пронзившего его луча Абсидана. Пару секунд ей потребовалось, чтобы сконцентрироваться на друзьях. Ее окуляры, казалось, вспыхнули еще ярче, если это вообще возможно, – и вот ослепительный свет окутал уже всех автоботов, наполняя их энергией, залечивая тяжелые ранения. Через минуту он исчез так же внезапно, как и появился.

Полные сил, готовые вновь ринуться в бой при первой же необходимости, автоботы полукругом стояли вокруг Фер, удивленно разглядывая себя и друг друга. Ни одной раны, ни единого шрама, словно не они вовсе были в самой гуще сражения каких-то несколько часов назад! Не в состоянии произнести ни слова, все как один благодарно посмотрели на Фер. А та лишь радостно улыбнулась им.
Внезапно выражение ее лица изменилось: на нем появились сосредоточенность, задумчивость, сменившиеся затем яростным огнем в оптике – и она прошептала:
– Мегатрон…
– Он мертв, – успокаивающе произнес Оптимус Прайм.
Но в ответ Фер покачала головой:
– Пока еще нет, – и резко обернулась в сторону того участка, на котором еще недавно возвышалось многомиллионное захоронение Анихилата.

Мегатрон действительно был там. Опираясь спиной о небольшой по размерам камень, он отчаянно сражался где-то внутри себя, пытаясь победить неумолимо приближающуюся смерть. Неожиданно ему на лицо упала чья-то тень, и он медленно поднял глаза. Несмотря на то, что уже садящееся солнце не ослепляло, блики от его лучей, отражаясь в стеклянных линзах повелителя десептиконов, не позволяли ему рассмотреть неожиданного визитера. Но он знал, кто это был, чувствовал всем своим нутром!
– Ну, давай, добей меня! Я же знаю, как тебе этого хочется! – презрительно крикнул он.

Желание и в самом деле было нестерпимое, но она одержала над ним верх. Присев перед Мегатроном на корточки, Фер спокойно заглянула ему в окуляры:
– Нет, я не буду этого делать.
– А я бы сделал! С огромным удовольствием! Да так, чтобы ты хорошенько намучилась перед смертью! И с наслаждением наблюдал бы за твоими страданиями, восторгаясь каждым криком боли, каждой искоркой отчаяния, даже вскользь промелькнувшего страха или чувства неудержимой ненависти; предвкушая тот миг, когда, наконец, погаснут твои глаза. Один раз я уже совершил ужасную ошибку, позволив тебе умирать в одиночестве, – он мерзко усмехнулся. – Больше бы этого не повторилось.
– По-моему ты чересчур размечтался, – все так же невозмутимо заметила Фер.
– Шарк!.. – потрясенно уставившись на девушку, от переполнявших его чувств воскликнул Мегатрон. – Кто же ты такая?!

Он не понимал ее, и в то же время отчасти восхищался ее хладнокровием. То, что он делал с ней, мог бы пережить не всякий воин, а она смогла. Более того, она имеет сейчас все шансы отплатить ему сполна, надо только лишь достать пушку и закончить то, что начал Прайм. Но ей это было словно не интересно: ни тени ярости или ненависти не увидел он в ее оптике, лишь совершеннейшее спокойствие и равнодушие.
– …Неужели тебе не хочется отомстить мне?! За все измывательства, пытки, страдания…!? – Едва Мегатрон произнес эти слова, ладони Оптимуса, стоящего чуть позади Фер, яростно сжались в мощные кулаки: одно только упоминание об этом рисовало в его сознании ужасные сцены, минуты, которые Фер пришлось пережить в полном одиночестве среди врагов. – …Неужели нет ни тени желания разрядить в меня весь заряд бластера и наблюдать как он медленно, мучительно пресечет мое существование?! Ты не могла так быстро забыть все, что произошло – здесь или на станции! Тогда, что же это?! Почему?! – кидался он вопросами, не в силах понять главного: того, что она – живое, чувствующее существо, у которого есть душа и сердце!

Она хладнокровно смотрела на своего врага, и никто не знал, чего ей это по-настоящему стоит! Нет, она не собиралась яростно набрасываться на него: Мегатрон уже получил свое, лишь несколько минут отделяют его от вечного мрака. Но чувства неистово бушевали в ее сознании. Боль накатывалась снова и снова, словно все те муки, которые ей пришлось испытать за это время, не желали оставлять ее, терзая с все новой и новой силой. Память вновь и вновь возвращала в те мгновения, когда она невероятными усилиями удерживала себя, чтобы не накинуться на Мегатрона, когда отчаянно пыталась унять страдания, подавить крик, с трудом встать на ноги, но при этом при всем мысли ее неотступно следовали бок о бок с Оптимусом Праймом и ее друзьями. Тогда она знала: что бы ни произошло, что бы Мегатрон не делал с ней, с ее душой и телом, она останется сама собой и пусть умрет, но не предаст своих. «Нет, я не сделаю этого, не стану чудовищем!» – в очередной раз твердо заявила себе Фер, мрачно наблюдая за врагом. – «Хотя бы во имя любви к Оптимусу…». И, проницательно взглянув в окуляры повелителю десептиконов, девушка тихо ответила:
– Потому что я не такая как ты…
– О да, это точно… Ты особенная… Я давно это знал, еще с тех пор, как впервые увидел тебя во мраке космоса. Это Анихилат тогда так зверствовал? – последнее слово Мегатрон произнес с явным наслаждением, хотя искренне завидовал Роксу, что не оказался на его месте. – Что ж, не мудрено, что ты столь отчаянно пыталась забыть все, что тебя с ним связывало. Но от судьбы не уйдешь, Феррари! – хищно оскалился он, но тут же лицо его перекосилось от боли. Однако, сделав небольшую передышку, десептикон вновь заговорил. – …Независимая, непредсказуемая, несокрушимая; смелая, гордая духом…и яростная, жестокая по своей сути…а сейчас тем более… Да! Ты стала такой же, как он, и от этого никуда не спрячешься!! Уверен, в глубине души ты знаешь, что я прав: в тебе – искра Анихилата, а, значит, – пусть не сейчас, но когда-нибудь – его желания и цели станут и твоими, выйдут наружу, и тогда откроется твоя истинная сущность!
– Ошибаешься, цели и желания у меня другие…и всегда такими останутся.
– А ведь с теми способностями, той мощью, какой обладаешь, ты могла бы в два счета завоевать всю Вселенную… – разочарованно произнес он.
– Что, хочешь сделать мне предложение? – безрадостно рассмеялась Фер, но тут же ее окуляры сверкнули молнией, и она мрачно изрекла. – Не выйдет!

И не дав ему больше сказать ни слова, она поднялась на ноги и присоединилась к друзьям, в течение всего времени их разговора стоящим позади нее.
Спустя пару секунд Мегатрон вздрогнул, в красных линзах появилась невыносимая безысходность: его искра медленно затухала, жизнь выходила из его тела, и он никак не мог этому помешать. Вскоре раздался его полный отчаяния и боли крик…

Глядя на все его страдания, Фер разрывалась на части от переполнявших ее эмоций. Она презирала его всей душой, не могла забыть и простить ему того, что он сделал с ней, ненавидела за потерю Шила и своих друзей-автоботов. В глубине искры Фер чувствовала, что, если бы их разговор затянулся еще на пару минут, она бы не совладала с собой и с превеликим удовольствием собственноручно стерла его с лица земли. Но, тем не менее, даже ухмылки, зловещей и мстительной, не появилось на ее губах: несмотря на все то зло, что он причинил людям и трансформерам, ей было его жаль.
Спустя пару минут его окуляры потухли… Это был конец Мегатрона – беспощадного, коварного повелителя десептиконов…

@темы: "Трансформеры: за пределами стали" (роман)

---

Трансформеры: за пределами стали (часть 17)

***

…Борьба началась еще в воздухе. Вцепившись друг в друга, словно сросшись телами, и Фер, и Анихилат Рокс яростно наносили удар за ударом. Часто лицо то одного, то другого проходило в ужасающей близости от стен вулкана. Один раз Анихилату удалось изловчиться настолько, что, мгновенно развернувшись в воздухе, навалившись на Фер всей своей тяжестью, он с силой прижал ее к камню, словно намереваясь буквально впечатать ее в вертикальную породу. На невероятной скорости девушка спиной проехалась по шершавой поверхности вулкана, когда неожиданно под ногами точно ниоткуда материализовалась небольшая площадка, словно закладкой в книге выступающая из пород вулкана. Под тяжестью соприкоснувшихся с ним тел выступ содрогнулся – и, отколовшись от нижнего основания ступени, вниз, в неистово бурлящую лаву, полетели небольшие осколки породы и тут же вмиг исчезли, яростно поглощенные стихией.

От резкого приземления, врагов, словно резиновые мячики, разбросало в разные стороны. Ударившись спиной о стену вулкана, Фер повалилась на живот. В груди что-то больно кольнуло, перехватило дыхание… Долгое, жестокое, мучительное соприкосновение с вертикальными породами, а потом и с каменной площадкой на миг лишили ее чувств…

Пока она пыталась совладать с собой, Анихилат уже встал на ноги. Увидев девушку, лежащую на земле, он зловеще усмехнулся и неторопливо направился к ней. Началась настоящая ожесточенная битва. И, тем не менее, она сильно отличалась от всех известных доселе боев. Поняв, что, только поработив ее тело и разум, он сможет завладеть ее искрой, Анихилат всеми силами, надо сказать немалыми, воздействовал на чувства Фер, ее мысли, воспоминания. От ужасных терзаний, невыносимой гнетущей безысходности, вмиг охватившей ее сознание, она мучительно корчилась на земле, отчаянно пытаясь ухватиться за спасительную мысль.

«Я обещал тебе сделать так, чтобы ты на своей шкуре испытала, что такое подлинные страдания? – угрожающе нашептывал ей Анихилат. – Говорил, что ты пожалеешь, что не покорилась мне? Сдайся – и умрешь спокойно; а если откажешься, я заставлю тебя вопить от дьявольской боли!»
«Никогда…ты не получишь…мою искру», – упрямо, словно сквозь стиснутые от боли зубы, отрывисто процедила Фер и, пересилив себя, с трудом поднялась на ноги, чтобы одним единственным, последним выпадом перерубить все то, что связывало ее с Анихилатом.

Но неожиданно вулкан словно ожил, готовый заживо проглотить в своем теле двух незваных гостей. Камень под ногами задрожал, на его ровной поверхности образовались ужасающих размеров трещины – и площадка, на которой находились Фер и Рокс, угрожающе накренилась в сторону пропасти…

Тем не менее, она была еще достаточно прочна, чтобы не обвалиться вниз, заодно прихватив с собой заклятых врагов. Но едва только грунт затрясся, не удержавшись на ногах, они оба повисли на краю огненной бездны, отчаянно ухватившись за землю руками.
А вулкан, словно разгневанное не на шутку могучее божество, начал плеваться камнями в чужаков, зашедших на его владения. Один осколок, рикошетом отбившись от стены вулкана, пулей прошелся по телу Фер. Безжалостно разворотив броню на ее груди, он наполовину обнажил искру, при этом едва не лишив ее последних сил.

Блеск этой мощи, вложенной Энергетическим Кубом в каждого трансформера, дающей жизнь всем творениям космоса, завораживающе подействовал на Анихилата. Не раздумывая ни секунды, он попытался силой вырвать ее из груди Феррари, но новый толчок, сотрясший землю, – и, не удержавшись одной рукой за край обрыва, он полетел вниз. Однако буквально в самый последний момент ему удалось ухватиться за ногу находящейся всего в нескольких метрах от него Фер.

Повиснув на ней, Анихилат всей своей тяжестью неумолимо тянул девушку в пропасть. Она попыталась скинуть врага, нанося ему свободной ногой мощные удары в лицо, корпус, но все было бесполезно: он мертвой хваткой вцепился в нее, не собираясь отпускать, более того, даже предпринял отчаянную попытку по ее телу взобраться наверх. И тут в процессор Фер пришла неожиданная мысль…
«Неет!!! – истошно закричал Анихилат, словно почувствовав все ее размышления, как свои собственные. – Ты не сделаешь этого!»
«Уверен?» – иронически поинтересовалась Фер.
В глазах Анихилата отразился дикий ужас: уже в следующую секунду он знал, что она способна совершить такой поступок.
«Тогда ты сама умрешь!!!» – выкрикнул он в отчаянии, полагая, что этот довод подействует на Фер, но ошибся.
«Пусть будет так! – эхом раздался в глубинах его черной души бесстрашный, уверенный голос девушки. – Я готова принести себя в жертву... ради мира, любви и жизни». – «Тогда у Оптимуса будет больше шансов победить Мегатрона и выжить самому», – с надеждой отозвалось в ее искре. И она разжала руки…

Душераздирающий обезумевший крик сотряс стенки вулкана, и это не была Феррари. Она падала молча, с легкой улыбкой на устах. Перед окулярами ее рождались и затухали образы, воспоминания о прекрасных минутах ее жизни, проведенных рядом с Шилом, а потом с Оптимусом Праймом и всеми автоботами. Да, она была счастлива рядом с ними… И даже когда началась эта война, унесшая жизни многих ее товарищей, она, тем не менее, была рада и горда от того, что сражается бок о бок с верными друзьями, какими всегда являлись для нее автоботы.
«Жаль, мы больше никогда не увидимся, – печально вздохнула она, – но вы всегда останетесь в моем сердце…»

Однако это был еще не конец. Несмотря на неотвратимое приближение угрожающе нависшей над ним смерти в образе кипящей огненной жидкости, готовой спустя минуту захватить его в свои смертоносные сети, Анихилат даже тогда не отказался от своего дьявольского плана. Словно вихрь, в воздухе налетев на Фер, он вновь силой попытался овладеть ее искрой, предполагая, что, соединившись с ней, он обретет невероятную мощь и вырвется наружу, чудом избежав объятий смерти.

Фер до последнего защищала то единственное, что всегда ей принадлежало, то, что делало из нее чувствующее, мыслящее создание, пока ее силы не иссякли, и она не погрузилась в беспамятство. Видя, что ее сопротивление прекратилось, в глубине души уже празднуя свою победу, Анихилат, было, ухватился за камеру ее искры, собираясь вырвать ее из груди девушки, когда произошло неожиданное. От соприкосновения с пылающим огненным «сердцем» Фер его собственная сила оставила его тело, и он грудой металла плюхнулся в вязкую огненную жидкость.
«Это конец…» – промелькнула в процессоре девушки безмятежная мысль. Но за секунду до того, как лава, соприкоснувшись с телом Феррари, должна была окончательно ее поглотить, словно откуда-то издалека послышался нежный голос: «Твоя любовь спасла тебе жизнь…»

***

…Предводители вновь сошлись в схватке. Только теперь никаких обходных, запасных, оттягивающих последний момент, путей не было. Лишь смерть – для одного и жизнь – для другого. «Либо я – его, либо он – меня. Иного не дано!» – это понимал каждый из противников. И именно это придавало им сил с каждой минутой все яростнее набрасываться на врага, заставляло не сдаваться и любой ценой добиваться своего.

Раненый, едва удерживаясь на ногах, Оптимус Прайм как никто другой знал, чем может обернуться для Земли его поражение, а потому, собрав все оставшиеся силы в кулак, мужественно устремлялся вперед, все больше и больше тесня Мегатрона к обрывистому склону горы. Его движения были точны и быстры, но каждый выпад, каждый удар, направленный на врага, острой болью отдавался во всем теле.

Во все стороны летели искры от скрещенных мечей этих двух титанов. «Ты заплатишь за все!! За все, что ты сделал с Фер, все, что ей пришлось из-за тебя пережить: за боль и страдания, которые она испытала, за каждую вмятину, рану, шрам, царапину на ее теле, даже за каждое воспоминание об этом, терзающее ее душу!» – клялся себе Оптимус и еще яростнее набрасывался на врага.

Мегатрон с трудом отбивал стремительные атаки лидера автоботов, и это его раздражало. Но осознание того, что его противник был к тому же еще и серьезно ранен, а он при этом – полон сил и энергии – приводило его просто в необузданное бешенство. И, тем не менее, он ничего не мог с этим поделать: казалось, что Прайм буквально взбесился, не давая ему даже возможности перейти в наступление. Как на самом деле недалеко он был от истины!

Ожесточенная борьба продолжалась вот уже с полчаса и с легкостью могла продлиться еще столько же, если бы Мегатрону в конце концов не осточертело. «Все, довольно! Повеселился – и хватит!» – мысленно обращаясь к своему врагу, прокричал он. – «Теперь моя очередь!» – и, показав чудеса ловкости и изворотливости, провернув хитрый, вероломный маневр, он попытался подойти к противнику сбоку, намереваясь нанести решающий удар. Но не тут-то было!

Предвидев нечто подобное, Оптимус Прайм быстро сориентировался, резко развернувшись лицом к Мегатрону. Его меч, со свистом прорезавший воздух, с силой вонзился врагу в грудь, в то самое место, где у того находилась искра. От неожиданности, боли и охватившего его отчаяния Мегатрон взвыл, схватившись руками за лезвие оружия и словно пытаясь вытащить его из своего тела.
– В тебе нет и половины ее отваги и силы, – презрительно глядя в оптику главарю десептиконов, произнес Прайм и вырвал меч из корпуса поверженного врага.

С грохотом, сотрясшим землю, Мегатрон рухнул на спину, едва не задев головой один из тех величественных каменных гигантов, веками стоящих на страже вулкана. Ладонь, все еще сжимавшая меч, ослабла, позволив оружию беспрепятственно выскользнуть из длинных, тонких стальных пальцев. Стоя всего в пару шагах от предводителя десептиконов, Оптимус Прайм мрачно смотрел на его, казалось, безжизненное тело.

И тут, словно приоткрыв занавес неожиданной, дарованной ему свыше передышки, невыносимая, острая боль вновь вернулась, пронзив грудь автобота с еще большей силой. Не в состоянии ее побороть, он обессилено упал недалеко от своего злейшего врага…

@темы: "Трансформеры: за пределами стали" (роман)

---

Трансформеры: за пределами стали (часть 16)

***

Фер пулей мчалась на помощь друзьям. «Только бы успеть… Только бы успеть…» – не переставала она твердить себе. Не видя перед собой дороги, она полагалась лишь на свои чувства: это было единственное, что никогда ее не подводило…со времени ее знакомства с Оптимусом Праймом.
Преодолев бóльшую часть расстояния до потухшего вулкана, Фер неожиданно услышала дразнящий ее голос, эхом разнесшийся глубоко внутри нее. ЕГО она узнала бы везде!

«Давай-давай… Может и успеешь. Мне всегда нравилась в тебе эта черта характера – целеустремленность. В этом мы с тобой очень похожи: всегда добиваемся, чего хотим и от кого хотим…любыми способами».
«Ошибаешься! Я не такая, как ты!» – воскликнула Фер, но в ответ Анихилат лишь рассмеялся:
«Такая-такая. Просто у тебя еще не было возможности это осознать, в полной мере почувствовать вкус битвы и смерти, услышать стоны поверженных врагов и насладиться созерцанием их потухших глаз. Сейчас ты слишком уязвима. Когда ты поймешь, что в настоящей войне каждый сам за себя, что там нет места сентиментальности и состраданию, ты станешь непобедимой! Чувства не должны вставать на пути достижения цели. Они – лишь маска, призванная временно усыпить бдительность окружающих, скрыть твое настоящее лицо».
«Мне жаль тебя, если ты так думаешь…» – с нотками печали в голосе произнесла она.
«А мне – тебя. Когда-нибудь эти самые чувства тебя погубят. Если ты не выкинешь их из своей жизни…навсегда. Подлинный воин должен быть беспощаден к врагам и жесток с союзниками; чувство страха должно быть неведомо ему; а его сила, хладнокровие, с которым он ведет на верную смерть своих же воинов, должны заставлять дрожать от ужаса всех, кто встанет у него на пути. Именно у такого предводителя есть будущее; будущее, озаренное лучами славы, величия, власти…»
«И ненависти…»
«И пусть! Что такое ненависть? Это лишь отчаянная, беспомощная попытка скрыть свой страх, страх перед тем, кто выше тебя, сильнее. Но в итоге ты все равно подчиняешься, хотя и поздно (как это чаще всего бывает), переступив через свои желания, чувства, беспомощно понимая, что ничего не в силах сделать. Ты умираешь с одной единственной мыслью: «почему я не поступил по-другому!?» Но уже поздно, и ничего не исправишь… То же будет и с тобой!» – неожиданно яростно добавил он.
«Одна поправочка: я не боюсь тебя, а, значит, все твои рассуждения бессмысленны и смешны! Так, как ты говоришь, не будет никогда! Мало того, я могу тебе даже рассказать, как все произойдет на самом деле: мы столкнемся в бою – и ты пожалеешь, что когда-то связался со мной! А когда я отправлю тебя туда, где тебе самое место – к твоим собратьям – придет черед Мегатрона и всех десептиконов!»

В ответ Анихилат вновь рассмеялся: «Ха-ха-ха… А еще говоришь, что разрушения не в твоей крови!»
«Не в моей, но ради тебя и твоих новых дружков-десептиконов я, так уж и быть, сделаю исключение».
«Хм… – в искру Фер проникли чужие размышления. Анихилат мастерски манипулировал ее сознанием, заставляя прислушиваться к своему голосу, но и девушка не сопротивлялась, зная, что это бесполезно, да и не играет сейчас решающего значения. – Теперь я понимаю, почему Мегатрон не убил тебя сразу, при первой же возможности. Ты повергла его в шок, едва заговорив! Откровенно признаюсь, меня тоже всегда восхищала твоя безграничная смелость и невозмутимость к врагам, в какой бы тяжелой ситуации ты ни оказалась. Ты – прирожденный лидер, а не исполнитель, и я до сих пор не понимаю, почему ты с автоботами, когда могла бы с легкостью возглавить десептиконов. У тебя есть для этого все данные: недюжинный ум, мужество, ловкость, сила, закалка в бою, невероятное стремление уничтожать врагов и пробиваться к цели любыми способами. Иногда твоя ярость просто не знает границ, но ты совершаешь ужасную ошибку, стараясь подавить ее внутри себя. Позволь ей выйти наружу – и тогда ты поймешь, насколько сладостной, порой, бывает власть. О, как это приятно – осознавать, что тебя боятся, пресмыкаются перед тобой, дрожа от страха, что твой ужасный гнев тяжко ляжет им на голову! Признайся, это чувство тебе знакомо?!»
«Ты знаешь меня не настолько хорошо, как воображаешь себе», – спокойно ответила Фер.
«Что ж, мое дело – только предложить. Вдвоем – ты и я – мы бы правили всем миром! Мысли всех живых существ были бы нам подвластны, мы могли бы управлять их чувствами, заставлять делать все, что хотим, думать, что нужно нам! Разве не это та власть, о которой ты когда-то мечтала? И неужели тебе не хочется почувствовать эту мощь в своих руках?!»
«Единственное, чего мне хочется – это чтобы ты заткнулся…навечно!»
«Что ж… Это твой выбор… Но повторяю, ты совершаешь непоправимую ошибку. То, о чем ты говорила, не случится никогда! И знаешь почему? Потому что через секунду Оптимус Прайм умрет, а следом за ним и все остальные!»

При этих словах искра Фер сжалась от невыносимой боли. Она просто обязана успеть! И девушка, казалось, еще больше выжала из двигателя, и без того работающего на полную мощность.
«Ты не учел еще одного чувства, которое тебе неведомо – дружба! – мысленно крикнула она. – И сейчас я докажу тебе, что она имеет не меньшую силу!» – и Фер стрелой пролетела все расстояние до вершины вулкана.

Кругом слышались звон мечей и выстрелы из пушек; стоны раненых переплетались с победными криками одерживающих верх, сливаясь в одну жуткую песнь смерти. Но все это не имело для нее большого значения: она молнией мчалась на помощь самому дорогому ей существу, стремясь любым способом предотвратить непоправимое.

Уже в следующую секунду она почувствовала, что цель близка. Не меняя формы, ориентируясь лишь на звук голоса Мегатрона, она на предельной скорости подъехала почти вплотную к нему, в тот самый момент, когда он уже был готов нанести последний, смертельный удар Оптимусу Прайму, обессилено лежавшему на земле в двух шагах от него. Он был настолько ослеплен своей ненавистью к предводителю автоботов, настолько поглощен скорой с ним расправой, что заметил мчащуюся на него Феррари только уже когда стало слишком поздно: дело было сделано, ему помешали совершить задуманное.

Не сбавляя скорости, Фер начала быстро трансформироваться. Так, со всего размаху, она и налетела на Мегатрона, сбив его с ног.
– Нееет!!! Ты пожалеешь об этом!!! – неистово заревел предводитель десептиконов. И они вдвоем кубарем покатились по траве. Бой закипел.

К сожалению, их силы были неравны, и это почувствовалось уже в первые минуты схватки. Быстро приспособившись к неожиданно появившемуся противнику, Мегатрон ловко отбился от ее ударов и, отбросив ее в сторону, моментально вскочил на ноги. Он сделал ставку на собственную силу, прекрасно понимая, что по мощи ему нет равных. Каждый, кто вставал против повелителя десептиконов, неминуемо должен был умереть. Это был закон, которому он следовал в течение всего времени своего существования. И пока только одному Прайму удавалось избежать смерти. «Но и его везению вскоре придет конец!» – зловеще усмехнулся Мегатрон, – «А пока…» – и он занялся неожиданно возникшей на его пути к мировому господству преградой, каковой, несомненно, являлась Феррари.

Ухватив ее за ногу, он резко поднял девушку высоко над землей, намереваясь буквально разорвать ее на части. Но в тот момент, когда его рука, обхватив Фер за талию, уже была готова растерзать ее тело, слепящий луч бластера ударил гигантский механизм повелителя десептиконов прямо в линзу, пробив в ней дыру. Разряды прошли по нейросети робота, пронзив и чувствительные каналы Мегатрона. Истошно завизжав, он выпустил девушку из рук. Сделав в воздухе сальто, Фер пулей пролетела все расстояние до земли и всего в нескольких шагах от противника приземлилась точно на ноги, всей своей тяжестью заставив землю содрогнуться.

Она лишила противника одного глаза, но другой с ненавистью смотрел на нее. В его красной, горящей от злобы линзе отразилась такая бешеная, испепеляющая ярость, что даже герой, едва кинув на него взгляд, побледнел бы от ужаса.

Фер не могла видеть всю полноту переполнявших Мегатрона эмоций, но прекрасно это чувствовала. По его воплю она догадалась, что попала в самую точку. Решив не останавливаться на достигнутом, она вновь мужественно на него бросилась, намереваясь лишить противника вообще всякой способности видеть. Но Мегатрон был наготове. Стремительно развернувшись на месте, он придал своей сжатой в кулак ладони чудовищную скорость – и, со свистом разрезав воздух, та со всей силы врезалась в Фер. К счастью, мгновенно сориентировавшись, девушке удалось сместить неминуемое столкновение слегка на бок, иначе бы кулак, поразив ее точно в грудь, с легкостью пробил бы искру, словно лист бумаги.

От невероятного по мощи удара Мегатрона ее, словно куклу, отбросило в сторону, и, ударившись спиной о камень, девушка медленно осела на землю. От боли Фер едва не потеряла сознание, но, со всей ясностью почувствовав неотвратимое приближение врага, смогла все же совладать с собой. Пытаясь подняться на ноги, она оперлась дрожащими от напряжения руками о грунт.

А Мегатрон тем временем уже разъяренно надвигался на нее, по пути схватив подвернувшийся под руку обломок трубы …
Внезапно где-то глубоко внутри себя Фер услышала знакомый голос:
«Что я говорил тебе о чувствах…!? Я оказался прав: они убьют тебя!»
«Что тебе от меня надо!?»
«Моя искра! Отдай ее мне!!!» – зарычал Анихилат.
«Никогда!» – с яростью крикнула Феррари, и в этот момент обрубок стальной трубы со всей силы вонзился ей в грудь чуть ниже плеча, пройдя ее насквозь.

Не в силах побороть резкую боль, Фер застонала, но только лишь Анихилат и Мегатрон услышали ее полный страданий голос, словно музыкой разнесшийся в слуховых сенсорах. Мощь удара была настолько ужасающей, что, выйдя из спины, конец металлического цилиндра с легкостью пробил камень, на который Фер опиралась. Труба буквально пригвоздила ее к скале, лишив всякой возможности безболезненно пошевелиться.

Увидев, какой результат повлек за собой его выпад, Мегатрон торжествующе усмехнулся. Приблизившись к Фер вплотную, так, что его лицо оказалось напротив ее, он презрительно посмотрел девушке в окуляры и внезапно злорадно рассмеялся при виде тех невыносимых мучений, которые причинял ей торчащий из ее тела металл.
– Больно, да? – с нескрываемым удовлетворением поинтересовался он. – Ну, ничего, потерпи, скоро твои муки закончатся…навсегда! А знаешь, ты почти обвела меня вокруг пальца: признаюсь, я даже поверил в твою смерть…
«А в мой призрак, готовый мстить тебе всю оставшуюся жизнь? – несмотря на то, что ни единого звука не вырвалось из ее уст, любые слова давались ей с трудом. – Представляю, как у тебя тряслись тогда поджилки…»

Одно только напоминание об этом привело Мегатрона в бешенство. Ярость настолько овладела его процессором, что он даже не обратил внимания на необычную манеру Фер говорить.
– Ах ты…! – гневно зашипел он, наставив прямо ей в живот ужасающих размеров пушку в правой руке. Единственный глаз зловеще сверкнул.

Но Феррари решила не дослушивать бурные излияния в свой адрес, уже готовые неистово вырваться наружу, подгоняемые безжалостно задетым самолюбием Мегатрона и его ненавистью к автоботу, ослаблено покоящемуся на земле в нескольких метрах от него. Выразив свое отношение к угрозам повелителя десептиконов лишь презрительной усмешкой, она бесцеремонно его перебила. И, несмотря на то, что каждое слово, зарождающееся в ее микросхемах, стоило ей невероятных усилий, что каждая мысль, готовая разъяренной пантерой наброситься на врага, пронзала ее тело острой болью, Фер тихим, но твердым голосом произнесла:
«Жизнь ничему не научила тебя, Мегатрон. Даже тысячелетия войны… – послышался тяжелый вздох, но в следующую секунду, словно собравшись с силами, она продолжила, – …не заставили поумнеть твой пустой процессор. Ты все такой же кусок железа, каким всегда был…. Будь ты хоть на грамм посообразительнее, не доверился бы такому лживому, подлому созданию, как Анихилат».
– Не слушай ее! Она пытается нас поссорить! – закричал Рокс.

Но Мегатрон не обратил на него никакого внимания. Заинтригованный сказанным Фер, он, казалось, пропустил мимо сенсоров даже оскорбления, презрительно брошенные в его адрес. Мрачно взглянув на Феррари, он только сейчас про себя отметил, что за все время их разговора ее рот ни разу не открылся. В любой другой ситуации это вызвало бы у него дикий восторг и страстное желание над ней поиздеваться, но сейчас у него не было на это времени. Тем не менее, он не смог лишить себя того удовольствия, которое ему всегда доставляло созерцание изувеченных врагов, – и наградил Фер зловещей ликующей улыбкой. Но тут же хладнокровно приказал:
– Продолжай!
«Я чувствую, как тебя просто на части раздирает желание поскорее со мной покончить... Но, думаешь, он тебе это позволит? Как бы ни так! Я нужна ему… и не потому, что ему не дают покоя его старые счеты… Спроси у него, зачем, на самом деле, он так хочет заполучить меня…живой…»
Мегатрон лишь грозно обернулся к стоящему немного в стороне Анихилату. Его взгляд требовал немедленного ответа.
– Ну?! – прогремел он.
– Я мог бы с легкостью тебе солгать, но скажу правду: у нее есть то, что принадлежит мне, – ловко увернулся тот. «Что ж, достойная попытка, Феррари. Но не вышло!» – передал он девушке по узконаправленному каналу связи, каковой являлась его искра, то, что могла почувствовать и услышать только она.
«Еще как вышло! Ты просто плохо знаешь Мегатрона!» – усмехнулась Фер в ответ.

И действительно, едва зародившееся в его сознании подозрение вскоре возымело свое действие: взбесившись не на шутку прозрачным ответом огненного человека, тот проревел:
– Ты что-то от меня скрываешь!! Что?!
– Успокойся. Я сказал тебе чистейшую правду. В конце концов, реши для себя, кому ты больше доверяешь: своему злейшему врагу или мне; ей, не раз обманывавшей тебя, или своему союзнику?

Эти доводы, казалось, слегка утихомирили Мегатрона, но не избавили его от подозрений полностью. Все еще исподтишка наблюдая за Анихилатом, он повернулся к Фер, все так же прикованной спиной к камню.
– Вот как мы поступим… – напустив на себя мудрое выражение лица, изрек он. – Ты отдашь сейчас Анихилату то, что ему надо, а я позабочусь о том, чтобы твоя смерть была быстрой и безболезненной.
«Я не могу этого сделать… потому что в таком случае ты не сможешь исполнить своего обещания», – таинственно проговорила Фер.
– Да вы что, все, издеваетесь надо мной!!!! – взбесился Мегатрон. – Все, мне надоело! – И встав перед девушкой в полный рост, он яростно воскликнул. – Хочешь играть в свою игру – давай! Только на том свете!

Из его руки вновь появилась огромная пушка. Мегатрон уже нацелил ее дуло прямо в искру Феррари, когда неожиданно ему в процессор пришла забавная мысль:
– Да ты время тянешь!! Думаешь, тебя это спасет? Ошибаешься!!
– О нет, не ее… – задумчиво пробормотал Анихилат, словно услышав светлые отголоски души Фер, и неожиданно резко указал в сторону Оптимуса Прайма, без сознания лежащего немного поодаль. – ЕГО!! Она его любит!!!! Я должен был догадаться об этом!
– Что?! Любит?!?! – не поверил своим сенсорам Мегатрон и внезапно рассмеялся. – Чувство, достойное слабаков! Именно поэтому вы и проиграете!
«Не смей даже в мыслях произносить это слово! Ты и понятия не имеешь, что это такое!!!» – яростно прошептала Фер.
– О нет, еще как имею: твоя погибель! Но напоследок я даже сделаю вам подарок: вы умрете вместе! – и он мерзко расхохотался. – Война закончена. Я победил!!!! И сейчас я завершу то, что уже давно должен был сделать: уничтожу тебя и Прайма! Каково это: осознавать, что все старания были напрасны, что конец близок, и ты ничего не можешь с этим поделать? – задал он риторический вопрос.

В глубине пушки что-то нетерпеливо заверещало; на лице десептикона появилась безмерная радость. Одно усилие, последний выпад – и все, о чем он столько мечтал, сбудется: враги будут повержены и НИЧТО не помешает ему обрести безграничную власть над всей вселенной!

Смертельный луч уже готов был вырваться из дула его бластера, пронзив искру Фер насквозь, когда неожиданно Анихилат, набросившись на повелителя десептиконов, истошно закричал:
– Нет, не убивай ее!!! Она мне нужна!!!
Но тот лишь мощным ударом откинул его в сторону, воскликнув:
– Не лезь! У нас свои давние счеты!
– Мегатрон, не делай этого! Иначе пожалеешь! – яростно выкрикнул Анихилат, вскакивая на ноги.
– Да неужели?! – в тон ему ответил предводитель десептиконов, и, словно забыв о Феррари, в бешенстве обернулся к Роксу.

…Едва началась эта перепалка, Фер прислушалась к окружающим ее звукам. Где-то совсем близко все еще звенели мечи автоботов и десептиконов: значит, это еще не конец, битва продолжается и не завершится, пока жив хоть один автобот! Внезапно искру сжала непреодолимая тоска. «Оптимус… Неужели, он…?» – в ужасе подумала девушка, бросив невидящий, отчаянный взгляд в сторону, где на земле лежал предводитель автоботов. Но уже спустя пару секунд, в глубине души уверенная в своей правоте, воскликнула: «Нет, этого не может быть! Он жив! И я это знаю!» И, словно в подтверждение своих слов, она услышала едва различимый звук: это тяжело, прерывисто работали механизмы в груди Прайма.

Когда враги сцепились не на шутку, Фер поняла, что это ее шанс. Она должна освободиться, должна помешать Мегатрону и Анихилату захватить Землю! Ухватившись обеими руками за торчащий из груди конец трубы, она отчаянно потянула его от себя, вложив в это все свои силы, что у нее еще оставались. При этом тело ее пронзила настолько невыносимая, острая боль, что она не смогла сдержать мучительного стона.

Но вскоре Фер поняла, что все ее старания бесполезны: металл прочно засел в ее корпусе. И, тем не менее, она не сдалась. С невероятным упорством, раз за разом она предпринимала свои отчаянные попытки, несмотря на то, что в любую секунду была готова потерять сознание от нестерпимой боли, словно парализовавшей все ее тело. И вот, когда надежда уже готова была ее покинуть, ей удалось освободиться. После очередного неимоверного усилия шест поддался, медленно, но верно выходя сначала из камня, а потом и из брони Феррари. От ужасной боли зазвенело в процессоре; пробитые системы и поврежденные провода отозвались стремительными, яростными разрядами, охватившими ее тело. Но вот последний рывок – и ничто уже не удерживало ее корпус в вертикальном положении. Обессилено она повалилась набок. А из раскрывшейся, ослабшей ладони на землю выкатился длинный металлический обрубок…

***

…Оптимус Прайм медленно приходил в себя. Раненый, он лежал на груди, не в силах подняться на ноги. Звуки вокруг, словно сквозь вакуум, медленно доходили до его сознания, с перебоями регистрируясь сбившимися сенсорами, но каждое резкое слово острой болью отдавалось в процессоре. Вскоре сквозь замутненный разум он услышал яростную ругань Мегатрона, к которой тут же присоединился не менее противный голос Анихилата. Разговор, казалось, становился громче и громче, пока, наконец, Прайм не осознал: его ощущения вновь приобрели свойственные им четкость и ясность. И он с трудом активизировал оптику.

Прямо перед ним, буквально в десятке шагов, повернувшись к предводителю автоботов спиной, Мегатрон что-то разъяренно кричал, обращаясь к стоящему чуть поодаль Анихилату. Оптимус Прайм мрачно усмехнулся: «Вот тебе и встретились две жаждущие власти личности! Но надо срочно что-то предпринять, пока они не поделили Землю на части!» Он попытался подняться, но любое движение, пусть даже малейшее, причиняло ужасные страдания. «Сил совсем нет… – сокрушенно подумал он, но в ту же минуту раздраженно возразил себе. – Я что, так и буду тут разлеживаться?! Нет, это никуда не годится! Надо действовать! Пока еще не слишком поздно…». Переборов резкую боль в груди, невероятным усилием он заставил себя слегка приподняться над землей. И в то же мгновение чудовищные муки, казалось, с еще большей яростью вырвавшиеся наружу, словно ослепили его, затмили разум, взяли верх над чувствами. Он мужественно терпел боль, неумолимо разливающуюся по всему телу, бесстрашно смотрел ей в глаза, не собираясь сдаваться, пока невыносимая дрожь в руках не вынудила его вновь тяжело упасть на землю.

И тут он увидел ЕЕ. При виде Фер, отчаянно пытающейся вытянуть из своего тела металлический шест, его окуляры сверкнули яростным огнем, а ладонь непроизвольно сжалась в мощный кулак.

Вскоре ей это удалось – и она без сил повалилась набок. Неожиданно их взгляды пересеклись: словно следуя на свет в конце черного тоннеля, не видя ничего перед собой, но точно зная, что где-то там, вдалеке ее встретит проблеск надежды, лучик счастья; полагаясь на только ей одной ведомое чувство, Феррари медленно перевела взор в сторону Оптимуса Прайма.

И тут все пространство вокруг нее буквально взорвалось белым сиянием – и Фер увидела шар, точно в замедленной съемке катящийся по траве. Уже в следующую секунду она знала, как должна поступить.

Словно подарок судьбы, ее глаза видели еще какое-то время. И она потратила этот неожиданный дар на то, чтобы бросить последний настоящий, необычайно долгий взгляд на Оптимуса, вложив в него все свои чувства к лидеру автоботов, все то, что она не успела сказать, но хотела, чтобы он почувствовал. «Прощай…» – не отводя проницательных линз от его лица, одними губами прошептала Фер, и искра Прайма сжалась от невероятной боли: он понял, что она собиралась сделать. «Нет…Только не это…» – в ужасе посмотрел на нее предводитель. Он отказывался доверять собственной оптике, был не в состоянии поверить, что все так закончится и в отчаянии, охватившем его, с невероятным страхом в глазах медленно мотал головой из стороны в сторону, но Фер его уже не видела: для нее все вновь погрузилось во тьму.

Сделав невероятное усилие над собой, игнорируя уже, казалось, полностью покорившую его тело боль, отказываясь сдаваться в плен разлившейся в душе безысходности, всеми силами противостоя физическим страданиям, Оптимус Прайм, едва удерживаясь на дрожащих ногах, с трудом поднялся с земли. И в этот самый миг Фер начала действовать…

***

– …Она – моя! И ты не тронешь ее! Я тебе приказываю!! – тем временем прогремел голос Анихилата.
Мегатрон взбесился не на шутку:
– Я не подчиняюсь ничьим приказам!! Особенно всяких ископаемых останков! – не очень деликатно намекнул он на то, что Анихилату Роксу уже давно пора на свалку.
– Значит, останков!! – рассвирепел огненный человек. – Сейчас ты узнаешь, какое из меня ископаемое! И это будет твое последнее открытие!!
– Так ты мне угрожаешь!!?? – Мегатрон приготовился к бою.
– Угадал!! – крикнул Анихилат и, не дав десептикону даже вникнуть в смысл сказанного, неожиданно запустил в него светящимся лучом.
Только когда стрела достигла цели, Анихилат осознал, какую ужасную ошибку он совершил в порыве гнева, едва не лишившись всего, чего он так долго ждал.

Мощи этого необыкновенного оружия было достаточно, чтобы отшвырнуть Мегатрона в сторону, словно выпущенный из рогатки камень. Пролетев не менее сотни метров, тот с ужасающим грохотом рухнул на землю. Луч поразил механизм Мегатрона прямо в грудь, в то самое место, где у трансформеров обычно находилась искра, – и тот дал сбой: огромный робот, словно перерубленный напополам, развалился на части. И тут же, будто освободившись из плена, на траву выскочил небольшой металлический шар и стремительно покатился к кратеру вулкана. Анихилат в отчаянии бросился к нему.

«Нет… ты не доберешься до Абсидана», – прошептала Фер и, собрав оставшиеся силы в кулак, кинулась на врага. Сцепившись в бою, они вместе упали прямо в чернеющую бездну…

В это время Мегатрон уже пришел в себя. Тяжело поднявшись с земли, он неожиданно заметил немного в стороне готового к бою Прайма. Встав в боевую стойку, ничем не выдавая, каких невероятных усилий это ему стоило, тот хладнокровно наблюдал за противником, намереваясь уже в следующую секунду вступить с ним в схватку. Губы Мегатрона тронула зловещая улыбка: «Как клещ, ей богу! Мало тебе было? Еще захотелось!? Так сейчас я устрою тебе танцы со смертью!» И он уже был готов выпустить смертельный луч в уже порядком поднадоевшего ему предводителя автоботов, когда какое-то непонятное чувство заставило его, точно вкопанного, застыть на месте. Что-то было не так, но он не мог понять что...

Внезапно его окуляры встретились с насмешливым взглядом Оптимуса Прайма, и, несмотря на то, что их отделяло достаточное расстояние, он мог поклясться, что они были почти наравне! Только сейчас он осознал, что его обвели вокруг пальца.
– НЕЕЕЕТ!!! – вырвался вопль отчаяния.
Но размышлять не было времени: Прайм был уже слишком близко.

@темы: "Трансформеры: за пределами стали" (роман)

---

Трансформеры: за пределами стали (часть 15)

***

Нещадно палило летнее солнце, вынуждая землю отдавать последние капли своей энергии, выжигая все живое, что еще оставалось в этой богом забытой каменной пустыне. Покрытое трещинами, истерзанное временем и стихией шоссе длинным полотном устремлялось к горизонту, где пыльно-голубое небо сливалось с остроконечными пиками серых скал. Раскаленный воздух, казалось, приобрел осязаемость, искажая все пространство вокруг, покрывая иссохшую дорогу, кустарники, камни мелкой рябью. Словно прорываясь сквозь его вязкую структуру, по трассе неслась колонна машин. Тонкие хрупкие деревья отражались в их стеклах, точно стремились нагнать, обогнать спешащих к потухшему вулкану автоботов.

Солнце играло на их броне, ослепительными лучами пронзая сталь, словно делая ее прозрачной, хрупкой. Их лица были полны решимости бороться до конца, до последней капли энергии, последней микросхемы, еще способной дать отпор. Прекрасно понимая, что битва предстоит жаркая, они, тем не менее, смело мчались вперед, навстречу смерти. Каждый про себя думал, что сделает все возможное и невозможное, чтобы не дать десептиконам победить в этой войне, даже если это будет стоить ему жизни.

«Ну, Старскрим, берегись!! Сейчас ты за все заплатишь!!» – Джазз ни на минуту не забывал данное себе обещание, когда, находясь среди друзей, в безопасности, он словно на себе почувствовал, что пришлось вытерпеть Феррари, где-то там, в логове десептиконов.

«Они у нас сейчас на своей шкуре испытают, что значит связаться с автоботами!» – уверенно произнес про себя Бамблби. Он был решительно настроен сунуть голову в самое пекло и уже буквально сейчас представлял себе, как будет уничтожать десептиконов направо и налево. И Силрон, и Рэтчет, и, особенно Айронхайд ни в чем не уступали в мыслях своим друзьям.

Только один Оптимус Прайм был невозмутим как никогда: еще бы, ведь он понимал, что от них зависит судьба планеты, а значит, они не имеют право на ошибку. Как предводитель, он был мысленно сосредоточен на предстоящем бое, чтобы, когда придет время решающего удара, хладнокровно, без лишних эмоций повести своих воинов вперед. А еще он понимал, что им вряд ли удастся выйти из этого ада живыми: слишком неравными были силы. «Да, вероятно, мы погибнем. Но прежде мы должны забрать с собой как можно больше десептиконов. Тогда у людей будет больше шансов защитить свою планету. И тогда это будет не напрасная жертва!»

Неожиданно местность резко изменилась, словно колонна машин, пройдя сквозь пространство, ступила на марсианскую поверхность. Пески и камни приобрели кирпично–красный оттенок; их сплошную структуру кое-где незначительно нарушали толстые остроконечные стволы какого-то кустарника. Поистине оазисами выглядели копны выжженной желто-пепельной травы, а словно раскиданные шаловливым ребенком камни причудливых форм завершали эмоциональную картину этого фантастического уголка планеты.

Вот впереди уже показалась плоская вершина горы: они приближались к цели своей поездки.
– Сейчас все начнется… – прошептал Оптимус Прайм, и в голосе его не было ни тени колебания, ни намека на страх.
Очередное поднятие было преодолено, и, когда до подножья вулкана оставалось всего каких-то несколько минут езды, они смогли хорошенько его рассмотреть. А обратить внимание и в самом деле было на что: возвышаясь на несколько тысяч метров в высоту, он, словно невообразимых размеров зеленый гигант, лежал посреди обширной красной пустыни. Его плоская вершина, казалось, была, точно, срезана бензопилой, а ее диаметр был до такой степени огромен, что на нем без проблем бы поместился целый город. Прямо наверху вулкана темнели замысловатыми сооружениями каменные и стальные постройки. Форма же этого чуда природы поразила бы воображение даже самого искушенного художника. Один склон горы был настолько крутой, что казалось, будто по нему кто-то ревностно прошелся топором. Зато другой, в противоположность первому, длинной дорожкой протягивался на многие километры. Именно с этой стороны и подъехали автоботы.

Не сбавляя скорость, они начали взбираться на вершину вулкана. Вокруг, казалось, не было ни души. И эта зловещая тишина угнетала процессоры, заставляла вздрагивать при каждом дуновении ветра и ждать нападения с любой стороны.
– Не нравится мне это… – Рэтчет выразил словами общую мысль. – Неужели мы появились настолько раньше их?

То, что произошло после, развеяло все их сомнения. Они уже преодолели большую часть расстояния к вершине, когда неожиданно в их ряды, словно разрезав воздух напополам, врезалась ракета. К счастью, она никого не задела, но взрывная волна, образовавшаяся от соприкосновения снаряда с землей, была настолько сильна, что расшвыряла их в разные стороны.
– Они уже там, наверху! – воскликнул Силрон.
– Автоботы, к бою!!!! – бросил клич Прайм. – Не позволим десептиконам овладеть Землей! Вперед!
– Вперед!!! – как один подхватили призыв предводителя автоботы.

Образовав колонну, они вновь устремились к вершине вулкана, неумолимо приближаясь к врагам. Те, увидев, с каким завидным упорством неприятель во главе с Праймом надвигается на них, нещадно начали палить по ним из всех пушек. Но ни один снаряд не нанес мало-мальски серьезного повреждения кому бы то ни было из автоботов.

Когда до цели оставалось совсем ничего, когда враги были настолько близки, что можно было рассмотреть их свирепые лица, автоботы открыли встречный огонь. И десептиконы бросился врассыпную.
– В бой!! – крикнул Оптимус Прайм и, первым трансформировавшись в боевую форму, кинулся на находящегося ближе всего к нему десептикона. С секундным опозданием к нему присоединились и остальные. Закипел неравный бой.

Только спустя пару минут, расправившись со своим противником, лидер заметил, что среди врагов нет их повелителя. Обведя поле битвы мрачным проницательным взглядом, словно пронзающим все на своем пути, он, наконец, увидел Мегатрона. Тот стоял в стороне от схватки, у огромного камня на краю черной бездны, каковой являлся кратер в центре срезанной вершины вулкана. За многие миллионы лет природа сделала свою работу: вмятина, оставшаяся от падения метеорита словно зажила, а сам метеорит стал напоминать скорее голую скалу, чем космического странника классической формы.

Внезапно Мегатрон занес меч над головой, готовый тотчас перерубить камень пополам и освободить Анихилата из лап пленившей его породы.
Не медля ни секунды, лидер напролом бросился к нему. Прорываясь сквозь рой десептиконов, то и дело пытающийся его остановить, Прайм открыл огонь по их главарю. Конечно, снаряды не могли нанести сколько-нибудь существенного вреда его мощному телу, но дело было сделано: меч Мегатрона так и не коснулся твердой поверхности метеорита.

Резко обернувшись к нападавшему, не помня себя от ярости, Мегатрон выстрелил в ответ, но луч его не достиг цели, пройдя всего в нескольких сантиметрах от головы Оптимуса Прайма. Их взгляды встретились.
– Вот и пришел твой конец, Прайм!! – проревел Мегатрон.
– Это мы еще посмотрим! – бесстрашно ответил ему предводитель автоботов и, выхватив меч, кинулся на врага…

…Едва только Оптимус Прайм покинул ту смертельную карусель, которой вскоре обернулось поле боя, как десептиконы словно воспрянули духом. И еще яростнее накинулись на автоботов. Те, справедливо расценив, что, сражаясь поодиночке против значительно превышающего их по численности врага, они погибнут, встали плечом к плечу, образовав кольцо и, тем самым, прикрывая друг друга со спины.

Спустя несколько минут ожесточенной битвы десептиконы начали осознавать, что, несмотря на численное преимущество, им придется очень несладко, если что-нибудь не придумать. И они избрали себе подлую тактику, но именно она вскоре начала приносить свои плоды.

Огромные прямоугольные камни, кольцами, в несколько рядов, размещающиеся на плоской вершине вулкана, были прекрасными для них щитами. Те, кто смог вырваться из общей кучи и скрыться под их защитой, без проблем могли удерживать автоботов сколько угодно, не подпуская их к себе и непрерывно паля в них из пушек. А автоботы, тем временем, сосредоточившись на тех, кто остался на поле боя, не сразу разгадали их коварный маневр. Но вскоре снаряды врагов, создав смертельную сеть вокруг пятерых героев, сражающихся спина к спине, начали поражать свои цели. Стоило только между дерущимися появиться небольшому просвету, как туда тут же устремлялась ракета десептикона. То один, то другой автобот при этом со стоном падал на колено, но уже в следующую секунду, превозмогая невыносимую боль, он мужественно вставал рядом со своими друзьями, чтобы защищать то, что поклялся охранять до последней капли энергии, а именно жизнь, во всех ее проявлениях.

Но вскоре, как автоботы ни старались, их строй все же был разбит. Демонстрируя, порой, чудеса ловкости и отваги, сражаясь за двоих, а то и за троих, в то время как их раненый товарищ на время выпадал из схватки, они все же не смогли удержать яростно наступающую на них свору десептиконов. Когда в очередной раз, получив снаряд в плечо, Айронхайд рухнул на землю, в строю автоботов образовалась дыра ужасающих размеров. Этим тут же воспользовались десептиконы, помышляя, во что бы то ни стало, не дать врагам вновь соединиться. И как ни печально признавать, у них это получилось.

Разрозненные, они были намного уязвимее. Ведь теперь им приходилось заботиться и о защите собственной спины. Но, несмотря на это, каждый из автоботов не забывал и о друзьях. Бросая быстрые, тревожные взгляды на товарища, сражающегося рядом, он был готов при первой же необходимости придти ему на помощь.

Неожиданно, в самый разгар схватки, когда разъяренные десептиконы, чувствуя свою близкую победу, с дикими криками всей гурьбой накинулись на автоботов, когда силы бесстрашных защитников Земли, уже, казалось, иссякли и они готовы были вот-вот обессилено пасть под ноги своим врагам, в нестройный ряд неприятеля посыпался град ракет. В воздухе засвистели двигатели истребителей: это люди присоединились к своим заступникам перед судьбою, намереваясь наравне с ними, во что бы то ни стало, защитить свою планету.

Неожиданное нападение с воздуха привело десептиконов в замешательство, но, быстро придя в себя, они яростно набросились на нового противника. Их ряды разделились, лишив себя тем самым преимущества перед автоботами. И те, собрав в кулак последние силы, мужественно поднимаясь на дрожащие от физических мук ноги, со стоном пытаясь совладать с неистово пожирающей изнутри болью, вновь объединились, чтобы нанести последний, решающий удар по войску Мегатрона. И бой закипел с еще большим ожесточением.

Каждый из этих поистине героев уже имел то или иное тяжелое ранение; но даже раненные, они, тем не менее, не сдались, а, казалось, еще больше навалились на неприятеля. Любая рана, полученная в бою, всякий удар врага, достигший цели, придавал им еще больше ярости, заставлял в бешенстве наступать на противника. Им был неведом страх, они не знали такого слова, как «отступление», потому что у них не было дороги назад. Они не могли позволить себе повернуть, как бы туго им ни приходилось. И через полчаса жаркого боя десептиконы дрогнули. Один за другим они падали в бою, пока силы более-менее не уравновесились: практически на каждого автобота теперь приходилось по одному десептикону.

Джазз сошелся в бою со своим злейшим врагом – Старскримом. При виде автобота ненависть залепила тому оптику, и он сломя голову бросился на помощника Прайма. Но всякий его удар, который он с яростью обрушивал на противника, не достигал цели. Джазз, как ни в чем не бывало, отражал его выпады, при этом не забывая презрительно подразнивать десептикона фразами типа: «Ну что ж ты, Скрим. Разве можно так сражаться? Ты что, позабывал все приемы, которым учила тебя мама!?» От этих слов линзы Старскрима разгорались еще более безумным огнем – и вот он совершил свою первую ошибку. Почти полностью открывшись после очередного неудачного выпада, он не успел вовремя среагировать. Меткий удар Джазза – и отрубленный манипулятор десептикона отлетел далеко в сторону, а по поврежденным проводам пошли яркие искры. Но уже спустя минуту схватка вновь возобновилась, казалось, с еще большей яростью.

Бамблби достался самый огромный, самый мощный из десептиконов – Блэкаут. Довольно забавно смотрелась эта парочка на фоне остальных: неуклюжий, громадных размеров Блэкаут и маленький, шустрый Бамблби. Именно его ловкость, невероятная подвижность, которые вводили десептикона в замешательство, помогали автоботу одерживать победу в первые минуты боя. Крутясь вокруг Блэкаута, нападая на него с самых неожиданных сторон, он в полной мере оправдал данное ему имя – «Бамблби» .

Но это было преждевременное ликование. Получив чуть ли не с десяток ранений, едва не лишившись конечностей, вертолет рассвирепел. Мощным ударом он откинул Бамблби в сторону. Тот, пролетев по воздуху не менее сотни метров, со всего размаху врезался в один из тех огромных камней, словно стражами возвышающихся над полем боя.

Стальные жвалы десептикона нетерпеливо клацнули, в окулярах сверкнул жестокий огонь – и он яростно бросился к автоботу, намереваясь добить противника. Одно усилие – и скала, в три раза крупнее самого десептикона, расколовшись на части, с невообразимым грохотом полетела вниз, на Бамблби. Но буквально за секунду до столкновения, собрав все силы в кулак, камаро все же удалось увернуться от груды обломков, уже готовых раздавить его на месте. Однако тут не замедлил напомнить о своем присутствии Блэкаут. Не дав противнику даже опомниться, он выхватил меч и стремглав налетел на ярко-желтого трансформера, яростно размахивая этим грозным оружием.

И теперь уже настал черед Бамблби взбеситься. Из-за стремительного, неистового наступления десептикона не имея даже возможности подняться на ноги, снизу вверх смотря на своего противника, он, тем не менее, отражал его удары с мастерством воина, прошедшего через не один бой.

А Блэкаут уже по-настоящему начал выходить из себя: он, могучий воин, и не может победить какого-то щенка, да в придачу еще и раненого! И действительно, только спустя какое-то время рана Бамблби дала о себе знать: замедлились движения, затуманилось сознание, вскоре вот-вот ослабнет рука, сжимающая меч… «Ну уж нет! Не бывать этому!» – мысленно воскликнул он и, казалось, еще яростнее начал отражать удары вертолета.

Постепенно овладевающую противником слабость заметил и Блэкаут. Жвала раздвинулись чуть в стороны, застыв в зловещей, торжествующей улыбке: последний выпад, еще одно усилие – и враг будет повержен! Их мечи со звоном сцепились, так, что аж искры полетели в разные стороны. Как более мощный, Блэкаут медленно, но неотвратимо, всей своей силой давил на трансформера. Вот уже острие меча было настолько близко от лица автобота, что малейшее ослабление сопротивления грозило ему смертью. И тут Бамблби решился на такой трюк, от которого у Блэкаута едва окуляры из орбит не повылазили: изловчившись, он непостижимым образом увернулся от готового рассечь его лицевую пластину на части меча десептикона и, молнией перекатываясь по земле с живота на спину, вскочил на ноги. Грозное оружие Блэкаута, разрубив пустоту в том самом месте, где только что находился автобот, зарылось глубоко в землю. Не дав ему сообразить, что произошло, Бамблби хладнокровно выпустил в него очередь из обеих пушек…

Неплохо обстояли дела и у остальных автоботов: несколько врагов уже были повержены, а выжившие отчаянно занимались тем, что пытались спасти свои жизни.

Но вот меч одного из десептиконов – Бэррикейда – едва не зарубил Рэтчета на месте. К счастью, тот успел вовремя отскочить назад. Однако этого было недостаточно: в следующую секунду оружие противника настигло его, ужасающей полосой безжалостно пройдясь через весь его корпус. Глубокая рана, прорезавшая металл словно бумагу, причинила ему невыносимую боль. На миг Рэтчет потерял сознание, и если бы не Айронхайд, как раз в это время бросивший взгляд в сторону друга, Бэррикейд наверняка бы завершил начатое. Но этому не суждено было сбыться – и битва закипела с новой силой.

А в это самое время где-то в стороне от основного поле боя сражались два титана – Оптимус Прайм и Мегатрон. Почти в два раза крупнее предводителя автоботов, Мегатрон прекрасно понимал, что имеет все шансы, и, надо сказать, немалые, на победу. Он не особо заботился о своих действиях, стремясь лишь подавить Прайма своей силой. Но уже через несколько минут боя он понял, что одной мощи ему будет недостаточно, чтобы справиться с таким сильным и умным противником, каким, несомненно, являлся лидер автоботов. И он начал полагаться больше на интуицию, чем силу, нередко прибегая к подлым приемам: методы достижения собственных целей никогда не имели для него большого значения, а сейчас в особенности.
Надо сказать, что вид Мегатрона нисколько не удивил Оптимуса: нечто подобное он и ожидал увидеть. Больше всего его сейчас волновало, как добраться до камня, спрятанного в груди врага. Ведь именно он был ключом ко всему: миру и войне, свободе и рабству, жизни и смерти. «Есть только один вариант, как можно заполучить шар: я должен повалить Мегатрона на землю! – размышлял Прайм, не сводя пристального взгляда с врага. – Но как это сделать? У него обязательно должно быть слабое место! Только бы его найти…»

Очень быстро Оптимус Прайм понял, что имеет одно важное преимущество перед Мегатроном – его рост. По сравнению с огромным, слегка неповоротливым противником, его движения были более быстры и точны. Именно на это он рассчитывал больше, чем на все остальное. Однако каждый его удар, направленный точно в тело врага, напарывался на его броню, не причиняя тому ровным счетом ничего.

Так они и крутились в этой смертельной гонке, пытаясь поразить неприятеля и не пострадать самому. Но никто из них не мог одержать сколько-нибудь заметного перевеса. Несколько раз Оптимус Прайм был буквально на волосок от гибели, когда Мегатрон, хитрым маневром пытаясь запутать противника, сбить его с толку, делал неожиданный резкий выпад. При этом его исполинский меч, со свистом рассекая воздух, едва не настигал лидера автоботов. Но в последний момент тому удавалось увернуться от уже летящего навстречу ему смертельного острия. Отпрыгнув далеко в сторону, Прайм вновь разъяренным шершнем устремлялся на Мегатрона, стараясь поразить его в самые неожиданные точки. Но все было бесполезно. Его силы было недостаточно, чтобы нанести повелителю десептиконов значительный урон.

И тут Мегатрону надоела это суета. Когда в очередной раз Оптимус Прайм кинулся на него, тот был готов встретить своего злейшего врага. Гигантская рука, пулей промелькнув в воздухе, со всего размаха врезалась ему в грудь, отшвырнув далеко в сторону. В следующее мгновение Мегатрон, уже намереваясь покончить с противником раз и навсегда, решительно двинулся к предводителю автоботов. В его раскрытой ладони начала стремительно скапливаться энергия. Через секунду, когда она достигла в диаметре нескольких метров, Мегатрон, зловеще усмехнувшись, резко вытянул руку вперед. Сорвавшись с его ладони, этот смертоносный энергетический клубок на невероятной скорости устремился прямо на Прайма, с трудом пытающегося подняться на ноги после мощного удара десептикона…

…Неожиданно в процессоре прозвучало до боли знакомое чувство тревоги. Услышав его один раз, не забудешь уже никогда. Пройдя через множество боев, узнав цену жизни и не раз побеждая смерть, Оптимус Прайм не только закалил свое тело и характер, но и научился полностью доверять этому необычайному чувству: оно не раз спасало ему жизнь на поле битвы. И сейчас он целиком отдал себя ему в руки, возложив на него сам факт своего существования.

Резко, насколько позволяли силы, он бросился в сторону, чудесным образом избежав столкновения со светящимся шаром, и тот, пролетев мимо и нисколько не задев лидера автоботов, врезался в одиноко возвышающуюся на вулкане скалу. Она разлетелась на кусочки – и внезапно все вокруг сотряс жуткий смех:
– СВОБОДА!!!!
Схватка на мгновение прекратилась, словно чья-то невидимая рука нажала на пульте управления кнопку «пауза». И Прайм, и Мегатрон буквально замерли на месте, не сводя окуляров с образовавшейся от взрыва дымки. А там действительно было на что посмотреть. Завеса из пыли и летящих в разные стороны осколков камня словно разверзлась, и в образовавшемся просвете показался силуэт. Спустя пару секунд на площадку перед ошеломленно застывшими врагами медленно вышло нечто напоминавшее живое существо. Больше всего оно походило на огненного человека со сталью вместо кожи, а ростом нисколько не уступало трансформерам.

Когда первое впечатление от увиденного прошло, битва вновь возобновилась, только теперь Мегатрон действовал решительнее и жестче. Он чувствовал, что как никогда близок к осуществлению своей мечты, а теперь, с появлением Анихилата, его шансы на победу заметно увеличились, и он это прекрасно понимал. Те же мысли пронеслись в процессоре и Оптимуса Прайма. «Я не позволю тебе одержать верх… Чего бы мне это ни стоило!» – и он вновь мужественно набросился на превосходящего его по силе повелителя десептиконов...

А Анихилат, тем временем окинув поле боя опытным взглядом, удовлетворенно усмехнулся: его враги сами уничтожат друг друга, а ему останется лишь завершить битву, поставить, так сказать, последний штрих в колесе истории. Неожиданно его выражение лица изменилось: оно стало сосредоточенным, на губах появилась довольная улыбка. Он почувствовал приближение Феррари и в предвкушении этой встречи застыл на месте. «Как все удачно складывается… Все само идет мне в руки! И так будет всегда!»

Тем временем, схватка между предводителями уже готова была войти в свою последнюю стадию. Осознав свой промах, первый неудавшийся эксперимент с дарованной ему силой, Мегатрон избрал другую тактику. Побуждаемые невероятной силой, в его ладонях с быстротой молнии стали формироваться лучи энергии. Едва стоило одному такому лучу достигнуть достаточных размеров, как Мегатрон неистово запускал им в Оптимуса Прайма, и тут же на его месте зарождалась новая энергия. Оказавшись в свободном полете, эти энергетические стрелы словно растягивались в длинные острые копья, пронзая все на своем пути. Но до лидера автоботов они, как ни старались, не могли добраться. Умело уклоняясь от их смертельной мощи, Прайм тем временем неумолимо приближался к Мегатрону. Когда их отделяло всего с десяток метров, он выпустил длинную очередь в шею противника и неожиданно бросился тому в ноги. Его снаряды достигли цели, и на мгновение Мегатрон потерял равновесие. При этом луч, выпущенный главарем десептиконов практически в упор, должен был убить красно–синего трансформера буквально на месте. Но вместо этого он лишь задел его бок, пройдя насквозь через броню автобота. Однако Оптимус Прайм, казалось, не обратил на это никакого внимания. Его прыжок был настолько стремительным и неожиданным для врага, что Мегатрон, не успев даже сообразить, что произошло, точно подкошенный рухнул на спину.

Прайм был уже готов выхватить шар из его груди, когда внезапно невообразимых размеров огненная стрела прожгла его корпус: вонзившись на невероятной скорости в спину, она уже спустя секунду вышла с другой стороны. Резкая боль разлилась по всему телу; под действием катастрофически высокой температуры проводка, пронизывающая конструкцию трансформера, в нескольких местах полопалась, энергон неистовым потоком вырвался во внутреннее пространство корпуса Прайма, заставив системы отозваться пронзительным писком – и, обессиленный, предводитель автоботов повалился на землю.

Только когда тело Оптимуса тяжело коснулось грунта, Мегатрон, словно не веря в чудесное спасение, посмотрел в сторону стрелявшего. Им оказался Анихилат: заметив поверженного Мегатрона и уже готового овладеть Абсиданом автобота, он незамедлительно начал действовать.
С его руки уже готова была сорваться очередная стрела, когда неожиданно Мегатрон пронзительно заорал:
– Нет!!! Он мой!!!
– Ладно, как хочешь, – спокойно ответил Анихилат, отходя в сторону и предоставляя Мегатрону право самому расправиться со своим врагом.
– Все кончено, Прайм! – злорадно оскалившись, повелитель десептиконов направил огромную пушку прямо в спину Оптимуса.

В ответ тот лишь медленно повернул голову в его сторону: каждое, пусть даже малейшее движение причиняло ему ужасную боль. В его оптике не было страха, только лишь бесконечное сожаление: ему не удалось исполнить то, что он обязан был сделать, то, ради чего был создан и существовал все эти миллионы лет. Повреждения, которые нанесла ему меткая стрела Анихилата, лишили его всякой возможности сопротивляться уже, казалось, неизбежному концу: с невероятным усилием слегка лишь приподнявшись над землей, он через секунду, не удержавшись на ослабевших руках, вновь без сил повалился на грудь

@темы: "Трансформеры: за пределами стали" (роман)

---

Трансформеры: за пределами стали (часть 14)

***

Оптимус Прайм задумчиво расхаживал по огромному помещению одного из корпусов на заброшенном заводе. Что-то его терзало, казалось ужасно знакомым, и он мучительно пытался понять что. Верно расценив, что предводителю не стоит сейчас мешать, автоботы устроились, кто где мог, и тоже погрузились в размышления. Лица их были непроницаемы, но процессоры буквально разрывались от всевозможных догадок и предположений.

Всего в паре шагов от Оптимуса на металлическом контейнере съежилась Фер. После того что произошло Рэтчет строго настрого запретил ей стоять на своих ногах, заботливо взял на руки и положил на своеобразную платформу. «Тебе надо отдохнуть…» - так он прокомментировал свои действия. Девушка кивнула и, улегшись на бок, поджала к себе колени, пытаясь успокоить все еще ноющие внутренние системы.

«Как же я могла произнести такое…? Своим голосом…?» – растерянный взгляд Феррари устремился в металл контейнера, оставляя на нем слабые голубые блики. - «Кто же это – «ОН»?! Почему при одном упоминании о нем у меня возникает чувство жгучей ненависти…?» И тут внезапно она вздрогнула и замерла; по нейросети промчался поток взволнованных сигналов. Линзы сверкнули еле заметной искоркой, в них появился тревожный блеск, словно она, наконец, ухватилась за ниточку, которую, было, в спешке упустила, но внутреннее чувство неумолкаемо твердило ей, что она не приведет ее ни к чему хорошему. Фер вспомнила ВСЁ! «Этого не может быть! Вернее…этого не должно было быть! Но, судя по всему, именно так и обстоят дела», – прозвучал из динамиков еле различимый шепот. К счастью, перемены в ней не заметил никто: все настолько были поглощены собственными мыслями, что казалось не видели никого и ничего вокруг.

Немного в стороне от трансформеров расположились генерал, Сэм и Эвелин. В углу огромного зала цеха собрался спецназ. Черно-белое полотно возбужденно штормило, покрывалось рябью, в беспокойстве урчало. Полностью разделяя общее смятение, люди сосредоточенно обводили автоботов взглядами в надежде, что кто-нибудь, наконец, заговорит.

Через несколько минут, словно придя к какому-то решению, Прайм кивнул собственным мыслям. И, повернувшись к своим воинам, спросил:
– У кого-нибудь есть какие-либо соображения по этому поводу?
Но те лишь сокрушенно покачали головами. Лишь в окулярах Айронхайда появились едва заметные яркие черточки, но он промолчал.
– Тогда я расскажу вам одну историю… Не знаю, то ли это, с чем нам предстоит столкнуться, но что-то в этом есть. Вероятно, вы все ее знаете. Когда-то на Кибертроне ее рассказывали, чтобы пугать детей, – усмехнулся предводитель.
– Мы внимательно слушаем, сэр, – сказал Джазз.
– В общем так… Существует предание, что когда-то давно, еще задолго до нас, Куб создал расу существ, не похожую ни на одну из ныне существующих. Это были невероятно живучие, страшные, невообразимо сильные и жестокие создания. Кроме того, они отличались невероятной враждебностью по отношению к другим народам. Когда ими была уничтожена очередная раса, Вселенская Искра собственноручно стерла их с лика Галактики. Всех, кроме одного… Покинув павшее тело, его душа растворилась во мраке космоса. Говорят, что она настолько привыкла к одиночеству, что грозит смертью любому нежданному путнику, забредшему на ее владения.
– Ну, эту сказку мы слышали, – не сдержавшись, язвительно высказал свое мнение Бамблби. И тут же потупившись под взглядом друзей, смущенно улыбнулся. – Меня ею тоже когда-то пытались запугать…
– А ее продолжение ты слышал? – встрял Айронхайд и, не дожидаясь ответа, торжественно продолжил. – Не все трансформеры были в него посвящены, только те первые из нас, кому довелось познать Искру и получить от нее это откровение. Только повелителям открывалась эта тайна. Это было первое, что он должен был сообщить своему преемнику… чтобы тот потом сделал то, что не довелось совершить ему…
– Да, – подтвердил его слова Прайм, – все поколение правителей Кибертрона передавало эту историю из уст в уста, пока она не дошла и до меня…
– Но откуда тогда ее Айронхайд знает? – прищурившись, поинтересовался Джазз.
– Да, и Мегатрон…? – добавил Силрон.
Оптимус Прайм опустил голову. «Видимо, придется рассказать… В конце концов, они должны знать правду!» И он произнес:
– Очень давно, когда большинства из вас еще не было на свете, в одном из боев меня тяжело ранили. Не имея тогда ни малейших шансов выйти из битвы живым, я поведал эту историю Айронхайду, полностью возложив на него свои обязанности. Но судьба распорядилась иначе, вернув мне жизнь. Через сотни, тысячи лет беспамятства я, наконец, встал на ноги, и Айронхайд попросил меня вновь возглавить трансформеров. Что я и сделал. К сожалению, на поле битвы эту легенду подслушал Мегатрон, сражавшийся тогда недалеко от меня. Но в то время я не придал этому большого значения, хотя должен был. И теперь об этом сильно жалею…

Он замолчал, обведя лица друзей проницательным взглядом. Но ни на одном из них он не увидел осуждения или обиды. Все они молча смотрели на предводителя, пытаясь понять, какие побуждения заставили его столько лет держать глубоко в себе этот немалый эпизод своей жизни.
– Сэр… вы так и не узнали, что это была за тайная сила, воскресившая вас? – нарушил молчание Бамблби. Эта история глубоко его потрясла.
– Нет, – покачал головой Оптимус. – Долгое время я пытался докопаться до истины, пока…на Кибертроне не началась война с десептиконами, – это заявление повергло автоботов в еще большее замешательство.
– Но ведь это…миллионы лет!! – раздался усиленный динамиками голос Фер. Едва Прайм начал свое повествование, она приподнялась с контейнера, невидящим взглядом уставившись на говорящего.
«Вообще-то, если быть точным – два с половиной миллиона», – вздохнул Прайм, но вслух произнес:
– Да, именно… Но мы немного отвлеклись… – прервал он не столько вполне оправданное любопытство друзей, сколько собственные тяжелые воспоминания, уже готовые вырваться наружу. – Поскольку держать ее в тайне больше не имеет смысла, вот эта история. Притягиваемая неким минералом, о названии которого предание умалчивает, эта душа вышла на молодую планету необычайной красоты. Почти всю ее поверхность покрывали океаны, а та часть суши, которая все-таки темнела пятнами на фоне голубой воды, еще не была заселена живыми созданиями. Несмотря на то, что атмосфера планеты была еще неустойчива, существо (теперь его можно назвать именно так, потому что, скитаясь в космосе в течение сотен миллионов лет, оно обрело твердое тело) не могло пройти сквозь ее газы. Но вскоре оно нашло выход: захоронив себя на многие миллионы лет в метеорите, оно, наконец, дождалось, когда вместе с вечным космическим скитальцем упадет на поверхность этой планеты. Однако за все время полета в космосе силы его иссякли настолько, что оно было уже не в состоянии последовать за зовом минерала. И тогда, не видя другого выхода, потеряв всякую надежду воплотить свою мечту, существо покорно осталось доживать свои дни в теле метеорита, мечтая, что когда-нибудь придет и его час. И по легенде оно до сих пор там. А теперь, если предположить, что история – не вымысел, планета – это Земля, а неизвестный камень – Абсидан, найденный Мегатроном, все это приобретает смысл.
– Ага… и не очень перспективное будущее, – буркнул Айронхайд.
– Точно! Ведь получается, что Мегатрон может притягивать его к себе… А если еще принять во внимание слова, произнесенные Фер, то вообще жуткая картинка вырисовывается. Выходит, Мегатрон активизировал Абсидан и уже теперь с его помощью завлекает это существо! – произнес Джазз.
– Но почему же тогда Фер его чувствует? – элементы лицевой пластины Бамблби перестроились в прищуренную гримаску.
– Вероятно, она ощущает не его, а Мегатрона. А поскольку Мегатрона связывает с ним мощная сила, это передается и Феррари, – предположил Силрон.
«Эх… Если бы так…» – вздохнула Фер, и все автоботы как один обеспокоено на нее уставились. А она, почувствовав на себе встревоженные взгляды друзей, вновь опустилась на платформу, закрыв лицо ладонями и уткнувшись в металл. Ей было горько, стыдно, хотелось провалиться сквозь землю, только чтобы не ощущать на себе энергию, идущую от дюжины голубых окуляров. И тем не менее она понимала, что как ни тяжело это будет для нее ради Земли и общего дела, они должны узнать, как все было в действительности…

– Я расскажу вам правду… – не поднимая головы, тихо начала она. – Эти создания – кстати, их называли анихилатами, за их невероятную тягу к разрушению – были моими предками… точнее, предками моей искры. Создавая меня, Куб совершил единственную ошибку за все время своего существования: он не придал значения качеству искры, которую собирался использовать. Это была маленькая частичка Анихилата, затерявшегося в космосе. В итоге… я появилась на свет не такая, как все: разъяренная, непримиримая, непредсказуемая, со сложным характером и… невероятным стремлением уничтожать все на своем пути. Пара дыр в священном хранилище, вмятины и трещины в коридорах и во внешних стенах станции, которые все принимали за неудачные эксперименты или кратеры от метеоритов – и я поняла свою сущность. Именно тогда, словно пытаясь сбежать от самой себя, я трансформировалась в межзвездный истребитель, и, стартовав с Кибертрона, скрылась в глубинах космоса. Да… тогда я была способна и не на такое, однако никто не знал об этом… Но во мраке вселенной меня нагнал голос Анихилата. Он поведал мне историю моего создания и приказал последовать за ним; отыскать его душу, скитающуюся в просторах космоса, и встать на его службу. «И тогда я буду властвовать над всей Вселенной!» – как сейчас помню его жуткий смех… И тут дал знать о себе мой независимый характер: я знала, что без меня ему не вернуть силу, и я…отказалась ему помогать. Я долго сопротивлялась его натиску, пока, наконец, мне не удалось одержать верх. Но эта была лишь временная победа… Когда, уверенная, что никогда о нем больше не услышу, я вернулась на Кибертрон, он начал действовать. Какой-то непонятной мне мощью он неумолимо лишал меня силы: сначала я перестала трансформироваться, а потом и вовсе чувствовать. Когда он уже угрожал лишить меня зрения, голоса, слуха, способности передвигаться – в общем, всего, что делало из меня живое существо, – если я не перейду к нему в услужение, пришло неожиданное спасение – Оптимус Прайм… – Ладонь скользнула по лицевой пластине девушки, открывая горящие болью и тревогой окуляры, и она осмелилась повернуть лицо в ту сторону, где стоял предводитель автоботов. Нежная улыбка на миг коснулась ее губ: ей вспомнились потрясающие моменты их незабываемого знакомства. – Да…сэр… сами того не осознавая, вы вырвали меня из его когтей. И после этой встречи я поклялась себе, что никогда не подчинюсь Анихилату, что бы он ни делал со мной. Ко мне вернулись утраченные чувства… но космическая форма осталась далеко в прошлом. Потом он еще долгое время терзал меня, но не мог причинить никакого физического вреда. Я словно была защищена от этого и научилась быстро пересиливать боль. Когда началась война с десептиконами и я встала на сторону автоботов, я перестала его слышать. Мегатрон был прав: во мне настолько сильно бушевало желание забыть весь этот ужас, что, в конце концов, я подавила свои воспоминания, стерла свое прошлое, как мне казалось, навсегда… Но вот, спустя столько лет, это готово повториться вновь… – закончила она и, вздрогнув, снова уткнулась в платформу, точно еще сильнее внутренне сжавшись.
– Ничего себе! – непроизвольно вырвалось у Джазза.
Автоботы застыли словно статуи, неотрывно смотря на девушку и от потрясения не в силах вымолвить ни слова.
– Но почему ты не рассказала нам об этом раньше: мы могли бы тебе помочь!? – наконец, не выдержав, воскликнул Рэтчет.
– Не хотела, чтобы вы видели во мне кого-то другого… не такого как вы… – послышался шепот.
– Этого бы не произошло… – предводитель автоботов приблизился к Феррари, положил тяжелую ладонь ей на плечо и легонько погладил его. – Ты всегда была нашим другом, и что бы ни случилось, всегда им останешься.

В голосе Оптимуса промелькнула нежность, забота, трепетная влюбленность, которые он всегда испытывал к этой девушке. Но слишком тревожные, болезненные события прошедшего дня не позволили сенсорам Фер уловить эти чувства. Тем не менее голова ее приподнялась, повернувшись на голос лидера.
– Спасибо… – просто и искренне ответила Феррари и тут же опустила взгляд.
Предводитель автоботов улыбнулся, но моментально его лицо приняло сосредоточенное выражение:
– Итак, подытожим, что мы имеем… Мегатрон... Не знаю, как долго он вынашивал этот план… Возможно с самого начала войны или даже раньше, иначе бы он не успел сделать то сооружение, которое создал. Но факт есть факт: теперь мы имеем дело с гораздо более серьезным противником, чем предполагали ранее. Думаю, вы все это понимаете. Кроме того, он использует энергию камня, о которой мы ничего толком не знаем, разве что то, что камень этот земного происхождения, иначе бы он не вывел Анихилата на Землю.
– Сэр… – Джазз сделал шаг вперед и посмотрел прямо в оптику лидера. – Разрешите добавить…
– Разрешаю.
– Однако…Я не уверен, прав ли я…на все 100%.
– Говори, – приказал Оптимус Прайм, – сейчас любая информация будет кстати.
– В общем, когда я интересовался историей Земли… – при этих словах на лицах автоботов появились едва заметные улыбки. Все они прекрасно знали слабость Джазза к этой голубой планете и существам, ее населявшим, – …мне на глаза попалась интересная информация о некоем вулканическом минерале, который по каким-то причинам несколько тысяч лет назад буквально исчез с лица планеты. Ученые до сих пор бьются над разгадкой этой тайны: о его существовании они узнали по оставшимся в кратерах вулканов следам, но о дальнейшей судьбе минерала не было ничего известно. Однако не так давно я услышал одну интересную легенду. И об этом люди говорили только шепотом, боясь, как они выражались, привлечь злых духов: будто незадолго до происшествия в жерле одного из вулканов местные жители слышали страшные голоса. Склонные верить во всевозможные сверхъестественные силы, они приняли их за души умерших, навечно обреченных гореть в аду за земные грехи… У меня есть более разумное объяснение всему этому.
– Десептиконы! – догадался Бамблби.
– Точно.
– А что это был за минерал? – поинтересовался предводитель.
– Там давалась лишь небольшая заметка о его свойствах. Поскольку он давно исчез, информация о нем сейчас хранится в ценных архивах. Раньше его называли обсидиан. – Память услужливо подкинула нужный архив и Джазз процитировал отрывок статьи. – «Образуется при быстром застывании естественного расплава (магмы) на земной поверхности. Внешне представляет собой мелкие кристаллики, различимые разве что под микроскопом». И эта вся доступная информация. Однако есть еще кое-что. Излияние лав и формирование вулканических пород влияет на металлы! Это издавна заметили люди: именно с ними они связывали большинство месторождений металлов на Земле. Думаю, этот минерал накапливает в себе энергию, содержащуюся в металлических телах, в том числе и обычных рудах!
Фер вздрогнула и медленно произнесла:
– Не только в рудах… Когда луч Мегатрона прожигал мой корпус, я буквально чувствовала, как его мощь высасывает из меня энергию, неумолимо лишает сил.

Оптимус Прайм и Рэтчет быстро переглянулись. Вот истинная причина, из-за которой она едва не погибла – Абсидан впитал практически всю ее энергию! Отведя взгляд, предводитель задумчиво произнес:
– Выходит, что когда-то, чтобы реализовать задуманный план, Мегатрон собрал обсидиан со всей планеты в каком-то одном месте, – вслух размышлял он. – Вероятно, он его модифицировал с целью придать удобную, компактную форму и усилить тем самым его качества. Значит, теперь Мегатрон располагает невообразимой по мощи силой, способной вытягивать энергию из металла, в том числе и из трансформеров. Думаю, новое тело ему было необходимо, чтобы без риска для себя управлять минералом.
– Одно не могу понять, – подал голос Айронхайд. – Если минерал воздействует на металлы, то зачем же Мегатрон поместил его в металлический шар?! Помните, что рассказывала Фер: у Мегатрона в груди медленно вращался небольшой шар из стали… Вполне рационально предположить, что Абсидан находится там.

Все на время задумались. Неожиданно молчание нарушил возглас Фер:
– Абсидан воздействует только на тела, с которыми непосредственно взаимодействует! Ведь он не причинил вреда ни одному десептикону, находящемуся поблизости от него, как не навредил мне, после того, как Шило оттолкнул меня в сторону. Кроме того, не забывайте, что химический состав шара довольно сложный: возможно, существуют элементы, свойства которых позволяют ему противостоять губительной силе Абсидана. А, следовательно, со своей стороны он тоже оказывает влияние на минерал: удерживая его энергию внутри, в себе, он тем самым делает его безопасным для самого Мегатрона. К сожалению, Мегатрон научился использовать Абсидан в нужном ему направлении, поражая цели, словно лучом лазера.
– Да, похоже ты права… Но вернемся к ситуации, в которой мы оказались. Если верить легенде, Анихилат до сих пор находится в теле одного из метеоритов, упавших сотни миллионов лет назад на Землю. Активизация Мегатроном невероятного по массе и мощности минерала должна «пробудить» его ото сна и вновь вызвать жгучее желание следовать за Абсиданом. Но как мы знаем, в одиночку из той каменной ловушки, в которую он себя засадил, Анихилату не выбраться…я надеюсь, – тихо добавил Оптимус Прайм, – …следовательно, он будет требовать помощи у Мегатрона. И если мы не остановим их до того, как они сольются, Земля погибла. Вдвоем они разнесут ее на части. Похоже, здесь сошлись две родственные искры: у обоих «разрушать и властвовать» заложено в микросхемах, – мрачно усмехнулся Прайм.
– Тогда чего же мы стоим! Нам надо немедленно действовать!! – горячо воскликнул Бамблби.
– Нечего пока делать, – вздохнула Фер. – Мегатрон еще без сознания: на него это подействовало сильнее, чем на меня. Сыграл свою роль Абсидан… и моя закалка, – печально проговорила она, затем тихо добавила. – Еще бы, поваришься во всем этом с миллион лет – и не такие способности откроются, – и уже громче произнесла. – А Анихилат не подаст голоса, пока его не позовет минерал. Поэтому придется ждать, пока не очухается Мегатрон.
– Но мы может потом не успеть! – вспыльчиво произнес Бамблби.
– Будем надеяться, что этого не произойдет: ничего другого нам сейчас не остается, – сказал Прайм и вернулся к оставленной теме. – Значит, план таков: Мегатрон приходит в себя. Вероятно, сразу же Анихилат даст о себе знать. Через Фер, – он повернулся к девушке, – мы узнаем, где он находится. А потом…мы должны сделать все возможное и невозможное, чтобы не позволить Мегатрону добраться туда первым. Если же он каким-либо образом нас обставит, я не позволю ему соединиться с Анихилатом и уничтожу Абсидан…даже если это будет стоить мне жизни, – тихо добавил он. Затем его голос, усиленный эхом, вновь разнесся по залу, обращаясь ко всем автоботам. – Но вам, как это ни будет трудно, придется взять на себя десептиконов…
– А что делать нам? – впервые, за все время нахождения среди трансформеров, заговорил генерал Ротвел.
– Соберите своих людей и как можно больше военной техники, но сделайте это тихо, не создавая лишней паники. Грядет настоящая война, каждый человек будет на счету. Если мы проиграем… – Прайм мотнул головой, – даже не хочу думать, что тогда будет.
Молча кивнув, генерал взялся за телефон, быстро отдавая команды.
– Но как быть с Анихилатом?! – воскликнул Айронхайд. – Ведь, насколько я понял, это существо все же имеет собственное тело и разум. Вдруг, едва проснувшись, оно начнет крушить все вокруг, пытаясь выбраться? Кто знает, может за то время, что Анихилат находился в метеорите, отдыхая от бесконечных сражений, он восстановил свои силы…!?
– Если оно имеет и тело, и разум, тогда зачем ему вообще Абсидан? Почему его так тянет к нему? – задал вполне рациональный вопрос Бамблби.
– Чтобы обрести еще большую силу и вернуть утраченное тело, – ответила Феррари.
– Опять тело!!?? Ему что, мало одного?!
– Дело в том, – пришел на выручку Фер лидер, – что когда я сказал, что в космосе душа обрела твердое тело, я не совсем точно выразился. Она его попросту украла! Предполагают, что это был случайный путник с другой галактики: никто не знает наверняка, как Анихилат сейчас выглядит и какими способностями обладает… даже Искра. Я упоминал, что на каждом правителе лежит особая миссия… Так вот, если час, который это существо столько ждало, все же наступит… «Стоять на страже добра и мира» – именно такую задачу поставила Вселенская Искра перед всей правящей династией Кибертрона. Тот, кому последнему была передана эта тайна, должен будет любым способом защитить голубую планету от разрушительных планов единственного выжившего Анихилата. Но сейчас важнее другое: не допустить его соединения с Мегатроном и минералом.

– Я займусь им …сама, – спустя минутное размышление решительно заявила Фер.
– Нет! Ты уже и так много сделала для всех нас. Ты останешься здесь! – категорично высказался Прайм. – Тебе нельзя ввязываться в бой.
Процессор девушки никак не мог принять подобные слова. По нейросети пронеслась волна возмущения, протеста. И Фер совершенно позабыла об этикете.
– Значит, вы там будете сражаться, а я здесь сидеть сложа руки и гадать, живы вы или нет; или может именно в этот самый миг кто-то из вас там умирает, пока я тут бездельничаю в безопасности?!! Ну уж нет!! Не бывать этому! Ты не можешь запретить мне бороться за то, чем я дорожу!!! – вскочив с контейнера, в запале выкрикнула Феррари. Окуляры горели бешеным огнем, покалеченная оптика стреляла черными и красными искрами. В «сердце» бушевала настоящая стихия, неподвластная разуму девушки.

Оптимус Прайм был не в силах отвести от нее восхищенного, и вместе с тем встревоженного взгляда. В чем-то она, конечно, была права, и он это понимал. И, тем не менее, он не мог позволить ей впутаться в бой, зная, что любая, даже малейшая, ошибка с ее стороны, любой, пусть несильный, но меткий удар противника будет стоить ей жизни. Это же понимали и остальные автоботы и полностью поддерживали своего предводителя.
– Фер, никто из нас не имеет права тебе приказывать не сражаться, – мудро заметил Силрон, – но Прайм прав. Ты можешь серьезно пострадать в бою, и мы ничем не сможем тебе помочь. Командир не потому, так поступает, что не верит в тебя… Рэтчет, ты должен все ей рассказать …
– Да, – согласился тот, решив, что она и в самом деле должна это знать. – Под воздействием луча Абсидана твой корпус ниже грудных пластин утратил свою прочность, как изнутри, так и снаружи. Прямое попадание туда постороннего предмета даже небольших размеров неминуемо заденет искру, и тогда… – он не закончил, но всем и так стало понятно, что произойдет.
– Фер… – приблизившись к ней так, что их отделял один единственный шаг, Оптимус заботливо взял ее за плечи и твердо, но с ноткой тревоги в голосе, сказал. – Пообещай мне, что не выйдешь из этого зала…
Несмотря на то, что заявление Рэтчета глубоко ее поразило, она тихо произнесла:
– Не могу…
– Фер…!

Но он не договорил, потому что из динамиков послышался голос Мегатрона.
«Шарк! Что это было!? …Ага!!» – спустя пару секунд торжествующе воскликнул он. – «Объявился! Интересно, а что он скажет, если я ему предложу поделить власть над Миром? Ведь мы нужны друг другу! Так… Он где-то рядом, я чувствую его всем естеством… Но не достать!» – разъяренно прокричал Мегатрон. – «Спокойно… Время у меня есть. Пока автоботы вникнуть в суть дела, я уже буду владеть вселенной! И тогда избавиться от них станет проще пареной репы!» – и он расхохотался.
«Значит это ты Мегатрон…?» – внезапно прозвучал спокойный, уверенный в себе голос незнакомца. И только Фер одна знала его. По нейростволу в спине пробежали разряды. Предупредительно подняв руку вверх, она тем самым заострила внимание автоботов на незваном госте.
«Я! А ты кто такой??!!» – проревел Мегатрон.
«Ты сам это прекрасно знаешь, – все так же непроницаемо ответил неожиданный гость. – Меня зовут Анихилат Рокс... И мне нужен Абсидан».
«Подожди-подожди… Мне он тоже нужен. Так может у нас общие цели?»
«Может и так. Что тебе надо от меня?»
«Твоя сила», – заявил Мегатрон.
Анихилат в ответ лишь рассмеялся: «И ты думаешь, я ее так просто тебе отдам?»
«Нет-нет, ты меня неправильно понял: я не собираюсь отбирать ее у тебя. Я просто предлагаю объединиться. И не говори мне, что тебе не нужна моя помощь: ведь, насколько я знаю, ты в теле метеорита и не имеешь ни малейшей возможности оттуда самостоятельно выбраться. Я тебе помогу в этом».
«Ладно… Но ты должен будешь пообещать сделать для меня еще одну вещь».
«Я тебя внимательно слушаю», – смиренно сказал Мегатрон, видно, посчитав лучшим сейчас не торговаться.
«Мне нужна та, которую вы называете Феррари!» – неожиданно заявил Рокс.
«Это невозможно. Она мертва!» – уверенно произнес Мегатрон.
«Ошибаешься».
«Что???!!!» – казалось, стены завода содрогнулись от прогремевшего ошарашенного голоса предводителя десептиконов.
«Да, она жива… Ты мог бы уже с десяток раз отправить ее душу в вечное скитание по космосу, к Вселенской Искре, но твоя проблема в том, что ты слишком много думаешь, когда от тебя требуется лишь безжалостно уничтожить врага, вставшего на твоем пути…»
«Не учи меня, как жить!» – злобно прошипел Мегатрон, но Анихилат сделал вид, словно не услышал его, и, как ни в чем не бывало, продолжил:
«…Именно поэтому она все еще ходит по этой земле…»
«Тогда я завершу начатое!»
«Нет, она моя!!! – в исступлении закричал Рокс, но затем уже спокойнее добавил. – Помни: сила в обмен на нее».
«Зачем она тебе?»
«Старые счеты».
«Хорошо, пусть будет так, – подозрительно быстро сдался Мегатрон. – Где ты?»
«Потухший вулкан, Норлэнд».
– Поспешим! – воскликнул Оптимус Прайм, но автоботам и не требовалось приказа.

Вскочив со своих мест, они все без исключения были готовы ринуться в бой хоть сейчас. Даже Феррари, стоявшая до этого немного в стороне от всех, теперь присоединилась к друзьям.
– Ты остаешься здесь! – не терпящим возражений голосом произнес предводитель, глядя прямо в окуляры Фер. – Это приказ!
Но та лишь молча опустила голову. Приняв этот жест за готовность подчиниться, Прайм, повернувшись, бросился к двери. Вслед за ним последовали и его воины.

Едва лидер отвернулся, Фер подняла взгляд. Ее всю переполняли противоречивые эмоции. Девушка была полна решимости кинуться в бой, однако на лице ее было написано крайнее огорчение: тем не менее, она не могла ослушаться приказа командира. Она знала, что, ввязавшись, безрассудно рискует жизнью, что ей не дожить до следующего дня, но, несмотря на это, ее неумолимо тянуло следом за друзьями. Не отводя печальных линз с того места, где только что стоял Оптимус, она словно взглянула ему вслед, прошептав: «Будьте осторожны…». Через секунду они уже скрылись из виду.
В зале остались лишь Фер с Сэмом и Эвелин. Едва из динамиков послышалось местонахождение Анихилата, подразделение спецназа, а вместе с ним и генерал, словно испарились.

Какое-то время царило молчание. Фер задумчиво опустилась обратно на металлическую платформу; Сэм и Эвелин, взявшись за руки, не отводили тревожного взгляда от проема двери, в котором только что исчезли автоботы.
– Все… теперь нам остается только ждать… и надеяться, что они одержат верх, – вздохнула Эвелин.
– Точно… и самое ужасное, что мы ничем не можем им помочь, – произнес Сэм и только тут понял, что сказал: послышался тяжелый, печальный вздох.
«Так ли это?» – раздался неуверенный голос из динамиков.
– Нет, ты не должна туда идти. Оптимус Прайм прав: это слишком опасно. Уверен, они справятся сами… по крайней мере, должны справиться…
«Я обязана быть рядом, сражаться бок о бок с друзьями, умереть, в конце концов, вместе с ними, если потребуется! Но не сидеть здесь…» – безнадежно пробормотала Фер.
– Но ты ведь не ослушаешься приказа Прайма? – заподозрив неладное, поинтересовалась Эвелин.
«А своей искры?! Почему я должна ослушаться зова собственной искры!?»
На это ни у кого не было ответа.

Неожиданно установившуюся тишину нарушил спокойный голос Анихилата:
«Так ты и вправду здесь, на этой планете… Ну как, обрела покой? Или еще чего-нибудь потеряла? – засмеялся он. – Наслышан о садистских увлечениях Мегатрона… Ну ничего… в бою закаляется характер. А ты как-никак воин, мало того – разрушитель! У нас всех это в крови. Я даже готов простить тебя и забыть былые ошибки, если ты докажешь свою преданность…»
«Преданность!!?? Да я тебя на куски разорву!» – разъяренно воскликнула Фер.
«Вижу, истязания не посбивали с тебя спесь! Что ж, я исправлю этот промах, – все так же хладнокровно продолжил он. – Мегатрон глуп: он не понимает, какая сила у него в руках. Но я это знаю. Я намеренно сделал так, чтобы ты слышала наш разговор, а заодно, уверен, и твои друзья. Я покончу со всеми одним махом! И обрету безграничную власть! Попробуй мне помешать, если сможешь, – язвительно усмехнулся он, и неожиданно голос его стал зловеще тихим. – Ты не хотела мне подчиниться!? Тогда ты узнаешь, что такое подлинные страдания, муки, испытав которые лишь однажды станешь желать смерти, как ничего другого во всем мире. Твои друзья скоро умрут… все до одного!!! А ты умрешь с отчаянной мыслью, что, несмотря на все старания, ничем не смогла мне помешать! Конец всему близок…и неизбежен, – и он угрожающе расхохотался.
«Это мы еще посмотрим!»

Вскочив с места, как ошпаренная, Фер резким движением руки вырвала из своей шеи провод, другим концом подключенный к компьютеру. Подпрыгнув в воздух, она мгновенно трансформировалась в красную феррари и пулей вылетела из зала, показав при этом чудеса ловкости. Даже боком не задев металлического каркаса проема, она на предельной скорости развернулась в соседнем помещении и выскочила на улицу.
– Ну и ну… – только и успел произнести Сэм.

@темы: "Трансформеры: за пределами стали" (роман)

---

Трансформеры: за пределами стали (часть 13)

***

Рэтчет и Фер остались одни. Автобот задумчиво обвел ее взглядом. А все ли возможное он сделал? Ему казалось, что нет. Он должен был поставить ее на ноги, помочь ей вернуть зрение, а сейчас и возможность говорить! Рэтчет опечаленно опустил голову: если бы он еще знал как! «Только невероятная, фантастическая сила способна сделать ее прежней…» – тяжело вздохнул он. И неожиданно встрепенулся: «А может такая сила существует!? Абсидан… Где-то я уже о нем слышал… Джазз должен знать! Что, если его энергия, укравшая у нее способности, может их и вернуть?!» Затем печально покачал головой: «Нет, такое бывает только в сказках!» Он вновь кинул обеспокоенный взгляд на Фер. Искра разрывалась, видя девушку в таком состоянии; по системам прогонялись мучительные, тревожные испульсы. «Представляю, какие чувства на нее нахлынут, когда она очнется; поймет ли она вообще, что жива?!» – снова вздохнул он. – «Кругом темнота, словно ты одна в целом мире. И не окликнуть никого, не сказать даже одного единственного слова…» – он словно почувствовал это на своей шкуре, и от ужаса, проникшего в его процессор, по нейростволу в спине пробежали разряды тока. «Нет! Я не позволю, чтобы ты так подумала! Ты никогда не будешь чувствовать себя одинокой! Мы будем рядом и ни за что не оставим тебя!»

Едва он так решил, как сенсоры зафиксировали слабое движение на платформе. Вскоре медленно, с трудом открылись глаза девушки. Она пришла в сознание. Фер попыталась приподняться на металлическом листе, на котором лежала, но тело отказывалось ее слушаться, словно отчаянно противилось ее воле. Сделав невероятное усилие над собой, она все же сумела оторваться от холодного металла. Однако вскоре поняла: это выше ее сил. Едва не потеряв сознание от боли, она готова была спиной повалиться обратно на стол, когда неожиданно чья-то мощная рука подхватила ее прямо в воздухе.

Аккуратно опустив девушку на самодельную койку, Рэтчет успокаивающе коснулся ее плеча.
– Все хорошо, Фер. Мы с тобой, – заботливо проговорил он.
«Значит, они были на базе десептиконов… вероятно, даже сражались…» – потекли мысли. – «Но что произошло? Почему я не слышу своего голоса?! И Рэтчет тоже его не слышит?» – и тут она догадалась. – «Мегатрон вывел мне из строя голосовое устройство!» – а, удостоверившись, что и радио уничтожено, добавила. – «И, похоже, переговорное тоже… Что же тогда делать? Как сообщить им то, что я смогла там увидеть?! Как предупредить их о неведомой опасности?!» – отчаянно пыталась она найти выход.

Внезапно в процессоре раздался жуткий хохот, от которого Фер всю передернуло. «Что это?» – в ужасе подумала она, спустя пару секунд придя в себя.
– Что случилось? – встрепенулся Рэтчет, увидев, как Фер задрожала. Ее голова испуганно вертелась из стороны в сторону, словно ища что-то.
Вскоре смех снова повторился. Он не переставал гудеть в процессоре несколько минут, сворачивая все мысли точно в клубок и не оставляя ни малейшего шанса его распутать. Безнадежно пытаясь избавиться от наваждения, Фер с силой сжала ладонями голову…

Он исчез так же внезапно, как и возник, и она вновь вернулась в реальность.
– Фер! Фер, ты слышишь меня?! – схватив ее за плечи, надрывался Рэтчет, но, заметив, что она уже успокоилась, отпустил.
«Что с ней такое происходит?! Неужели это все побочные действия луча камня? Или что-то другое…?» – логические цепи раскалывались от всевозможных предположений. И ни одно из них, как потом выяснилось, не оказалось верным.

Не успев отойти от мерзкого смеха, Фер вновь вздрогнула, услышав далекий, но отчетливый голос: «Жаль, меня там не было, чтобы увидеть, как потухла твоя оптика, в отчаянии смотря в никуда… Но осознание того, что ты умерла в муках, так и не узнав, что произошло, доставляет мне невероятное удовольствие!» – и вновь послышался омерзительный хохот. По телу пошли разряды, но Фер взяла себя в руки. Что-то ужасно знакомое было в этом голосе, и она мучительно пыталась понять что… «Мегатрон!!! – неожиданно возникла фантастическая догадка. – Это Мегатрон!!!!! Я слышу его мысли! А он мои, похоже, нет, иначе бы он знал, что я жива…» Это невероятное предположение придало ей сил. Вот то, что им было нужно! Теперь надо лишь придумать, как передать это автоботам.

Она протянула руку в темноту в надежде дотронуться до Рэтчета. Тот моментально понял ее жест. Подойдя ближе, он помог ей опереться о себя и аккуратно спуститься на пол. И тут Фер едва не упала. Ноги подкосились, весь корпус пронзила мучительная болезненная дрожь; давящая, казалось, откуда-то сверху боль безжалостно заставляла с каждой секундой склоняться все ниже и ниже, но все же Феррари упрямо держалась, запретив себе сдаваться в плен охватившим ее мукам. И в тот миг, когда напряжение стало просто невыносимым, на помощь пришел друг: еще крепче обхватив ее, Рэтчет не позволил девушке осесть на пол, нежно поддерживая ее ослабленное тело. И спустя минуту с огромным трудом Фер выпрямилась во весь рост.
– Ты хочешь, чтобы мы пошли ко всем? – заботливо, с ноткой тревоги в голосе, спросил Рэтчет.

В ответ она лишь кивнула. Так они и направились в соседний зал, где находились автоботы и люди: перекинув манипулятор через шею Рэтчета, девушка настолько крепко, насколько была в состоянии, ухватилась за него; медик, держа ее руку, чтобы она не соскользнула, обнял Фер за талию.

***

В помещении царила торжественная тишина. Только лишь размеренный, спокойный голос лидера автоботов нарушал ее идиллию, эхом отражаясь от каждого угла, каждой ниши станции.

Это было поистине величественное зрелище! Своеобразным бело-черным живым ковром вдоль одной из стен расположились спецназовцы. На массивной, поржавевшей от времени стальной платформе, выпрямившись по струнке, стоял генерал. Прямо над ним нависало огромное лицо красно-синего гиганта. Предводитель автоботов, проницательно вглядываясь в глаза военного офицера, с каждой секундой все больше и больше округляющиеся от потрясения, в весьма кратком изложении пересказывал ему историю существования трансформеров…от начала войны до настоящего момента.

Вокруг с явно томящимися, задумчивыми выражениями лиц маялись от скуки его воины. Айронхайд лениво осматривал невероятных размеров пушку, преобразовавшуюся из правой руки; Джазз, слегка опустив визоры, словно спал, украдкой наблюдая за генералом и его подчиненными. Сэм и Эвелин посмелели вконец, суетясь среди могучих фигур трансформеров. И Силрон, и уж тем более Бамблби никак не могли устроиться, то так, то этак вертясь, облокачиваясь на стальные контейнеры вдоль стены помещения. Наконец, устав от безделья, ярко-желтый трансформер обреченно опустился на небольшую платформу.

Изредка то один, то другой из автоботов бросал умоляющие взгляды на лидера. Но он их словно не замечал, или делал вид, что не замечает. Впору было заскулить! Кулаки так и чесались задать кому-нибудь хорошую трепку, а тут – видите ли, затеяли болтовню! Прям общество «Доверия и раскрытых тайн»!

Оптимус Прайм как раз заканчивал свое повествование, когда внезапно у порога зала послышались шаги.
– …И мы быстро, насколько нам позволяли силы, вернулись сюда… – тут он обернулся и обеспокоено посмотрел на вошедших. В следующую секунду вздох облегчения сорвался с его уст: «Она пришла в сознание!»

Автоботы встрепенулись; Бамблби, точно очнувшись от дремы, резко вскочил на ноги. Его стальные, едва заметные элементы лица с быстротой молнии задвигались, словно головоломка, в мгновение ока сформировавшись в радостную, нежную улыбку.
– Фер! – вскричал Сэм, едва они пересекли порог огромного зала, и бросился к ней. Обхватив обеими руками ее ногу, которая была никак не меньше полуметра в ширину, он поднял на нее все еще по-детски блестящие глаза и от переизбытка чувств обрадовано воскликнул. – Ты жива! Черт, ты самая живучая из всех, кого я знаю!!

Губы Феррари тронула ласковая улыбка: «Спасибо…право, я польщена…»
– Тише-тише, – тем временем умерил юношеский пыл Рэтчет. Находиться так близко от трансформера, пусть даже если он и стоит на месте, для человека было очень опасно.
– Что случилось? – пристально взглянув на Рэтчета, с оттенком тревоги в голосе спросил предводитель.
– Не знаю, Прайм. Но чувствую, происходит что-то неладное… Фер сама не своя; все время вздрагивает, словно что-то терзает ее изнутри… А потом она захотела придти сюда…

Внезапно Феррари вновь услышала звук, какой-то тихий, до боли знакомый. Но теперь это было уже другое. Голова ее медленно повернулась в ту сторону, где на небольшом металлическом ящике стоял компьютер Сэма. «Ну, конечно! Как же Сэм без него! Вот и выход, хоть и временный! Надо лишь, чтобы они правильно меня поняли, и тогда Мегатрон уж точно пожалеет, что связался со всеми нами!»

Она не сводила взгляда с монитора, словно хотела пронзить его насквозь. Ее странное поведение моментально заметил Прайм. Проследив за ее взором, он остановился на ноутбуке и задумчиво спросил:
– Силрон, можно подключить голосовое устройство трансформера к электронно–вычислительной технике людей?
Услышав вопрос предводителя, Фер вновь улыбнулась: Оптимус как всегда схватывал все на лету!
– Хм… – погрузился в размышления автобот. – Теоретически, да. Но я никогда не делал этого...
– Скажи, что надо сделать. У меня получится, – снизу вверх посмотрев на трансформера, уверенно откликнулся Сэм.
– Давай, – воодушевился Силрон.
– Один момент, – смущенно улыбнулся парень, и Оптимус Прайм понял, что он хочет этим сказать. Без лишних слов он поднял молодых людей на платформу, к генералу Ротвелу.
Открыв ноутбук, Сэм выжидательно посмотрел на техника. И Силрон продолжил:
– Так, вот этот кабель надо одним концом вставить в разъем для микрофона… – достал он из небольшой, едва заметной панели на груди длинный трос и нужной стороной передал юноше.
Вот тут-то и возникла первая проблема: по меркам людей он был настолько массивным, что не прошел бы ни в один вход в компьютере.
– Нужен переходник… – задумчиво произнес Сэм. – Что-нибудь такое, что было бы в состоянии проводить ток…
– Это подойдет? – Эвелин вытянула из волос тонкую металлическую шпильку и протянула своему парню.
– Еще как! – благодарно посмотрев ей в глаза, вскричал Сэм. Эвелин лишь улыбнулась в ответ. – Готово! – спустя пару минут прозвучал его торжествующий возглас.
– Так, а другим… – Силрон повернулся в Рэтчету и попросил. – Подключи к голосовому блоку. У тебя это лучше получится.

Медик кивнул. Аккуратно опустив Фер на небольшой металлический контейнер, заботливо приготовленный Бамблби, Рэтчет уже в который раз обнажил ее функционирующие системы. Ослепительным, ярко-голубым сиянием сверкнула искра, своей мощью осветив весь зал. Неожиданно Фер резко передернуло. «Это причиняет ей боль!» – догадался Рэтчет. И тут же рука, словно сама собой, быстро прикрыла створку, загородив «сердце» Феррари от посторонних глаз. – «Еще бы! Ведь ее режимы все еще не нормализовались, а, следовательно, любое вмешательство в их работу вызывает их яростное сопротивление! И, тем не менее, другого выхода нет…» – грустно вздохнул автобот.
– Мне снова придется это сделать… – прошептал он, обращаясь к Феррари. Его окуляры ласково, успокаивающе смотрели на девушку, и в то же время в них застыли печаль, страдания от осознания того, что он своими же руками вынужден будет заставить ее вновь мучиться. – Потерпи…совсем немного…
Внезапно Фер улыбнулась; голова слегка наклонилась вперед, словно в знак готовности. И Рэтчет снова отодвинул панель на ее груди. Девушка вздрогнула, стальные элементы лица сместились, застыв в болезненной гримасе; оптические сенсоры на миг мучительно накрылись металлическими веками. Но в ту же секунду невероятными усилиями она подавила боль.

До скрежета сжав зубы, не позволяя душевным терзаниям, отчаянию одержать над ним верх, врач, не теряя ни минуты, принялся за дело. «Так, непосредственно в голосовой аппарат подключать нельзя, иначе все может взлететь на воздух. А если пропустить через разветвление…?»
Кивнув своим мыслям, он уже было потянулся к Феррари с намерением осуществить свой замысел, когда неожиданно замер. Не сводя задумчивых линз с Фер, он словно сам себе заявил:
– Так, стоп!! Если канал, идущий к голосовому устройству, вдруг где-то ниже поврежден, то будет замыкание… Вот это задачка… – озадаченно покачал головой Рэтчет.
Его рука раздвинулась – и в следующую секунду слепящий луч лазера ударил Феррари прямо в грудь, проник в системы, сканируя каждый элемент, впитывая в себя всю, надо сказать не слишком утешительную, информацию, которую могло дать ее тело. Девушка резко дернулась.
– Тише-тише, – успокаивающе прошептал автобот. – Еще чуть-чуть… – И уже спустя минуту, отключив сканер, мрачно изрек: – Так и есть…
– А что, если попробовать через шею? – подал голос Айронхайд.
– Хм… Ты прав… Похоже это единственный выход. Но… Фер, будет больно… – грустно взглянув в глаза девушки, с ноткой тревоги в голосе предупредил он.
Та лишь кивнула в ответ: «А кто сказал, что будет легко!?» – усмехнулась она своим мыслям.

В том месте, где провод, огибая искру, проходя чуть-чуть в стороне от развороченного почти полностью голосового модуля, устремлялся в горло, Рэтчет зажал его предусмотрительно подготовленным щипцом с тонким, по меркам трансформеров, тросом на конце. Фер вновь мучительно вздрогнула, по телу покатилась все нарастающая волна лихорадки. Чтобы хоть как-то унять боль, девушка плотно сомкнула глаза, всеми силами удерживая страдания внутри. Но неожиданно, словно по волшебству, дрожь исчезла, а из-под слегка приподнятых век сверкнул спокойный, словно безразличный ко всему происходящему, голубой свет.
– Ну, с богом… – прошептал тем временем медик и медленно, аккуратно подсоединил к стальному наконечнику провода компьютер Сэма.

Все в напряжении ожидали, что за этим последует, мысленно готовые к какой-нибудь неожиданности вроде возгорания микросхем, но в глубине души надеясь, что этого все-таки не произойдет. Вокруг установилась мертвая тишина; казалось, даже с полсотни солдат как один затаили дыхание. Но уже спустя минуту по залу прокатился вздох облегчения: все шло как надо.
– И последнее… – вновь заговорил Силрон. – Сэм, в файлах, содержащих разговор Фер и Мегатрона, скрыт код, индивидуальный шифр, присущий каждому трансформеру. Знаю, то, что я сейчас скажу, покажется тебе фантастическим и невыполнимым, но это возможно, поверь мне… Ты должен отделить этот код и, сравнив с множеством сигналов, поступающих в данный момент из функционирующих систем Фер в память компьютера, выделить один, тот, который отвечает за голосовую функцию – то есть за информацию, которая должна была считываться в режиме реального времени, но сейчас осталась лишь в ограниченных пространствах микросистем…
– Но…как это сделать?! – ошарашено посмотрел на автобота Сэм. – Как понять, что это именно тот сигнал, который нам надо!?
– В этом я тебе помогу.
– Хорошо, – с готовностью отозвался юноша – и работа закипела.

Через какое-то время цифровой код был выделен; еще несколько минут потребовалось системе, чтобы разыскать в памяти все проникшие в нее из микросхем Фер шифры и сравнить их с имеющимся кодом. Но результатов это не дало ровным счетом никаких. Сэм удивленно посмотрел на Силрона; на лице последнего было написано крайнее недоумение.
– Ничего не понимаю… Ни один не сходится… этого не может быть… Хотя…если… Прокрути-ка последний сигнал, – попросил он Сэма.

Из динамиков донеслись непонятные дребезжащие звуки, сменяющиеся затем шорохом и потрескиваниями. И по мере того, как характер их менялся, лицо Силрона становилось все более хмурым и задумчивым. Чего нельзя было сказать о Феррари: в ее окулярах медленно загоралась радость. Как же они были близки к разгадке, буквально наступали ей на пятки! «У них получится, я знаю! Они справятся…сами. Я ничем не могу им помочь…»
Неожиданно Силрон воскликнул:
– Вот оно! Наложи этот сигнал – HDS – на код и вновь проверь на идентичность со всеми остальными.

И снова никаких очевидных результатов, за исключением едва различимого потрескивания. Но на этот раз это, казалось, мало огорчило автобота, словно он предвидел такой исход. «Так…если я правильно понимаю – и как это ни грустно признавать – голосовой процессор Фер уничтожен безвозвратно… Значит, по логике, и ее голосовой код, записанный там, на автосвалке, не будет совпадать ни с одним из нынешних сигналов… Но в сочетании с HDS он, тем не менее, передает какую-то информацию…вернее малую ее часть. Получается, природа этой волны несколько отлична от голосового модуля… И пока у меня только одно объяснение ее сущности… Шарк! Видно придется признать, что это нереально, и тем не менее это так!» – и он с готовностью приказал:
– Бросай код: к сожалению, это бессмысленно. Этот сигнал… Все шифры, совместимые с ним даже в пределах сотых долей процента надо объединить в единую цифровую кодировку.

Пальцы Сэма проворно забегали по клавиатуре ноутбука, и спустя десять минут он утомленно выдохнул:
– Есть…
– Запускай. Будем надеяться, что мы нигде не ошиблись…
С минуту ничего не происходило, но внезапно из динамиков раздался шутливый голос Феррари:
– Как поживают наши старые добрые десептиконы? Вы, надеюсь, не забыли их навестить, по пути заодно повыдергивав им все проводки?
Автоботы засмеялись. Сэм и Эвелин от неожиданности подпрыгнули на месте, но тут же восторженно уставились на девушку.
– Да, заскочили ненадолго на огонек, – со смехом отмахнулся Бамблби и не преминул восхищенно добавить. – Фер, ты была просто неотразима! Они тебя век не забудут, это точно!
– На то и рассчитывалось, – усмехнулась Феррари. Тусклые окуляры сладостно, беззаботно блеснули: она снова была среди друзей, с Сэмом, Оптимусом, могла поговорить с ними, рассказать обо всем, что не давало ей покоя, не заботясь, что не будет услышана…

Немного в стороне ошеломленно замер генерал. Где-то он уже слышал этот голос… Офицер медленно закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться, проникнуть глубоко в свое подсознание. И неожиданно встрепенулся: он вспомнил! «Это она… Девушка-воин!? Одна из них? Да! Боец, сражающийся не на жизнь, а на смерть под руководством своего лидера».
Между тем, бросив на Феррари встревоженный взгляд, Прайм спросил:
– Фер, как ты?
– Спасибо, сэр, хорошо, – повернувшись в сторону предводителя, кивнула девушка, но при этом рот ее даже не раскрылся.
Это заметили все автоботы. В процессор одновременно проникла одна и та же фантастическая догадка. Однако Рэтчет их опередил.
– Это не голос! Это мысли!! – воскликнул он.

Феррари улыбнулась, а следом за ней и Силрон: он не ошибся в своих рассуждениях!
– Именно! – послышался из динамиков ее радостный возглас. – Молодцы, вы сделали как раз то, что и требовалось! Дело в том, что происходят довольно странные вещи и я не знаю, как это случилось… Впрочем…Сейчас вы все сами поймете. Начинается!

И действительно, вновь раздался тот самый голос, который уже несколько раз слышала Фер, только теперь, усиленный динамиками компьютера, он звучал просто жутко. Едва услышав его, все автоботы без исключения яростно нацелили свои пушки на монитор ноутбука. Генерал заметно вздрогнул: без сомнения, это было то же существо, что и тогда, в штабе – Мегатрон!

«…Ты знаешь, что спутала мне все планы!?» – взбешенно обратился он к неведомому собеседнику. Стальных губ Феррари коснулась презрительная усмешка. «Конечно, знаю!!!» – зловеще заявили повелителю десептиконов ее глаза. – «И все-таки жаль… Ты стала бы великолепным довершением моей армии, образчиком истинного десептикона. Ну почему тебе надо было оказаться такой непокорной и упрямой!? Столько усилий, времени потрачено впустую! И всё ради чего!? Чтобы просто избавиться от тебя…раз и навсегда! Да если бы знал, чем это обернется, давно бы так поступил!!! …А еще этот предатель Шило! Как он посмел мне воспротивиться!! Ну, да ладно… Мне ли жаловаться на судьбу: одним ударом сразу двоих! …Хм, а Старскрим должен быть мне даже благодарен: я облегчил ему жизнь! – разразился Мегатрон дьявольским хохотом. – Эх, Феррари–Феррари… Я предупреждал тебя не играть с огнем… не раз… но на тебя слова, по-моему, не действуют… Тебе же хуже! Если бы ты приняла мое предложение, то сейчас не валялась бы грудой металлолома!» – и Мегатрон торжествующе рассмеялся.

– Что это было? – отрывисто произнес Джазз, когда все стихло.
Но ему никто не ответил: автоботы ошарашено переводили взгляд с ноутбука на девушку и обратно, в смятении пытаясь понять, как это возможно. Молчание прервала Фер. Ее лицо помрачнело, и грустно опустив голову, погруженная в собственные мысли, она тихо произнесла:
– Значит, Шило погиб…?
– К сожалению, да, – ответил ей Оптимус Прайм, но она, казалось, его не услышала.

Глубоко задумавшись, она едва слышно прошептала, словно обращаясь к теперь уже бывшему десептикону, – ибо тот поступок, который совершил Шило, был по силам разве что истинному автоботу, – чья душа где-то там, воссоединилась с Вселенской Искрой:
– Мне удалось вырваться оттуда живой…благодаря тебе…. Но ты не дождался меня, ты ушел…навсегда… и не взял меня с собой…. Но и я не могу сделать того же… Клятва, данная себе, навеки останется со мной. И когда-нибудь я попрошу у тебя прощение, что не сдержала обещания…
Искра ее разрывалась от тоски; переполненная скорбью, она, казалось, вот-вот вырвется из груди. Автоботы безмолвно смотрели на Фер, не решаясь нарушить ее глубоко-внутренних, душевных переживаний. В конце концов, она имела право облегчить свою душу, выплеснуть все, чем было наполнено ее сердце, хоть и в мыслях.

«Наверно, она на самом деле его любила, как и он ее… Шило был прав, когда сказал, что ему повезло больше, чем всем остальным, которым она была не безразлична…как, например, мне…» – медленно текли печальные мысли в процессоре Оптимуса. И тут внезапно его поразила неожиданная догадка: он вспомнил последние слова Шила – «Береги ее…», его выразительный, проницательный взгляд в ту минуту. «Он знал! Знал, что я не могу жить без нее; знал, как я ее люблю, что пожертвую всем, что у меня есть, ради нее, даже собственной жизнью! Как это сделал он…»
Неожиданно Фер встрепенулась: она совсем забыла, что теперь все ее мысли, как на ладони. Как бы тяжело это ни было, но она должна отодвинуть воспоминания и размышления на второй план, вернуться в реальность. И, тем не менее, несмотря на разрывающую ее изнутри душевную боль, она чувствовала невыносимую потребность спросить об этом:
– Как это произошло? Как он…умер?
– Когда мы ворвались на станцию… – ответил ей Прайм, – …он лежал на полу, но был в сознании. Он сказал, что нисколько в тебе не сомневался, и что ты поступила правильно во всех отношениях… Фер, он спас тебе жизнь…
– Я чувствовала это… Перед тем как я потеряла сознание, чья-то рука резко оттолкнула меня в сторону…
Оптимус кивнул. Нечто подобное представлял себе и он.
– К сожалению, мы ничем не могли ему помочь: искра была пробита насквозь. Его последние слова…были о тебе, – проговорил предводитель автоботов. – Он попросил меня передать их тебе: «Скажи Фер, что я всегда ее любил… и до сих пор люблю…».

Голова Феррари печально опустилась. Какую непростительную ошибку они совершили, так запоздав с этой встречей! Если бы они увиделись чуть раньше – на тысячелетие, век, год, день – сейчас он был бы среди них, живой! «Да, Шило уже не вернуть… – вздохнула Фер, но неожиданно из динамиков раздался ее негромкий, твердый голос. – Но я не могу позволить себе расслабиться: есть вокруг меня еще слишком много того, что мне дорого больше жизни и за спасение чего я буду сражаться до последней капли энергии!»

Автоботы как один восхищенно посмотрели на нее. И каждому из них в голову пришла практически одна и та же мысль: «Вот именно то, что имел в виду Шило, говоря, что она сильная, храбрая и никогда не отступится от самой себя; и то, что так хотел заполучить Мегатрон – безжалостное самопожертвование ради достижения цели. Тут-то он и прокололся – в выборе целей!»
– Фер, Шило сказал, что Мегатрон использует Абсидан, – сразу перешел к делу Оптимус Прайм. – Может, ты знаешь, что это такое и как понять «использует»?
Призрак далекого прошлого проник глубоко в душу, больно кольнул в искру…и замер, не собираясь ее отпускать, терзая и насмехаясь над этим существом. Неотрывно смотря прямо перед собой, девушка в отчаянии прошептала:
– Знаю, но не могу вспомнить… – затем, встряхнула головой, отогнав от себя мрачные мысли, и, медленно переведя взор на голос предводителя, задумчиво произнесла. – Вероятно, это тот шар, что был у него в груди…
– Что-что? – переспросил Айронхайд, не зная, чему верить: своим слуховым сенсорам или окулярам.
Фер безрадостно усмехнулась - удивление друга было вполне логично - и пояснила:
– Перед тем, как напасть на Мегатрона, я его на миг увидела… Ума не приложу, как это произошло. Но это было похоже на то, будто бы у меня открылось второе зрение. Он не был похож на себя, и, тем не менее, это был он: его голос не изменился. Кстати, мерзкая ухмылка тоже… – между делом язвительно добавила она, но тут же серьезно продолжила. – …Огромный монстр раза в два больше любого трансформера. А в центре груди у него медленно вращался, словно планета по наклонной орбите, небольших размеров шар. Его точный химический состав был мне не знаком, но могу с уверенностью сказать, что больше, чем на половину он состоял из стали. Когда что-то внутри него блеснуло, я снова перестала видеть.
– Значит, вот что мастерил Мегатрон! Вторую шкуру себе! – воскликнул Бамблби.
– Ага… с какой-то непонятной штуковиной в придачу! – подхватив, недовольно прогудел Айронхайд. Ладони автобота начали судорожно, нетерпеливо сжиматься и разжиматься.
– Вероятно… – задумчиво отозвался Прайм.

Он хотел еще что-то добавить, но его перебил вновь зазвучавший голос повелителя десептиконов:
«Так… Без Броула и Крашера… Минус Фрастрейт и те восемь, которых уничтожили автоботы, да еще и предатель-Шило – итого 12, включая меня, – хладнокровно подсчитывал он. – А автоботов, если верить Бэррикейду, шестеро… Хм… Этого будет вполне достаточно. Ну, берегись, Прайм! Очень скоро я тебя на кусочки разнесу! Ну, куда же подевалась эта развалюха!!!??? Уже должна была давно дать о себе знать!!! Шарк!!! Опять ждать надо!!!»
– Это он о чем? – спросил Джазз предводителя.
Но тот лишь пожал плечами. И они все вновь прислушались к монологу Мегатрона.
«Хм… Как странно…» – задумался тем временем тот. – «Что это за непонятное чувство, словно…рядом автобот? Но какой-то не такой… Словно…призрак…ЕЕ призрак… Феррари…? Это ты?» – осторожно спросил он. Но тут же, поскольку сразу ответа не последовало, раздраженно добавил. – «Что же ты, Мегатрон, паникуешь!? Совесть замучила?! Рановато как-то…»

Фер усмехнулась своим мыслям: «Хех… А это идея! Давно я уже что-то не веселилась! Может рискнуть? Что я теряю!? Вот и посмотрим, Мегатрон, из чего ты сам сделан! Сейчас ты за все заплатишь!» Она сосредоточилась – и неожиданно прозвучал ее тихий, зловещий голос, вопрошавший:
«Мегатрон, ты веришь в сверхъестественные силы? Нет? А напрасно! Потому что моя тень будет преследовать тебя всю оставшуюся жизнь! И куда бы ты ни посмотрел, где бы ни находился, куда бы ни пошел, я буду следовать за тобой…по пятам!»
«Нет!!!!!! Убирайся из моего процессора!!!!» – как обезумевший закричал Мегатрон.
Но Фер и не подумала подчиниться. Вместо этого она залилась звонким смехом, от которого даже находящимся в зале автоботам стало не по себе.
Мысли Мегатрона перемешались. Он отчаянно пытался выкинуть ее из разума, но у него ничего не получалось; пытался переключиться на что-то другое, но одно лишь слово Фер – и он вновь мысленно начинал метаться из стороны в сторону. Невозможно выразить словами, какое удовольствие все это доставляло Феррари!
«Тебе нравилось меня истязать, мучить, да? – угрожающе произнесла она. – А каково самому оказаться в роли жертвы?! Неприятно, правда?»
«Что тебе от меня надо?!» – выкрикнул Мегатрон, изнутри разрываемый на куски от непонятного ему страха.
«Мне!? Ничего. Я ведь мертва, ты сам меня убил, разве уже забыл?» – и Фер вновь разразилась хохотом.
«ПЕРЕСТАНЬ!!!!» – отчаянно зарычал повелитель десептиконов.

Этот рев, как нельзя лучше выразивший всю безысходность положения, в которой, как чувствовал Мегатрон, он оказался, заставил всех в зале отступить назад. Но только не Феррари. Едва только началась «беседа» с Мегатроном, она медленно поднялась с контейнера и теперь спокойно стояла посреди зала. Тело, казалось, окрепло, ноги уже почти не дрожали, даже боль от нанесенных повелителем десептиконов ранений перестала ее терзать, словно отошла на второй план, стала несущественной для нее.

Фер не видела, что происходит вокруг, лишь ощущала на себе восхищенные взгляды автоботов и людей. Она жила в собственном мире, мире, порожденном ее мыслями. Именно там ничто не было ей страшно: там она была владычицей. И даже Мегатрону пришлось отступить под ее натиском: он ничего не мог ей сделал, как бы ни старался.
«Нет, не перестану!! Ты заплатишь за все!!!» – внезапно яростно воскликнула она.
«Скажи мне, что ты хочешь? Я все сделаю…» – измученно произнес Мегатрон.
«Улетай с Земли и больше никогда сюда не возвращайся! Оставь свои попытки завоевать Вселенную! И тогда я отпущу тебя…» – словно откуда-то свыше раздался властный голос Феррари.

И тут произошло уж вовсе неожиданное. Его личность словно раздвоилась: один приказывал не верить ей, твердил, что она обманывает его; другой в страхе за себя умолял подчиниться и убегать, куда глаза глядят. Вторая сторона главаря десептиконов уже практически взяла верх над первой, когда случилось еще кое-что.

Внезапно Мегатрон закричал; с секундным опозданием застонала и согнулась от боли Фер. Забыв обо всем на свете, Сэм стремглав слетел по узкой лестнице, протянувшейся вдоль фасадной стены контейнера, и бросился к трансформеру. Одновременно с ним к Феррари кинулся Прайм, находящийся ближе всех к девушке, и, опустившись на колени, коснулся ее плеча. Но тут невероятная сила отбросила его в сторону, словно тряпочную куклу. Пролетев пол зала, он с размаху врезался в стену, пробив ее насквозь.

А Сэм уже был катастрофически близко…
– НАЗАД!!! – пронзительно крикнул юноше Силрон, заслонив его собой. И вовремя. Словно выместив злость на лидере автоботов, цепкая энергетическая рука, окутавшая Фер своей мощью, медленно, тягуче возвращалась обратно. Еще мгновение – и она бы коснулась автобота. Но неподвластная ей сила удержала ее ярость, заставила отступить. Привлеченная страданиями Фер, она радостно устремилась к ней, словно забыв о человеке и трансформере, вставших на ее пути.

Тем временем Айронхайд и Рэтчет стремглав бросились к Прайму. К счастью, с их предводителем все было в порядке и спустя минуту, подав ему руку, чтобы помочь подняться, они втроем спешно вернулись в зал.

Фер все еще корчилась на полу от невыносимых мучений. «Почти получилось…почти…» – вертелась в процессоре навязчивая мысль. Словно взяв ее в кольцо, вокруг ее тела мерцал полупрозрачный туман. Из динамиков доносились дикие вопли Мегатрона. Люди, столпившиеся в зале, от страха побелели. Даже лицо генерала, умудренного военным опытом, приобрело сероватый оттенок. Автоботы, не зная как помочь другу, но видя ее ужасные страдания, в отчаянии обступили Фер со всех сторон. В глубине искры каждый из них был готов принять все эти муки на себя, лишь бы ей не приходилось их выносить.

Крошечной тенью среди огромных фигур трансформеров выделялся Сэм, в ужасе наблюдавший за рьяными попытками этого существа пересилить вселенские мучения, накрывшие его с головой. Неожиданно невидящие, полные нестерпимой боли окуляры Феррари застыли на лице юноши, точно умоляя о помощи. По коже прошел холод, сердце защемило, острой болью отдаваясь во всем теле.
Внезапно все стихло. Даже мысли Мегатрона и Фер: оба они потеряли сознание. Автоботы мгновенно склонились над девушкой. Дымка вокруг ее тела исчезла, и, опустившись перед ней на колени, Рэтчет аккуратно прикоснулся к проводке в ее шее. Неожиданно Фер резко открыла глаза. Послышался ее настоящий, не преобразованный компьютером голос.
– Он здесь… он откликнулся… – словно в бреду заговорила она.
– Фер… – легонько потряс ее Рэтчет. – Ты меня слышишь? Кто откликнулся?
– Тот, кто всегда сам по себе… Но если Мегатрон завладеет им, то Вселенная погибнет.

И она вновь провалилась в бессознательное состояние. Когда же спустя пятнадцать минут девушка вернулась в действительность, ее голосовой модулятор по-прежнему не работал.

@темы: "Трансформеры: за пределами стали" (роман)

---

Трансформеры: за пределами стали (часть 12)

***

Всю обратную дорогу никто из них не проронил ни слова. Даже Бамблби, при любых обстоятельствах не упускавший возможности поболтать с друзьями, глубоко задумался. Они, как и раньше, длинной ровной колонной следовали за предводителем, лишь изредка нарушая строгий порядок на поворотах. И ни один из них не решался вторгнуться в молчаливые раздумья командира.

Оптимус Прайм был сильно потрясен разыгравшейся между ним и Шилом сценой. В процессоре не укладывалось, с каким спокойствием этот юноша (по меркам трансформеров), умирая, тем не менее всеми силами стремился помочь своим еще недавним врагам, раскрыв каркас замысла Мегатрона, бескорыстно отдав энергию той, которая была для него дороже жизни. Мрачно всматриваясь в шоссе под колесами, лидер мчался вперед, погрузившись в тягостные размышления.

Через три часа автоботы вновь были на окраинах Нью-Йорка. Раскинувшись перед ними как на ладони, веселыми, завлекающими огоньками поблескивал город, радушно обещая своим гостям безопасность, умиротворение. Однако их это нисколько не прельщало. Погруженные в безрадостные мысли, они стремительно неслись по шоссе, пока перед ними словно ниоткуда не выросло зданием заброшенного автозавода – их временного пристанища.

Трансформировавшись, Прайм с Фер на руках приблизился к двери. За ним последовали и остальные. Неожиданно лидер точно застыл на месте, к чему-то напряженно прислушиваясь. Ни единого звука не доносилось из помещений цеха, но это-то его и волновало. Где Сэм, где Эвелин? Они-то уж наверняка бы услышали, как подъехали автоботы! Но станция была словно необитаема!
– Слишком нереально… – прошептал Рэтчет, озвучив глубокие размышления предводителя.
– Да, что-то не так… – согласился Силрон. И внезапно смолк. Едва различимый посторонний шум привлек их внимание. Переглянувшись, готовые в любую секунду отразить нападение, они медленно переступили порог предприятия.

Там их действительно ждал не очень приятный сюрприз. Едва они вошли в зал, с полсотни людей наставили на них снайперские винтовки. Автоботы, за исключением Оптимуса Прайма, также вооружились. В следующую секунду громадных размеров пушки угрожающе уставились на людей в темных камуфляжных костюмах, заставив тех в смятении отступить на пару шагов назад. Так они и стояли, не сводя друг с друга глаз: Прайм – в центре, с Фер во все еще бессознательном состоянии на руках, вокруг него автоботы с оружием наизготовку и окруживший их спецназ, готовый в любой момент открыть огонь, если кто-либо из них даже пошевельнется.

Они не могли знать, что их снайперки бесполезны против этих стальных существ. Однако сами автоботы не собирались ввязываться в драку: в процессорах твердо засело непоколебимое утверждение их предводителя, раз за разом терпеливо повторявшего, что люди – это существа, которых они должны всеми силами защищать, а не истреблять. И они беспрекословно подчинялись своему командиру, свято верили ему. Его мудрость и опыт, накопленный в течение многих миллионов лет, уже не раз доказывали свою мощь, выводя их, казалось бы, из самых безвыходных ситуаций.

Тем временем напряжение все возрастало. В воздухе уже буквально можно было ощутить его зловещую пелену, паутину, сводящую с ума, давящую на сознание, замораживающую чувства. Внезапно дверь соседнего помещения со скрипом отворилась, и из нее вышел человек в форме. Сделав несколько шагов по залу, он ошеломленно замер, рассматривая огромных роботов. Еще бы! Не каждый день такое увидишь!

Через минуту из той же комнаты, из которой появился генерал, выбежал Сэм. Следом послышалось резкое ругательство, и показался еще один человек в камуфляже. Став по стойке «смирно», он виновато произнес:
– Виноват, сэр, не смог удержать… Этот мальчишка… – но он не договорил, потому что взгляд его упал на громадных существ, занимающих практически половину площади помещения, в котором они находились, и он словно проглотил язык.

Завидев юношу, Оптимус Прайм кивком приказал автоботам опустить оружие. Все, как один, моментально исполнили его распоряжение, не сводя окуляров с людей. И в зале вновь повисла напряженная пауза. Все пораженно уставились на трансформеров, от удивления не в силах произнести ни звука. И только одному Сэму, казалось, все было нипочем. Его взгляд цепко, проницательно осматривал друзей, останавливаясь на каждой царапине, ране, пытаясь заглянуть в искру каждого автобота. Невероятно…они все живы… И в следующую минуту глаза его торжествующе засияли и юноша радостно воскликнул:
– Вы их сделали! Я знал это!
– Пока еще рано веселиться, все только начинается, – неожиданно для всех, спокойно произнес Оптимус Прайм, оторвав взгляд от генерала и обернувшись к Сэму. По стальным губам скользнула легкая улыбка.
От звука его голоса – низкого, мужественного, точно металлического, но одновременно по-настоящему заботливого и доброго – даже спецназу, обученному вести настоящую войну, стало не по себе.

Неожиданно во взгляде Сэма, обращенном на Оптимуса, промелькнул неудержимый, неосознанный страх: глаза резко выхватили струйки энергона, стекающие по телу Феррари на Прайма. Ручейки медленно, тягуче прокладывали дорожку по корпусам трансформеров, заставляя предводителя автоботов едва заметно вздрагивать.
– Фер… Она ведь не…?
– Нет. Все будет хорошо. Но ей здорово досталось, – вздохнул он.
Неожиданно генерал словно вышел из оцепенения и тихо произнес:
– Значит, это все-таки правда…
– Конечно, правда! – не сдержался Сэм. – Думаете, я вам тут сказки сочинял все эти два часа!! – и уже более мирным тоном добавил, обращаясь к лидеру автоботов. – Это генерал Ротвел, главнокомандующий Сил Обороны.
– Ага! Значит, у вас вышло! – воскликнул Прайм и в свою очередь представился. Затем вновь обернулся к Сэму. – А где Эвелин?
– Там, – мотнул он головой в сторону небольшой комнатки. – Они вот уже несколько часов не выпускают нас оттуда. Мне уже надоело повторять одно и то же. Может, ты попробуешь? Уверен, у тебя получится лучше, – подмигнул он предводителю автоботов.
Эта идея пришлась генералу явно по вкусу:
– Да-да, хотелось бы послушать! – тут же вскричал Ротвел, жестом приказывая своим людям опустить оружие.
– Обязательно, но не сейчас. Как видите, мы только что после битвы. Некоторые мои бойцы серьезно ранены и им нужна помощь, – категорично заявил Прайм, и, не дожидаясь ничьего слова, направился прямиком в зал, где уже был установлен металлический стол, пригодный своими размерами для трансформера. За ним последовали и автоботы.

Последним, пропуская генерала вперед, зашел Сэм. Остановившись в дверях, они стали наблюдать за трансформерами со стороны, верно расценив, что путаться сейчас у них под ногами было бы неразумно. Через минуту к ним присоединилась Эвелин. Взяв Сэма за руку, она внимательно обвела автоботов взглядом. Затем обеспокоено спросила:
– Что произошло? Они сражались? Как минимум половина из них ранена!
– Подробностей не знаю: Оптимус Прайм пока ничего не рассказывал. Но могу предположить, что они действительно встретились с десептиконами в бою. Думаю, когда они будут более-менее в состоянии говорить, мы услышим очень занимательную историю.
И они вновь молча принялись наблюдать за происходящим в помещении.

***

Подойдя к самодельному металлическому столу, Оптимус аккуратно положил на него Фер. Она все еще была без сознания, и это его сильно тревожило. «Она должна очнуться…просто обязана! – упрямо твердил себе предводитель автоботов. – Не сдавайся, Фер, борись! Я знаю, ты сможешь отыскать дорогу назад! Только не оставляй попытки, прошу тебя, не отказывайся от света впереди, каким бы далеким он ни казался!»

С трудом отведя окуляры от неподвижно лежащей на стальном листе девушки, он окинул обеспокоенным, проницательным взглядом остальных: у Джазза была небольшая рана на боку, у Рэтчета через весь корпус шел неглубокий разрыв. Бамблби, стоящий немного в стороне, украдкой держался за плечо. Незначительные порезы были и у него самого, и у Силрона. Но главное – все они были живы!

Тем временем медик автоботов уже оказался около Феррари. Его человекоподобная ладонь мгновенно раздвинулась, обнажив странной формы стальной предмет; приготовилась к оперативному вмешательству. Но тут Рэтчет в нерешительности замер: случайный взгляд упал на Бамблби, потонул в его бездонных окулярах. С силой прижимая чудом сохраненную руку к корпусу, тот глубоко внутри себя сражался со слабостью, уже готовой одержать над ним верх. Он едва держался на ногах, но одновременно всеми силами старался не выдать своего состояния. Однако ничто не могло ускользнуть от проницательных глаз профессионала, особенно если это касалось его друзей. Рэтчет моментально все понял: от сильной нагрузки во время переезда и не принятых своевременно мер, его рана словно раскрылась, разрыв на плече стал шире, едва ли не насквозь прорубив металл. Он буквально чувствовал, как энергия стремительно улетучивается из тела друга. «Почему не сказал!!??» – мысленно упрекнул он Бамблби; взгляд сверлил автобота, требуя немедленного ответа.

Оптика Бамблби сверкнула, но он сдержал готовые вот-вот вырваться наружу чувства. «Как же вы не понимаете…» – лишь грустно опустилась голова.
Тем временем Рэтчет принимал нешуточное решение: «С кого начать? Бамблби…или Фер…? Если не скрыть эту трещину немедленно, это может привести к полной вытечки энергии. С другой стороны, я не знаю, что с Фер. Если я начну возиться с Бамблби, могу не успеть помочь ей… а может и наоборот…»
– Не думай – действуй, – словно прочитав мысли друга, решительно заявил Бамблби. – Я могу и потерпеть. Она нуждается в тебе больше, чем я.

Встревожено взглянув на товарища, Рэтчет, тем не менее, кивнул и склонился над девушкой, пытаясь понять, какие повреждения нанес ей Мегатрон. Направленный на ее искореженный корпус, в область искры, луч диагностического сканера заурчал, посылая хозяину ценную, но не сильно обнадеживающую информацию.
Тем временем взгляд автобота упал на тонкий, едва заметный шрам, идущий от груди к животу Фер – след от меча Старскрима.
– Хорошая работа, Шило… Ты действительно не забыл, чему я тебя учил, – едва слышно печально прошептал он, но тут же, встряхнув головой, вернулся в реальность.

А прибор между тем уже выдал показания. Рэтчет быстро изучил их на небольшом мониторе, встроенном на тыльной стороне ладони. Его нечеловеческие глаза с равными интервалами на миг накрывались металлическими веками, но тут же вновь вспыхивали ярко-синим светом. В смятении он переводил взор с экрана на Фер и обратно, пытаясь осознать полученные данные, увязать их с реальной картиной. Ничего не получалось. Все тело девушки было покрыто вмятинами, очевидно, от ударов Старскрима. Но это было еще не самое страшное: то тут, то там на эти вмятины накладывались рваные, глубокие, местами едва не прошедшие ее корпус насквозь разрывы и отверстия. Из поврежденной проводки, несмотря на вмешательство медика, все же вытекал энергон. И с каждым взглядом, профессионально осматривающим Фер, все более и более фантастические догадки заполоняли процессор Рэтчета, навязывались чувствам. «Она должна была уже умереть! После таких ран не выживал еще никто! Но она жива… Только ли в везении здесь дело?! Да, ни Мегатрон, ни Старскрим не успели сколько-нибудь серьезно повредить ее искру: им вовремя помешали, – но…»
– Великий Создатель… Что же это!? – не сдержал вскрика медик, затем, повернувшись к предводителю, уточнил. – Нечто похожее было и на теле Шила, верно?
– Да, – кивнул тот в ответ. – Он сказал, что Мегатрон использовал камень под названием Абсидан. Думаю, он вырабатывает какой-то вид энергии.
Едва услышав эти слова, Джазз нахмурился. Его лицо вмиг приобрело сосредоточенное выражение: «Абсидан… Что-то очень знакомое… Только бы вспомнить…»
– Шарк! Но он же разъедает броню, словно кислота пластмассу! – горячо воскликнул Рэтчет, но уже в следующую секунду вновь стал спокойным и собранным, погрузившись в дальнейшее обследование. – Так...

Отодвинув на груди Фер одну из бронированных внешних панелей, скрывающих более хрупкие механизмы, он внимательно осмотрел ее корпус изнутри. И снова в смятении замер, не решаясь произнести что-либо вслух.
– Что там? – первым не выдержал затянувшейся паузы Оптимус Прайм.
В ответ Рэтчет лишь покачал головой:
– Ничего хорошего… а если грубо говоря, плохо дело…очень плохо… Многочисленные проникновения, хоть в какой-то степени, но затронули едва ли не все жизненно важные системы. Но к счастью, энергия не поразила саму искру, иначе бы Фер уже умерла. Однако луч – а я могу с уверенностью сказать, что это было что-то, напоминающее собой луч лазера, – прошел насквозь буквально в нескольких сантиметров от нее. Я смогу скрыть эту рану, но плохо другое. Нет в мире еще ничего такого, что бы моментально застыло внутри корпуса трансформера поблизости от горячего источника, каким является искра. В общем…если что-то ударит ее чуть ниже груди, она умрет.

Автоботы испуганно переглянулись.
– Каким по силе должен быть удар? – спросил Айронхайд.
– Даже прямое попадание небольшого предмета будет смертельным, – вздохнул Рэтчет и неожиданно добавил. – Но это еще не все…
– А что еще!? Говори! – воскликнул Силрон.
– Голосовой модулятор…и радио… Они повреждены… И я ничего не могу с этим поделать, – огорченно опустил он голову.
– Но как же она тогда будет разговаривать…!? – ошарашено спросил Бамблби.
– Неважно, будет она говорить или нет, – перебив его, твердо заявил Оптимус Прайм. – Главное, что она жива.
– Правильно! – поддержал предводителя Силрон. – Кроме того, уверен, мы что-нибудь придумаем.
И автоботы все отошли немного в сторону, чтобы не мешать Рэтчету заниматься Феррари.

Через какое-то время, когда он сделал все, что было в его силах, настал черед Бамблби. А тому и в самом деле срочно была необходима помощь. Энергия уже почти целиком улетучилась из его тела, последние ее капли едва удерживали автобота на ногах. Если бы не мощная рука Айронхайда, поддерживающая его, он бы наверняка без сил упал на пол. Но вскоре рана была скрыта. Однако на этом все не заканчивалось, а наоборот, только начиналось.

Пристально Рэтчет всмотрелся в мутные окуляры друга. «Он не продержится и пяти минут… Ну почему же ты не сказал об этом там, на станции?! Мы бы что-нибудь придумали! – но тут же сам себе возразил. – Что?! Мощности корабля едва хватило, чтобы заставить функционировать системы Фер! Друг…ты сделал такой выбор… Но, надеюсь, я тоже имею право голоса? Так вот, я тебе не позволю обречь себя на смерть от неизбежного отключения всех систем!» И Рэтчет, не говоря ни слова, отодвинул небольшую пластину у себя на груди, обнажив провода, пронизывающие все его тело.
– Что ты собираешься делать? – прошептал Бамблби и тут же догадался. В оптике мелькнул испуг.
– Молчи. Береги силы.
– Не надо…
– Рэтчет, малыш прав, – трезво рассудил Айронхайд. При этих словах Бамблби сердито покосился на друга: «Ненавижу, когда он меня так называет!» Но тот словно не заметил обращенного на него злого взгляда и, как ни в чем ни бывало, закончил свою мысль. – …Твоей энергии не хватит на вас двоих.
– А что прикажешь делать?! Смиренно сидеть и смотреть, как он секунда за секундой умирает?! – вспылил автобот.
– Мне кажется, тебе понадобится наша помощь, – раздался спокойный голос Оптимуса.
Рэтчет резко обернулся к предводителю и тут же столкнулся с решительными, непоколебимыми взглядами своих друзей. Они поддерживали его; как и он видели только один единственный способ помочь Бамблби – отдать ему часть своей энергии!
– Да, мы сделаем это вместе, – проговорил лидер.

И закипела нешуточная, напряженная работа. Ошибка могла стать роковой, приведя к истощению любого из них. Но мастерство Рэтчета и тут заявило свои права. Вскоре Бамблби уверенно вытянулся во весь рост, обведя друзей ясным, полным благодарности взглядом.

Еще десять минут – и Джазз тоже стал как новенький. А вот справиться с собственной раной оказалось куда сложнее. Но тут на выручку пришел друг. Следуя инструкциям Рэтчета, Силрон вмиг скрыл полосу на его корпусе, словно ее и вовсе там не было. Автоботы были готовы.

Бросив благодарный взгляд на друга, Рэтчет приблизился к Фер, все еще неподвижно лежащей на стальном листе. «Без изменений…» – лишь тяжело вздохнул он: свои тягостные мысли автобот решил оставить при себе. Неотрывно смотря на девушку, к нему присоединился Оптимус.
– Как она? – спросил он.
– Плохо, – пробормотал врач. – Но она выкарабкается. Фер сильная… И ей невероятно повезло… Еще бы минута – и спасти ее не было б никакого шанса… Ее системы восстановятся, но на это надо время…много времени… – вздохнул автобот.
Положив ладонь Рэтчету на плечо, предводитель попросил:
– Останься с Фер. Ей может понадобиться твоя помощь.
Тот лишь кивнул в ответ.

Как же ему самому хотелось побыть здесь, рядом с ней! Но как лидер, он не имел права взваливать на плечи своих друзей собственные обязанности. Тяжело вздохнув, Прайм направился к Сэму и Ротвелу, ожидавшим его у дверей. За ним последовали и остальные.

@темы: "Трансформеры: за пределами стали" (роман)

---

Неужели я это сделала? ))))

Уф, закончилась долгая тегомотина)) *прыгаю от счастья*


Немесис!!

@темы: фото)

---

это называется слет процессора... дожили...))

Разговор в асе, ночью...со своим парнем...не виделись нормально уже несколько суток.
мде.. перечитываю аж плохо становится)))

FERRARI:
мне даже на улицу лень выходить
у меня начинается зимняя спячка

Asterion:

FERRARI:
ага, залезай ко мне в норку ^____^

Asterion:
это к чему?)

FERRARI:
к спячке!))

Asterion:
так так и пиши в берлогу, где еще спячки проводят

FERRARI:
берлога слишком грубо!
норка мне больше нравится...)

Asterion:
зато в берлоге теплее

FERRARI ‎:
хм... а ты откуда знаешь? твои медведи приглашали?)) (прим. намек на не единичные сны Стерис участием медведей)))

Asterion:
да нет я думаю там все-таки теплее, берлога-сооружение более конкретное чем нора!)))

FERRARI:
))) а ну разве что)

Asterion:
то то же! норки температуру не держат

FERRARI:
хихи
и откуда ты все это знаешь??!
милый... ты меня пугаешь...))))

Asterion:
ой чистая физика. берлога сделанная из сучье, земли и травы. ПОРОСШАЯ СВЕРХУ ДЕРНОМ И ЗАЛОЖЕНАЯ СНЕГОМ лучше держит температуру за счет воздушных барьеров, нежели нора-сооружение простое, но за счет малого количества воздуха между частицами грунта, грунтовых вод и прочего. на глубине менее 1,5 метра нецелесообразна. ежели твоя норка располагается ниже уровня промерзания грунта, т.е. 2 метра ниже поверхности и со строго термоизолированным входом, то в принципе до берлоги она дотянет

FERRARI:
надо проверить...
сейчас сгоняю и скажу.. где там она располагается..
хихи

Asterion:
на высоте более 6 метров над землей-третий этаж. в принципе нормально для пушных зверьков типа шиншила, соболь, песец и Стери

FERRARI:
соболь занят... Стери тоже...
шиншила как то стервозно звучит
я пожалуй песец

Asterion:
полный!

FERRARI:
)))))))))))

Asterion:
))))
ьщшп8
э
оой

FERRARI:
чего?
)

Asterion:
это я от смеха стукнул
))) по клаве

FERRARI:
я уже по полу валяюсь))))

Asterion:
а вообще ты не песец а маленькая норочка очень пушистая и нежная, хозяйка норки!
)))))))
чтоя несу! все мне пора!
))))))))

FERRARI ‎(19:21):
)))))))))))))))))))))))))))))))))))
*очередно приступ ржача*
давай, собирайся

Asterion:
до связи норочка!
Любимая
)))))))

@темы: Юмор спасет не только человечество

---

Трансформеры: за пределами стали (часть 11)

***

Когда по радио прозвучал угрожающий голос Старскрима, Оптимус Прайм, казалось, еще больше увеличил скорость. За ним, не отставая ни на шаг, следовали его друзья.
«Тебе конец, Старскрим!» – презрительно, с невероятной яростью в голосе прошептал Джазз. – «Скоро ты пожалеешь, что Куб вообще создал тебя на свет!»

Они спешили на помощь своему другу, но с каждым словом, с каждой сценой, происходящей где-то там, в логове врага, ими овладевало отчаяние от того, что они могут опоздать. И тогда они выжимали из своих двигателей все, на что те были способны, буквально пулей пролетая целые равнины и возвышенности.
«Она не должна была там оказаться…одна… Я не должен был этого допустить! Не должен был…» – корил себя Оптимус Прайм. Ему начинало казаться, что если бы тогда, у автокладбища, он не повернул назад, а кинулся бы в бой, пусть даже в одиночку, ей бы не пришлось переживать всего этого. – «Как я мог позволить ей даже в мыслях заикнуться о самоубийстве, как позволил хоть на миг усомниться в том, как она нам нужна…как она мне нужна…?!» – сокрушенно размышлял он, но неожиданно оптика его сверкнула яростным огнем. – «Но Мегатрон за все заплатит!!!»

Между тем, из приемника начали доноситься звуки борьбы, вскоре послышался едва различимый стон. И ни одного слова, по которому можно было хотя бы приблизительно догадаться, что же происходит на станции. Пока, наконец, не прозвучал полный презрения, ненависти, ярости голос Мегатрона, заставивший всех внутренне сжаться.
«Она там сражается…одна, в то время мы тут на свежем воздухе прохлаждаемся!» – раздосадовано подумал Бамблби. Ему, как и всем его друзьям, было невмоготу дожидаться, когда же они, наконец, доберутся до места, особенно зная, что где-то там, впереди, совсем близко от них, их другу угрожает смертельная опасность.
«– Скажи мне только одно… – отчетливо произнес Мегатрон, – …стоит ли эта маленькая, ничтожная планетка того, чтобы из-за нее расставаться с жизнью?
– Да», – едва слышно содрогнулось радио, и автоботы вздрогнули: с невероятным трудом они узнали этот голос. Это была она…но что они с ней сделали!? Искра разрывалась от бессилия и ярости.

Трансформеры были в пути уже два часа, когда неожиданно раздался крик, заставивший всех похолодеть от ужаса. Фер… И тут радио смолкло, ни одного звука не доносилось оттуда, лишь неисправный шум и потрескивание вышедшего из строя прибора.
– Мы не могли опоздать… – словно не веря своим сенсорам, в отчаянии прошептал Бамблби. А на некотором расстоянии от него та же страшная мысль пришла в голову и Оптимусу Прайму. Но все выглядело именно так…
– Внимание! – неожиданно произнес Айронхайд.– Впереди, минутах в трех езды десептиконы. Не может быть…кажется, они удирают!
– Что?! – вскричал Джазз. – Как так?
– А вот так! Выбегают из станции и, трансформировавшись, скрываются в противоположном направлении!
– Ну и ну…
– Мы еще сможем их догнать? – с надеждой в голосе спросил Бамблби. Ему просто не терпелось отомстить всем им за то, что они сделали с Фер.
– Возможно, последних и да.
– Тогда вперед! – бросил клич Рэтчет.
И они кинулись в том направлении, которое им указал Айронхайд, самый зоркий из них.

Действительно, словно пулей пролетая мимо купола станции, они заметили с десяток десептиконов, замешкавшихся у запасного выхода и потому не успевших вовремя скрыться за снегами вслед за своими товарищами. В следующую минуту автоботы нагнали их – и закипел жаркий бой.

Силы были неравны, но это, казалось, мало смущало отважную шестерку. Они яростно нападали на противника и так же яростно отражали их контратаку. Некоторым приходилось сражаться сразу с двумя, как, например, Оптимусу Прайму. Но уже через несколько минут боя из битвы выпал один десептикон. Еще бы! Противостоять лидеру автоботов не каждому дано! Это было по силам разве что Мегатрону.

Джаззу везло меньше. Столкнувшись в битве одновременно с двумя противниками, он с трудом успевал отражать их удары. Справившись с одним из них, он не заметил, как со спины на него намеревается напасть другой. К счастью, это вовремя увидел Силрон, крикнув другу:
– Осторожно, сзади!!!
Джазз моментально среагировал – и удар, который должен был убить его на месте, скользящим движением лишь слегка прошелся по боку. И бой вновь закипел, но уже на равных.

Через какое-то время еще два врага было повержено. Перерубив своего противника пополам, Айронхайд оценивающе осмотрел поле боя. Бамблби явно приходилось несладко. На него с двух сторон наступали десептиконы, подавляя автобота своим исполинским ростом, яростно обрушивая на него мощные удары. Их мечи с быстротой молнии разрезали воздух, всякий раз проходя в ужасающей близости от лица, груди Бамблби: буквально в последнюю секунду ему удавалось избегать смертельного столкновения. Но вот один такой удар все же достиг цели. Резко дернувшись, Бамблби упал на одно колено, сжимая раненое плечо. Меч выпал из ослабшей ладони и отлетел далеко в сторону, оставив своего владельца без защиты.
Издав победные крики, десептиконы зловеще двинулись на автобота, злобно пожирая его окулярами. Но тут вовремя подоспел Айронхайд.
– Значит, на ребенка навалиться решили!? Хорошенький способ самоутвердиться, нечего сказать! А как вам понравится это!? Что, не по зубам?! – взбешенно бормотал автобот, мастерски орудуя коротким кинжалом, который в его руках был не менее смертоносным оружием, чем любое другое.
Стремительно налетев сразу на обоих десептиконов, он дал тем самым другу так необходимое ему время, чтобы перевести дух. И уже через пару минут Бамблби вернулся в ряды сражающихся, встав плечом к плечу с Айронхайдом.

Силрон тоже преуспел в битве. Десептикон, поначалу теснивший его к высокому обрыву, теперь едва успевал отражать его удары. И вскоре он совершил ошибку. Меч автобота пронзил его насквозь и враг, не удержавшись на ногах, сорвался вниз. Мигом окинув поле опытным взглядом, Силрон поспешил на помощь Рэтчету. Именно он, по его мнению, из всех остальных автоботов нуждался в немедленной помощи.

Вскоре из десятка десептиконов, с которыми они столкнулись в битве, в функционировании осталось только двое. Видя, что битва окончательно проиграна, они вырвались из гущи событий и, трансформировавшись в автоформы, попытались скрыться.
– За ними! – возбужденно воскликнул Джазз.
– Не надо, – Прайм положил ладонь ему на плечо.
– Но почему?!
– Ты ранен. Кроме того… я все же надеюсь, что Фер жива. А потому сейчас дорога каждая минута.
– Вы правы, сэр… – опустив голову, признал Джазз.
И они все поспешили на станцию.

***

Едва влетев в здание, они увидели Феррари, лежащую без движения на полу. Руки ее были слегка раскинуты в стороны, голова склонилась на бок. Ничто во всем ее виде не выдавало хоть малейших признаков жизни. Не веря собственным глазам, еще с теплящейся надеждой в искре, Бамблби, как самый проворный, первым стремительно бросился к ней. За ним последовали и остальные, и лишь Оптимус Прайм на миг задержался, заметив темную фигуру чуть в стороне.

Опустившись перед Фер на колени, желтый камаро чуть приподнял ее голову над полом, измазываясь энергоном, вытекающем из покореженных систем девушки. И неожиданно воскликнул:
– Она ЖИВА!!!

Эхо, подхватив радостный возглас, разнесло его во все уголки станции. В следующую секунду вокруг Фер уже столпились автоботы, всматриваясь в ее прикрытые окуляры, пытаясь разглядеть в них искорки не ушедшей жизни. Но она по-прежнему была в бессознательном состоянии.
Оптимус Прайм, с грустью осознавая, что ничем не в силах ей сейчас помочь, оставил девушку на попечение Рэтчета, а сам двинулся в направлении фигуры, привлекшей его внимание. И обомлел, увидев Шило. Прямо в центре его груди зияла огромная, словно прожженная лазером дыра. Ее оплавленные края зловеще поблескивали в полумраке станции; сквозь пробитую камеру искры проглядывалось конвульсивно подрагивающее голубое свечение, то разгоравшееся ярким пламенем, то на миг затухающее.

Едва автобот подошел ближе, раненый с трудом открыл мутные окуляры…
– Она жива, да…? – с надеждой в голосе тихо спросил трансформер.
Чтобы его услышать, Прайму пришлось опуститься рядом с ним на колени.
– Да, – ответил он, но тут же резко обернулся к друзьям: за спиной послышался еле различимый возглас. Страшная догадка парализовала сознание…
…Едва кинув на девушку взгляд, Рэтчет вздрогнул. В глазах отразилось жуткое предположение.
– Ну-ка, отойдите, – не своим голосом приказал друзьям врач, не сводя пристального взора с неподвижно лежащей на полу Фер.

Его голос прозвучал настолько глухо, неестественно, что автоботы моментально расступились, с тревогой глядя на товарища. А тот тем временем уже опустился рядом с девушкой. Неотрывно смотря прямо в окуляры Рэтчета, Бамблби молча передал Фер в руки специалиста. Их взгляды на мгновение встретились в безмолвном разговоре, и только они одни знали, чем он закончился. Ярко-желтый со спортивными полосками трансформер присоединился к друзьям, встав рядом с Айронхайдом.

Оптимус Прайм молча наблюдал за манипуляциями Рэтчета, но по выражению его лица, казалось, словно побледневшего от мрачного потока информации, он уже сейчас не сомневался, что вердикт будет неутешительным. Так и оказалось: Фер лишилась практически всей энергии, и если срочно чего-нибудь не предпринять, она не дотянет до станции! Но ведь и там они ничем не смогут ей помочь! Корабль – единственный источник энергона на чужой планете, – да и тот в Поясе астероидов!

Ни врач, ни предводитель не проронили ни слова, хотя оба прекрасно понимали всю безысходность ситуации, а отчаянные вопросы так и рвались наружу. Фер вновь была с ними, ее искра, несмотря на все старания Мегатрона, не сдалась, упрямо продолжая функционировать, и, тем не менее, у них катастрофически не хватало времени, чтобы сохранить ей жизнь!

Тревога лидера автоботов не ускользнула от Шила. Медленно он повернул голову в сторону, где на холодном металле покоилась раненая девушка. И тут же все понял. Тонкая пластина на его запястье со скрипом раздвинулась, обнажив мрачно-серые элементы систем – и дрожащей рукой Шило достал из неглубокой, хитро замаскированной ниши небольшой стальной предмет. «Да, у десептиконов свои заморочки, – грустно усмехнулся он. – Но как же все-таки сильно мы отличаемся! Безжалостная борьба за каждый миллиграмм энергии… когда перед автоботами стоит лишь вопрос, как помочь умирающему другу. И они ни перед чем не остановятся; будут лихорадочно искать выход, пока не найдут! Но может статься, что будет уже слишком поздно…»
– Это ключ… – отрывисто произнес Шило, вложив предмет в ладонь Прайма. – Что-то вроде пароля… Уверен, ты знаешь от чего… – затем с трудом, без резких движений, повернул голову к автоботам, выхватив среди нескольких пар обеспокоенных глаз ту, которая была ему нужна. – Нижний уровень… Думаю, вам следует туда заглянуть… Торопись, Рэтчет…все в твоих руках…

Рэтчет и Оптимус переглянулись. Не говоря ни слова, врач подхватил Фер на руки и стремглав бросился в соседний зал, где по его предположениям должен был находиться вход на нижние этажи. За ним, предварительно поймав брошенный ему металлический предмет, не отставая ни на шаг, последовал Джазз.

Проводив друзей тревожным, но вместе с тем не лишенным слепой надежды взглядом, предводитель вновь повернулся к Шилу. Кто же он все-таки на самом деле, почему это делает?! – вопросы навязчиво вертелись в процессоре, но поток чувств не давал им перебраться на уста, закупорив узкий проход между грустной реальностью и внутренним миром десептикона, мешал хладнокровно проанализировать ситуацию, проникнуть из мира настоящего в мир прошлого. Но внезапно с ужасающей ясностью он понял все! Перед Оптимусом Праймом словно разверзлось время, открыв ему свои таинства, посвятив в неизведанное, недоступное. Он увидел прошлое – жестокое и не приукрашенное: «Шило спас Фер, пожертвовав собой! Если бы не он, никакая энергия ей сейчас бы не помогла!» И предводитель автоботов, благодарно взглянув десептикону в глаза, искренне произнес:
– Спасибо…За все…

Неожиданно Шило слабо улыбнулся. И, несмотря на то, что слова причиняли ему невероятные страдания, он превозмог боль и дрожащим голосом прошептал:
– Я нисколько в ней не сомневался. Она все та же, которую я любил когда-то... Фер правильно поступила, встав на вашу сторону… Береги ее... Она сильная и храбрая, но и она иногда нуждается в помощи, хоть никогда не признает этого, – затем все так же тихо добавил, но Прайм мог поклясться, что при этих словах в линзах его зажглась ярость. – Абсидан… Так называется камень, который Мегатрон использует.
– Почему ты это делаешь? Зачем помогаешь нам? – спросил Прайм.
Он предполагал, каков будет ответ: ради нее он тоже был готов на все. Но Шило поверг его в замешательство, заставил вздрогнуть, когда неожиданно заявил:
– Потому что когда-то давно я…совершил ужасную, непоправимую ошибку. Если бы можно было вернуть то время, я бы поступил по-другому… Это – единственное, о чем я сейчас жалею…
Его слова прозвучали словно гром среди ясного неба, просочились в искру, кольнули в самое сердце. Лидер автоботов ошарашено уставился на десептикона, от потрясения не в силах произнести ни слова.

***

…Проникнуть в зал оказалось проще простого, однако автоботы прекрасно понимали, что это только лишь благодаря Шилу. Едва тяжелые металлические створки раздвинулись, Джазз первым вступил во вражеское «святилище». Из его руки, угрожающе дребезжа, высунулась огромная пушка и, словно живое существо, заходила из стороны в сторону, пристально осматривая пространство вокруг. Оптические сенсоры под непроницаемым черным визором изменили свою внутреннюю структуру; с механическим звуком перестроились датчики движения, встроенные сканеры. Скрытые под пластиной ярко-синие линзы, и без того пронзительные и глубокие, стали напоминать океаническую бездну, готовую проглотить всякого, кто потревожит ее покой. Но все было тихо.

– Ни души, – констатировал факт Джазз и пропустил стоящего за его спиной медика в помещение.
С Фер на руках тот вошел в огромный зал и замер на входе. Невероятных размеров корабль одиноко стоял посреди не менее внушительной металлической площадки, слегка приподнятой над общим базисом нижнего этажа. Это был он – «Немесис» ! Что-то зловещее было в его темнеющих во мраке станции контурах, наводящее на невольное сравнение со зверем, притаившимся перед смертельным прыжком. На фоне серебристого корпуса черной дырой выделялся огромный боковой люк. Его толстенное металлическое перекрытие было приподнято, словно кто-то, в спешке покидая корабль, забыл закрыть за собой дверь. И эта вырвавшаяся наружу непроглядная тьма недружелюбно уставилась на вторгшихся в пределы ее владений врагов.

Замешательство продолжалось не более нескольких секунд, и тут же, словно очнувшись, Рэтчет бросился к кораблю. Любое промедление могло стоить Фер жизни, и он это отчетливо осознавал. За ним последовал Джазз.
Внутри корабля оказалось еще темнее, чем это могло показаться снаружи. Но автоботов это ничуть не смутило. Полагаясь лишь на собственные знания и логику, они безошибочно продвигались к голове махины, преодолевая длинные коридоры, пролетая мимо причудливых теней, притаившихся в нишах. Чувства несли их вперед; отчаянное стремление предотвратить непоправимое подстегивало утомленное тело, ноющую искру.

Вот вдалеке забрезжил свет – цель их пути была близка. Друзья, казалось, еще больше увеличили скорость, и буквально пулей влетели в тускло освещенный зал. Вдоль лобового стекла мрачно темнел пульт управления. Его громадные кнопки потухли, точно считая этот мир недостойным своего внимания. Общее освещение заметно мерцало, словно просыпаясь ото сна, а затем вновь проваливаясь в беспамятство.

Очередной всплеск энергии выхватил едва заметную дверь в дальнем углу помещения. Метров пятнадцать в высоту, она настолько слилась с серебристой кожей корабля, что только лишь три тонкие, черные, словно карандашные, линии определяли ее границы, прозрачно намекая на наличие здесь прохода.

Джазз бросился к входу в хранилище. Стоило только подвести ключ, данный Шилом, к небольшому чувствительному радару, встроенному в центре ниши, как ровная гладкая стена словно пришла в движение. Ее отдельные части перестроились, образовав довольно внушительный просвет.
– 2 %... – пробормотал Джазз, взглянув на индикатор ключа, и тут же, заметив недоумевающий взгляд друга, объяснил. – Запасы энергии корабля исчисляются всего двумя процентами от первоначального, максимального, наполнения.
– Этого будет вполне достаточно… – коротко произнес Рэтчет, не вдаваясь в подробности. – Подожди здесь…
И с Фер на руках он исчез во тьме открывшегося помещения.

***

…Всего лишь несколько секунд длилось замешательство лидера автоботов, но за это время весь спектр чувств успел пройти сквозь его искру – от безграничного сожаления до искреннего восхищения и стремления помочь этому существу, когда-то давно сбившемуся с пути и теперь отчаянно пытающемуся загладить свою вину. Внимательным, словно насквозь пронзившим Шило взглядом, Оптимус молча обвел десептикона. Ни тени страха не было в глазах умирающего, только лишь горькое сожаление, осознание всего того, что он совершил в своей жизни. Искра безнадежно сжалась: чья это вина, что он не с ними – Рэтчета, Фер, Шила или все-таки правителя, который не смог углядеть в юноше искорки света и помочь им восстать из окружившего их мрака…?! «Но может еще можно что-то изменить…?» – мелькнула в процессоре слабая надежда.

Его стремительные размышления прервал тихий голос десептикона. Лишь бросив взгляд на Прайма, он догадался, о чем тот думает. И, собрав все оставшиеся силы в кулак, Шило с трудом произнес свои последние слова.
– Не надо... Мне уже ничем не помочь… Но я нисколько не жалею о том, что сделал: она имеет право на жизнь…больше, чем я… – судорожный, мучительный вздох вырвался из поврежденных воздухозаборников. И словно решившись, десептикон еще тише произнес. – Только об одном тебя попрошу… Передай Фер…что я всегда ее любил…и до сих пор люблю…
В следующий миг искра, давшая ему жизнь, затухла; а следом, вспыхнув красным огнем, погасли и окуляры.
– Обещаю, – прошептал Оптимус Прайм. Его голова медленно склонилась в безмолвном почтении.

Неожиданно он почувствовал, что за спиной кто-то стоит. Обернувшись, он увидел Рэтчета, не спускавшего печального взгляда с потухших глаз Шила.

---

Трансформеры: за пределами стали (часть 10)

***
…Она сделала все, что могла. Теперь дело за Праймом и остальными автоботами. Тем более что времени у нее уже почти не оставалось, и она это чувствовала. Вскоре за ответом придет Мегатрон и тогда все будет кончено.

Внезапно пол под ногами задрожал, в слуховых сенсорах зазвенело от этого грохота. Но потом все стихло так же неожиданно, как и началось. Десептиконы все словно куда-то испарились. «Наверно их замучила жажда энергии», – предположила Фер, когда немного отошла от шума в процессоре. Но тут чей-то мощный кулак с невероятной силой ударил ее в живот. От боли она нагнулась вперед, словно пытаясь словить ртом воздух. Но унять невыносимую дрожь ей не позволяла цепь, сковавшая все ее движения.

Не дав опомниться, та же рука, сжав ей горло, насильно прижала голову Фер к стене, да так, что в уже и без того неровной поверхности металла образовалась глубокая вмятина.
– Очевидно, тебе было мало… Надо было еще поколотить, чтобы уж наверняка уяснила суть! Но ничего, сейчас я объясню более понятным языком! – послышался тихий, дрожащий от невероятной ярости голос Старскрима. – Быть тихой и покладистой – это значит покорно дожидаться смерти и не соваться в чужие дела. А ты тут вздумала в игрушки играть, скучно, видите ли, стало! Так вот, доигралась!! Мое место занять у тебя не выйдет! Не на того напала!! Я никому не позволю мною командовать! Если я сожму ладонь чуть сильнее, тебе несдобровать! Даже Рэтчет не соберет твою шею по кускам! – и он, словно в подтверждение своих слов, начал стягивать дьявольские тиски.

Фер не могла произнести ни звука. Намертво держащие ее цепи не позволяли ей даже хоть как-то попытаться спасти свою жизнь: все попытки вырваться были бесполезны. А Старскрим сжимал все сильнее и сильнее. На его лице появилась торжествующая гримаса, когда он увидел ее тщетные старания освободиться.
– Давай-давай… Может и получится. Недолго тебе осталось…

И в самом деле, она уже чувствовала, как сталь ужасающе прогнулась под сильной рукой десептикона, как энергия, циркулирующая во всем ее теле, с трудом стала проходить через шею в голову, а вскоре перестанет и вовсе. Она сделала еще одну, последнюю отчаянную попытку вырваться, но та не дала ровным счетом ничего, как и все ее первоначальные усилия…

И тут она поняла: ее стремления освободиться, непримиримость с чудовищной силой десептикона только приближают момент ее смерти, лишают ее вообще всякой надежды на выживание. Она сама же мешает себе сопротивляться близившемуся концу! И она безропотно оставила свои попытки. Лицо ее стало непроницаемым, в окулярах появилось холодное спокойствие и безразличие…

А Старскрим, втайне уже празднуя свою победу, еще крепче сжимал ее шею… И тут внезапно она почувствовала, что круговорот восстанавливается: резервная энергия высвободилась и начала медленно просачиваться по проводам пережатого горла, все больше и больше заполняя собой уже, казалось, омертвевшие элементы систем.

Это же заметил и десептикон: «А ты умна… Но меня тебе все равно не обставить!» – в его свободной руке появился длинный меч, и уже в следующую секунду его острие резко вонзилось Фер в бок. Удар был настолько ужасающим, что особый сплав лезвия с легкостью, точно в масло, вошел в металлическую стену за спиной девушки.

От жуткой боли ей захотелось закричать, но из поврежденного горла вырвался лишь сдавленный, мучительный стон. Старскрим засмеялся: он понял, что вызвать такие страдания простой удар не мог, а, следовательно,…
– Ой, прости, слегка задел, – радостно констатировал он факт. Еще бы он не веселился: поврежденная, хоть и не фатально, камера искры Фер не позволит ей восстановиться, а, стало быть, он уже по праву может не беспокоиться, что Феррари займет его место! – Попробуй теперь выкрутиться! – зловеще добавил он, еще глубже, по самую рукоятку, вонзив в нее меч и тут же резко выдернув его из тела девушки.

И вновь Фер застонала. Энергия неумолимо выходила из нее через рану, так и не достигая шеи; невыносимые страдания не позволяли ей отвлечься и дать хоть какой-никакой шанс системам пересилить смерть, уже показавшую свое лицо; задетая искра причиняла дикую боль, мгновение за мгновением лишающую ее сознания.

Но даже сейчас Старскрим не успокоился: еще сильнее сжимая ее горло, так, чтобы уж наверняка, он с удовлетворением наблюдал за ее мучениями.
Как всегда, спасение пришло, когда Фер его меньше всего ожидала.
– Старскрим!!!!! – словно раскат грома, откуда-то издалека раздался голос Шила. Едва он заметил внезапное исчезновение главного помощника Мегатрона, как сразу все понял и поспешил в зал, чтобы ему помешать.
– Не суйся!!! – яростно рявкнул тот.

Но Шило и не подумал о том, чтобы ему подчиниться. В мгновение ока оказавшись около Старскрима, десептикон мощно заехал тому в бок, вложив в удар всю свою ненависть, ярость, презрение, которые испытывал к заместителю Мегатрона. Железная хватка ослабла, а вскоре он и вовсе отпустил Фер, переключившись на неожиданного противника. Ее голова безвольно повисла. Девушка и вовсе упала бы на землю, если бы не удерживающие ее в вертикальном положении цепи.

– Мегатрон будет в ярости, когда узнает, что ты тут задумал, – мрачно изрек Шило, спокойно глядя прямо в пылающие злобой красные линзы Старскрима.
– Я не задумал! Я почти исполнил…если бы не ты!! – разъяренно надвигаясь на противника, прошипел тот.
Но они не успели столкнуться в бою. Им помешал Мегатрон.
– Что тут происходит!? – разгневанно зарычал он, появившись в зале. – Чем вы тут занимаетесь?! Опять сцепились?! Ну, я вам сейчас обоим устрою сладкую жизнь!! А ну за дело! – рявкнул предводитель десептиконов.

Разочарованно спрятав оружие, Старскрим подчинился, неохотно последовав за повелителем. Шило же, на миг задержавшись, кинул обеспокоенный взгляд на Феррари. Похоже, она начала медленно приходить в себя. Рот приоткрылся, словно она отчаянно пыталась вдохнуть воздух, но никак не могла этого сделать. Голова с трудом приподнялась, открывая его взору ужасающих размеров вмятины на шее, но тут же вновь тяжело упала на грудь. Девушка провалилась в беспамятство.

– Она не сможет пересилить смерть… – безнадежно прошептал Шило, – если только…
Из его ладони показался острый штык, и он резко вонзил его в рану Фер. Его боковые створки раздвинулись, изнутри впившись в края корпуса Феррари, и из глубины этого устройства вытянулись две тоненькие чувствительные «лапки», моментально слившиеся с проводами, пронизывающими все тело девушки. По ним тут же стремительно начала поступать энергия Шила. Когда утраченная Фер сила полностью восполнилась, «лапки» быстро зашевелились, соединяя разорванные проводки, объединяя поврежденные мелкие элементы. И уже спустя пару минут десептикон извлек штык из тела Феррари, а еще через минуту рана на ее боку скрылась, оставив за собой лишь длинный ровный шрам.
– Что ж, будем надеяться, Рэтчет, твои уроки не прошли впустую… – неожиданно вслух тихо пробормотал он.

И действительно, получив прямой проход по ее телу, энергия начала медленно разливаться во все системы Фер, заполняя собой каждый элемент, наполняя живительной силой искру. Вздох облегчения вырвался из уст Шила: «Хвала Создателю…получилось, – и тут же он яростно пообещал себе. – Но Старскрим заплатит за то, что сделал!» И, кинув последний взгляд на девушку, он присоединился к остальным…

***

Спустя какое-то время Фер с трудом открыла глаза. В груди нестерпимо ныло, голова неумолимо тянулась вниз, не в силах удержаться на искалеченной шее. И эта боль, казалось, подчиняла себе все ее чувства, мысли, навязывала собственные картины окружающего ее мира… Она среди старых, верных друзей, мчится вместе с ними сквозь сверкающие миллиардами огней галактики, чтобы где-то там, на краю Света, обрести долгожданный мир и покой. Как же притягательно, реалистично и в то же время жестоко, обманчиво это было!

Отогнав от себя иллюзии, неимоверными усилиями Фер заставила себя сконцентрироваться на истинной реальности, а не плодах ее задетой души. Но и от этого не стало легче: словно решив заявить свои права, стальные ремни безжалостно впились в руки, ноги, корпус. «Значит, я все еще жива…и по-прежнему в лапах десептиконов… Плохо это или хорошо? Какая разница! Одно я знаю точно: у меня еще есть время… Но для чего?...»

***

Тем временем у Мегатрона уже почти все было готово. Последний штрих – и все вокруг сотряс его торжествующий возглас.

И тут внезапно станцию накрыла мертвая тишина. Ни одного звука не доносилось до Фер, словно в помещении и вовсе никого не было. Однако это была лишь иллюзия. И если бы она могла видеть, то поняла бы, что происходит.

В центре зала, обвитый, словно паутиной, со всех сторон лестницами, возвышался могучий робот. Перед ним, вытаращив глаза, не в силах произнести ни слова, скучковались десептиконы. Его можно было принять за одного из них, если бы не одно «но». В груди у него завораживающим металлическим блеском светился шар, защищенный снаружи непробиваемым стеклом. Его рост поражал даже самое изощренное воображение. Раскинув руки чуть в стороны, с погасшими безжизненными глазами, гигант ждал своего господина. И тот не замедлил появиться.

Медленно, словно не веря в собственное счастье, к нему подошел Мегатрон. Одного щелчка его тонких, словно лапки паука, пальцев было достаточно, чтобы привести изобретение в действие. Он словно раскрылся, пропуская повелителя внутрь.

Мегатрон осторожно встал в образовавшуюся нишу внутри громадного механизма. В точности повторив позу робота, он прикрыл оптику. Устройство закрылось так же внезапно, как и раздвинулось. И тут произошло уж вовсе неожиданное. Глаза робота загорелись; легким движением он перевернул все удерживающие его металлические шесты и лестницы и сделал шаг вперед. Десептиконы в страхе отступили. Внезапно великан засмеялся, и от этого хохота у всех находящихся в зале, как по команде, по телу пробежали разряды, а невыносимый, леденящий энергон ужас плотно засел в процессорах. Вслед за этим послышался иронический голос Мегатрона:
– Что же вы, мои храбрые воины, испугались? – и он вновь расхохотался, приводя десептиконов в еще больший трепет.

Но тут он неожиданно вспомнил о Феррари и направился в ее сторону. Металлический пол станции ужасающе содрогался под тяжестью его массивных стоп.
– Ты подумала над моим предложением? – вопрошающе произнес он, пристально глядя прямо в безжизненные, стеклянные глаза девушки.
Все это время Фер чувствовала, что что-то не так. Что-то произошло с Мегатроном, но она не знала что. «Да какая, собственно, разница!? Разве это что-то меняет!?» – мысленно воскликнула она.
– Подумала, – вслух ответила Феррари. – Только сначала освободи меня. У меня уже все тело болит.

Мегатрон усмехнулся ее наглости, но, тем не менее, приказал одному из своих воинов снять с нее цепи. Он был абсолютно уверен в своей победе.
Когда металл спал с ее тела, рук, она от напряжения и неожиданно возникшей нагрузки не удержалась на ногах и упала на одно колено. В груди что-то больно кольнуло… Однако уже спустя пару секунд, пересилив дрожь во всем корпусе, Фер с трудом, но с достоинством во взгляде вытянулась во весь рост: «Я не доставлю вам удовольствия видеть, чего мне это стоит!»

Внезапно шар в груди Мегатрона разгорелся еще ярче. Казалось, все вокруг взорвалось белым сиянием – и она увидела его, такого, каким он стоял перед ней! «Что происходит? Почему я его вижу?!» – задавала она себе вопросы, но не знала на них ответов. Существо, находящееся в зале, мало походило на Мегатрона. И, тем не менее, это был он.

Мегатрон тоже почувствовал неожиданную связь между ней и им. Он неотрывно смотрел на девушку, пытаясь прислушаться к внутреннему голосу, что-то отчаянно ему шептавшему, но не мог разобрать ни единого слова.

Невидимый туннель исчез так же быстро, как и появился – и все стало, как прежде. За исключением, правда, лишь того, что теперь Фер точно знала, как должна поступить.
– Ты хотел услышать мой ответ? – спокойно спросила она. – Вот он!!!

В мгновение ока из ее рук появилось оружие ужасающих размеров, и она выпустила две длинные очереди прямо в Мегатрона. Но, не принимая во внимание лишь нескольких незначительных вмятин, они ничем ему не навредили. Зато уже в следующую секунду на нее двинулись все два десятка находящихся в зале десептиконов, готовых безжалостно разорвать ее на куски.
– Стоять!!! Она – моя!!!! – прорычал повелитель так, что аж стены задрожали. Десептиконы вмиг замерли на месте. А Мегатрон, слегка приблизившись к ней, так, что теперь их отделяло менее двух десятков метров, свирепо произнес:
– Значит так ты, да?!
Он на минуту замолчал, словно вслушиваясь во что-то глубоко внутри себя. И внезапно до него дошло!
– Радио!!! – воскликнул он. – Все то время, что ты здесь, у тебя было включено переговорное устройство!
– Вообще-то не переговорное, а всего лишь частотное… А я уж думала, не догадаешься. Но лучше поздно, чем никогда, – издевательски произнесла Фер.
Мегатрона всего передернуло от бешенства. Десептиконы, взяв ее в полукольцо, разъяренно наставили на нее свои пушки.
– Ты больше не жилец на этом свете!!! – прошипел Старскрим.
И только на лице одного из них появилась едва заметная улыбка. «Лихо… Хотя и рискованно», – восхищенно подумал Шило.

– Значит, сила… – тем временем задумчиво произнесла девушка. – Теперь я понимаю, что ты имел в виду. Может, еще чего-нибудь скажешь? В микрофон… – ее оптика открыто насмехалась. – Одно я знаю точно, ребята: придется вам менять свои планы!
Мегатрон взбешенно сверлил ее взглядом.
– Есть у меня тут кое-какие наработки… – приняв игру, мрачно заметил повелитель и тут же недобро прищурился. – Значит, твои друзья нас слышат? Что ж, вскоре им выпадет шанс самим убедиться, что со мной шутки плохи! Ты станешь прекрасным тому подтверждением! Как думаешь, надолго ли их хватит? – в его логических схемах с быстротой молнии формировались и сменяли друг друга безжалостные наказания, которые он собирался применить по отношению к непокоренному автоботу, и одно было извращеннее другого. – Сомневаюсь! Это навсегда отобьет у них всякую охоту стоять у меня на пути! – неожиданно голос его стал притворно-похоронным. – Должен сказать, я весьма разочарован твоим ответом… Печально осознавать, что твоим советам не вняли. Мне действительно тебя жаль: смерть в плену не самое достойное завершение жизни. А между тем ты достойна большего! Только сама этого не понимаешь… – грустно вздохнул он.

Губы Фер тронула презрительная ухмылка: столько фальши было в его наигранном сожалении, что она, казалось, вот-вот перельется через край и затопит всю станцию!
– …Я предлагал тебе жизнь…но ты выбрала смерть… Я готов был дать тебе все: власть, покровительство, свободу, – вернуть зрение, но вместо этого ты пожелала умереть в муках! Пусть будет так! Сейчас проверим, из какого на самом деле материала ты сделана! Через минуту от твоего глупого, бессмысленного геройства не останется и следа!!
«Что-то в последнее время он слишком много болтает…» – размышляла тем временем Фер. Только подумала, как тут же угрожающе вскинула пушку. – «Надо ему подрезать слегка язычок!» Память подкинула недавние слова Шила – «…Я верю, что ты останешься верной себе до конца…». «О, да! Еще как!» – усмехнулась она своим мыслям. – «Взбесить Мегатрона я смогу даже, когда буду умирать, вздрагивая в предсмертных судорогах на холодном металле!»
– Значит, бессмысленного, да!? Смотри, как бы самому не довелось увидеть свои внутренности! – бесстрашно крикнула Фер.

Она прекрасно понимала, что ей конец, но не собиралась так просто сдаваться. Вновь ее пушки загрохотали, стремясь поразить Мегатрона смертоносными снарядами. Теперь уже она действовала с умом: опираясь только лишь на собственные сенсоры, мгновенно рассчитав точное расстояние до робота и учитывая его рост, она выпустила длинные очереди прямо ему в лицо, справедливо предположив, что именно там у него находится слабое место. Однако снарядам не суждено было достичь гиганта: именно в этот самый миг короткий луч света, сорвавшийся с его рук, уничтожая на своем пути даже пули, с невероятной скоростью мчащиеся на него, со всей мощи ударил Фер в грудь, откинув назад. С размаху врезавшись в стену, она повалилась на пол, но уже спустя пару секунд отважно поднялась на слегка дрожащие ноги.

И вот тут началось. Раз за разом Мегатрон яростно выпускал в Фер эти энергетические стрелы, но каждый раз, после того, как очередной снаряд попадал в нее, она, прижав руку к покореженному, истекающему энергоном корпусу, пытаясь унять нестерпимую боль, с завидным упорством поднималась на ноги. Каждый удар, каждый достигший цели луч причинял нестерпимые страдания, оставлял на ее теле глубокие раны и порезы, заставлял ее вздрагивать от физических мук и едва не терять сознание. Но она мужественно держалась, потому что знала: если падет – больше никогда не поднимется. Силы ее неумолимо иссякали, и вскоре тело уже, казалось, и вовсе перестало чувствовать эту острую невыносимую боль.

Когда она уже, наверно, в десятый раз, опираясь рукой о стену, с трудом бесстрашно встала во весь рост, первым не выдержал Мегатрон: его достало играть в эти игрушки! Взвыв разъяренным шакалом, он взбешенно посмотрел на Фер: «Значит, отказываешься сдаваться!!?? Тогда я устрою так, что ты пожалеешь, что снова поднялась на ноги!» В его ладонях начала накапливаться огромная энергия, и в следующий миг он направил всю ее мощь на Феррари.

Луч, пронзив ее тело, словно перехватил дыхание. Послышался едва различимый сдавленный стон. А энергия, казалось, и не собиралась иссякать. Не выпуская девушку из своих, как сталь, объятий, эта нить смерти слегка приподняла ее над землей, удерживая в таком положении. Вскоре луч медленно, словно прокладывая себе дорожку по ее телу, начал опускаться все ниже, к животу, туда, где находилась ее искра. Буквально высасывая из нее энергию, лишая последних сил, он заставлял все внутри нее ходить ходуном, причиняя нестерпимые страдания.
– Теперь-то ты хочешь умереть??!! Или тебе все еще мало, хочется побыть героем, покрасоваться?! – угрожающе-презрительным тоном крикнул Мегатрон.

Но Фер не произнесла ни звука. Тело ее, казалось, разрывалось на части от этой пытки, но только лишь тяжелый вздох вырвался сквозь сжатые до боли губы.
– Скажи мне только одно… – проговорил Мегатрон, – …стоит ли эта маленькая, ничтожная планетка того, чтобы из-за нее расставаться с жизнью?
– Да, – с трудом выдавила из себя девушка.
«И все-таки жаль, что ты такая упрямая и непокорная… – повелитель задумчиво посмотрел ей прямо в окуляры. – Очень жаль…» И он еще больше увеличил напряжение.

Она терпела, сколько могла, но боль словно вырвалась наружу…и Фер закричала. Каким поистине наслаждением был этот звук для Мегатрона! На его устах вмиг появилась довольная, ликующая улыбка. Он буквально вкушал мучения Фер, каждой клеточкой своего больного сознания жадно впитывал ее страдания, всем своим видом показывая, какое садистское удовольствие это ему доставляет.

Невероятная сила, с еще большей яростью пронзившая ее тело, уже готова была прожечь корпус Феррари насквозь, когда, неожиданно, сильная рука оттолкнула ее в сторону.
– НЕЕЕЕТ!!! – завопил Мегатрон. – Предатель! Ты пожалеешь об этом! – и его тело задрожало от неимоверного напряжения.

Несмотря на то, что луч Мегатрона медленно, но верно проходил сквозь его броню, корпус, что сила эта, несравнимая по мощи ни с чем другим, причиняла ужасную боль, губы Шила тронула торжествующая улыбка. Впервые в жизни он был доволен: в первый раз за все время своего существования он совершил поступок, которого ему не придется стыдиться; впервые, поставив на карту всю свою сущность, всем своим естеством возразил Мегатрону. И, несмотря на то, что знал: это будет стоить ему жизни, – в глубине искры он радовался. Теперь он был свободен; свободен от той грязи, жестокости, унижений, ненависти, которыми было наполнено его существование в рядах десептиконов. Он завершил этот порочный круг, которым была вся его жизнь. И почувствовал себя выше Мегатрона, выше войны, даже выше Жизни и Смерти…

– Повелитель, автоботы! – неожиданно вбегая в зал, прокричал Бэррикейд. – Они будут на станции с минуты на минуту!
– Уходим, еще не время для битвы! – приказал Мегатрон своим людям и отпустил Шило. – А этих оставьте умирать здесь, – презрительно посмотрел он на лежащих без сознания Фер и Шило. «Сейчас, когда я так близок к цели, я просто не могу позволить, чтобы они мне все испортили! Мы еще встретимся, Прайм! Но позже…»

Мгновенно трансформировавшись в громадный истребитель, Мегатрон взмыл в воздух, в раскрывшийся люк купола базы, и исчез в голубом небе. Десептиконы последовали за своим главарем, в спешке бросая станцию, обгоняя друг друга, точно крысы на тонущем корабле. Те из них, кто не имел возможности расправить несуществующие крылья и всецело отдаться в руки воздушной стихии (впервые в жизни они по-настоящему об этом пожалели!), стремительно выскакивали из станции, на ходу принимая автоформы. И, тем не менее, они опоздали…

@темы: "Трансформеры: за пределами стали" (роман)

---

Трансформеры: за пределами стали (часть 9)

***

Сэм и Эвелин остались одни.
– С чего начнем? – растерянно произнесла девушка спустя время.
– Не знаю… Не можем же мы вломиться в Пентагон и заявить, что у нас сообщение первостепенной важности для мистера Ротвела от девятиметрового робота с планеты Кибертрон?!
– Хм… это было бы неплохо… Но ты прав, и в самом деле не можем.
Вновь повисло молчание. Оба лихорадочно соображали, что бы такое придумать.
– У меня идея!! – неожиданно воскликнул Сэм. – А если… попробовать влезть в их систему и сообщить через нее?
– Они тебе не поверят, да еще и посадят за взлом, когда поймают, – казалось, ее больше волновали последствия, а не то, как он это собирается сделать.
– Я им сам сообщу, где меня искать.
– Что??!!! – не поверила своим ушам Эвелин.
– Смотри, – повернувшись к девушке, Сэм принялся с энтузиазмом разъяснять ей свой план. – Поставим себя на место начальника обороны. Неожиданно в секретном штабе на несколько минут появляется странное сообщение о нападении на Землю роботов. Они все в шоке. Потом он приказывает немедленно найти нарушителя. И тут экран сменяется надписью, что-то вроде: «Это очень серьезно. Если вас беспокоит судьба ваших родных, друзей, да и вообще Земли, вы должны мне поверить». А дальше следует адрес, по которому со мной можно встретиться. Что ты на это скажешь?
– Рискованно, но попробовать можно. Кстати! – словно спохватилась она. – Ты же вроде записывал разговор Фер с Мегатроном?
– Да! Точно!! – сразу понял Сэм и принялся рыться в файлах на рабочем столе монитора компьютера. – Где же он… где же…?
– Что ты ищешь?
– Когда мы подключили компьютер к Силрону, я перекачал у него из памяти все, что он записывал, когда Фер была на кладбище автомобилей. Насколько я помню, именно там Мегатрон разошелся на полную катушку и произнес те самые фразы, которые нам сейчас были бы весьма кстати. Мы вставим отрывок из них в сообщение Пентагону и посмотрим, настолько ли у них крепкие нервы, как они себе воображают, – усмехнулся Сэм и неожиданно воскликнул. – Ага! Нашел!!
И без лишних разговоров сразу принялся за дело.

***

Через два часа в Генеральном штабе Сил Обороны США начали происходить странные вещи. Внезапно главный монитор погас, словно его выдернули из сети. Находящиеся в зале работники встрепенулись, многие повскакивали с мест, но так и остались в помещении, не зная, что предпринять. Неожиданно экран зажегся, и на нем появились какие-то слова. Едва кинув на них взгляд, главный оператор вскочил со стула, так, что тот едва не перевернулся, и пулей вылетел из зала. Через минуту он вернулся, сопровождая мужчину лет 50, в черном, прекрасно сшитом костюме. Его военная выправка и шрам поперек щеки выдавали в нем человека, прошедшего не одну войну, закаленного в боях и знающего цену жизни. Вместе они приблизились к экрану, и генерал прочитал вслух печатный текст, высветившийся зелеными буквами на черном фоне огромного, метров пять в длину, монитора.

– «Внимание! Это сообщение любым способом должно попасть к главнокомандующему Сил Обороны генералу Ротвелу! Это очень важно! Вскоре на Землю будет совершено нападение. Они уже здесь…и вы обязаны что-то предпринять! Повторяю, это очень серьезно! Если вас беспокоит судьба ваших родных, друзей, да и вообще Земли, вы должны мне поверить!» Что все это значит? – сердито повернулся генерал к оператору, но тот лишь пожал плечами.

Внезапно из динамиков, которыми был снабжен главный экран, донеслись слова. Звук был настолько громким и неприятным, что заставил всех находящихся в зале содрогнуться от ужаса.
« – Моей мечте вот-вот суждено сбыться, и никто этому не помешает!
– А мы попробуем!» – ответил ему сильный, храбрый, явно принадлежащий женщине голос. Люди точно застыли: неожиданно для себя они осознали, что это был не человек.

Затем все стихло, но через пару секунд вновь послышался все тот же мерзкий, заставляющих застывать кровь в жилах, стальной голос:
« – Кстати, они бы и мне заодно оказали услугу, если бы сейчас появились. Одно усилие – и Земля моя, а следом за ней и вся Вселенная! – воодушевленно воскликнул он. – А так придется еще ждать… и ждать… Честно говоря, мне уже осточертело».

И снова небольшая пауза, а за ней – уже торжествующе, уверенно то же существо произнесло:
«С той силой, которой я буду вскоре обладать, я смогу сделать все! Даже мощь всех трансформеров, вместе взятых, покажется лишь песчинкой в океане пустыни!.. Момент слияния уже близок. Мало того, эта мощь уже почти у меня в руках, вернее часть ее! Но и вторая половина не замедлит объявиться…в скором времени!» – и он разразился дьявольским, жестоким смехом. Люди в страхе отступили назад.

Генерал погрузился в размышления. Поначалу не поверив во все это, сейчас он начал сомневаться в своей правоте.
На экране вновь появились слова:





«Это все надо хорошенько обдумать», – мысленно решил Ротвел. И за долгие годы отдал
первое, со дня последней войны, распоряжение…


***
А в это время Оптимус Прайм со своими воинами на полной скорости уже мчались через плоскогорья Канады. Вскоре они выехали на побережье Атлантического океана. Мощные оптические сенсоры вмиг выхватили в тумане очертания ледяного массива – Гренландии. Но тут трансформеры встали в тупик: как же перебраться на другую сторону?!

– Придется объезжать… – произнес Силрон.
– А другого варианта нет? Так мы потратим уйму времени! – воскликнул Рэтчет.
– Предлагаю связаться с Сэмом. Если поблизости есть что-то вроде моста, он об этом узнает, – сказал Айронхайд и, получив одобрение командира, незамедлительно принялся за дело.

Сэм ответил спустя несколько секунд. Короткий разговор – и автоботы уже знали, как им поступить. Через тысячу километров на север находился старый подземный туннель, специально предусмотренный для различного рода транспорта, и они незамедлительно направились туда.

– Шарк! – выругался Джазз. – Ну конечно же – туннель!! Как же я об этом не подумал!? – воскликнул автобот, и сколько одновременно боли, ярости, печали было в его голосе: если бы он обнаружил ход раньше, Фер была бы уже с ними, они бы силой вырвали ее из лап десептиконов, отгородив от всего, что ей пришлось пережить за это время!

Однако все было не так просто. Они не могли знать, что строя базу, десептиконы провели к ней проход, скрытый глубоко в недрах Земли и недоступный для глаза непосвященного в его тайну. Ведя прямо вовнутрь станции, он обеспечивал им скорость, безопасность и самое главное – время, – то, чего не было у автоботов…

@темы: "Трансформеры: за пределами стали" (роман)